– Моя дорогая Лили, моя деревянная кошечка!

Алиса наконец разглядела, что это Белая Королева, когда та начала быстро взбираться по каминной решётке.

– Чепуха! – сердито проговорил Король, потирая нос, который ушиб во время падения, и пытаясь отряхнуться от пепла, усыпавшего его с головы до ног.

Алиса не могла оставаться в стороне: бедная маленькая Лили орала так, что того и гляди лишится чувств, – поэтому быстро схватила Королеву и поставила на стол рядом с её крикливой дочуркой.

Королева села, едва переведя дух: от быстрого перемещения по воздуху она чуть не задохнулась, так что в первые минуты была в состоянии лишь молча сжимать Лили в объятиях, – но как только немного оправилась, крикнула Королю, всё ещё сидевшему с надутым видом в пепле:

– Берегитесь извержения вулкана!

– Какого вулкана? – Король тревожно посмотрел на огонь, полагая, что вулкан скорее всего там.

– Ме-ня вы-бро-си-ло, – по слогам произнесла Королева. – Должно быть, это было внезапное извержение… Постарайтесь подняться наверх сами и смотрите, чтобы вас тоже не выбросило.

Король стал медленно взбираться по каминной решётке наверх, перебираясь с прута на прут, и Алиса наконец не выдержала:

– Да вам суток не хватит, чтобы добраться до стола. Давайте, я вам помогу.

Но Король не обратил на это предложение никакого внимания: очевидно было, что он не видит и не слышит её.

Алиса осторожно взяла его и медленно-медленно, чтобы не перехватило дыхание, как у Королевы, подняла на стол, но, прежде чем поставить, решила немножко почистить от пепла.

Алиса потом рассказывала, что в жизни ещё не видывала такой физиономии, какую скорчил Король, когда неведомо кто поднял его в воздух. От изумления он не мог произнести ни звука, но его глаза и рот начали так комично округляться и расширяться, что у неё от смеха задрожала рука и она чуть не уронила фигурку на пол.

– Миленький, не делайте таких гримас! – воскликнула Алиса, совершенно забыв, что Король её не слышит. – И не раскрывайте так широко рот, а то наглотаетесь пепла. Ну вот… теперь вы довольно чистенький.

Пригладив Королю волосы, Алиса поставила его на стол рядом с Королевой, но фигурка плашмя повалилась на спину. Глядя на совершенно неподвижного Короля, Алиса немного испугалась: что же это она наделала? – и пошла посмотреть, нет ли где воды, чтобы привести его в чувство. Увы, кроме чернил, ничего жидкого найти не удалось.

Вернувшись к столу со своей находкой, Алиса увидела, что Король уже пришёл в себя и разговаривает с Королевой испуганным шёпотом, так что едва можно разобрать слова.

– Уверяю вас, дорогая: я похолодел аж до мозга костей.

– Откуда у вас мозг? – хмыкнула Королева.

– Ужас, который испытал в тот момент, – продолжал Король, – я никогда, никогда не забуду.

– Тотчас же забудете, – возразила Королева, – если не опишете случившееся в своей записной книжке.

Алиса увидела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и принялся что-то записывать.

Повинуясь внезапной мысли, Алиса ухватила кончик карандаша, который поднимался над его плечом, и начала писать за него.

Бедный Король сидел озадаченный и смущённый, пытаясь справиться с взбесившимся карандашом, но куда там… В конце концов он сдался и вздохнул:

– Дорогая, мне положительно необходим более тонкий карандаш. Я совершенно не в состоянии управлять этим. Он пишет какие-то странные фразы – я и не думал писать ничего подобного.

Королева с любопытством заглянула в книжку, где Алиса написала: «Белый Конь съезжает верхом по кочерге. Он очень плохо держит равновесие».

– Что-то не похоже на запись об испытанных вами ощущениях.

Наблюдая за Белым Королём, в любой момент готовая обрызгать его чернилами, если он опять упадёт в обморок, Алиса взяла лежавшую на столе книгу и перевернула несколько страниц.

– Какой-то странный язык, я ничего не понимаю, – удивилась девочка, но тут же сообразила, что читать следует с конца строки – ведь изображение-то зеркальное.

Алиса поднесла книгу к зеркалу, и её взору предстала поэма.

– Ничего себе стишки, – закончив чтение, проговорила Алиса. – Почему-то только трудно что-либо понять… – Она не хотела сознаться даже себе самой, что не поняла ни словечка. – Голова наполнена мыслями, но разобраться, что к чему, я не могу. Во всяком случае, кто-то кого-то вроде бы убил.

Тут она вспомнила, что намеревалась осмотреть весь дом, а потому следует поторопиться, а то можно и не успеть. Для начала она решила заглянуть в сад.

Алиса быстро покинула комнату и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала: это было такое новое изобретение – чтобы очутиться сразу внизу, достаточно положить руку на перила, и легко слетаешь вниз, не касаясь ногами ступенек. Таким же образом она пролетела через прихожую и вылетела бы прямёхонько в дверь, если бы не ухватилась за косяк. У неё немножко закружилась голова от столь стремительного полёта, и она даже обрадовалась, что может опять двигаться, как обычно.

«С вершины холма сад наверняка можно рассмотреть гораздо лучше, – подумала Алиса. – А вот и тропинка, которая ведёт прямо наверх…»

После того как ей пришлось сделать несколько крутых поворотов, Алиса засомневалась, что доберётся до вершины, а тропинка и вовсе превратилась в серпантин.

– Прямо штопор, а не тропинка! Так я, пожалуй, попаду опять в дом… Попробуем с другой стороны…

И Алиса повернула. Но сколько бы она ни поднималась или опускалась, поворачивая то вправо, то влево, всё равно возвращалась к дому, хоть убей. Один раз, когда она завернула за очередной угол быстрее обыкновенного, она наткнулась на дом, ещё не успев остановиться, и чуть было не уткнулась лбом в стену.

– Ничего у тебя не получится! – рассердилась Алиса, глядя на дом, как будто тот спорит с ней. – Я вовсе не собираюсь входить – это будет конец всем моим приключениям!

Решительно повернувшись спиной к дому, она опять вступила на ту дорожку, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберётся до вершины холма. И поначалу всё шло хорошо, и она уже сказала себе: «Теперь я точно доберусь», – но в следующее мгновение дорожка у неё под ногами вдруг изогнулась, взбрыкнула, и Алиса опять очутилась на пороге дома.

– Ах как это гадко! Никогда ещё не видела дома, который так путался бы под ногами. Никогда!

А холмик вот он, прямо перед её глазами. Что же, делать нечего – придётся начинать сначала. На сей раз Алиса наткнулась на большую клумбу с бордюром из маргариток и лилиями, которые занимали её середину и грациозно покачивались на ветру.

– О, Тигровая Лилия! – воскликнула Алиса. Как было бы хорошо, умей ты говорить.

– Можно и поговорить, было бы о чём, – вдруг услышала девочка.

От удивления Алиса была не в состоянии вымолвить ни слова. У неё даже дыхание перехватило. Но Тигровая Лилия продолжала спокойно покачиваться, и Алиса вскоре успокоилась и почти шёпотом произнесла:

– И все другие цветы тоже умеют говорить?

– Не хуже тебя! – отрезала Тигровая Лилия. – И уж точно гораздо громче.

– Нам не подобает заговаривать первыми, как тебе хорошо известно, – раздался голос Розы. – И я ждала, когда заговоришь ты. А ещё подумала: «Её лицо имеет вполне осмысленное, хотя и неумное выражение». И у тебя хороший цвет, что тоже немаловажно.

– Меня цвет как раз мало беспокоит, – заметила Тигровая Лилия. – Вот если бы лепестки вились немножко больше, она была бы очень даже ничего.

Алисе не понравилось, что о ней говорят так, будто её здесь нет, и решила прервать их диалог: