— Эй, человечек! — взревел медведь. — Погляди, кто это там схватил меня?

— Разве ты не узнаешь? Это мороз! — засмеялся Вихио. — Он посильнее тебя. Прощай!

Встал Вихио на лыжи, запел песенку о Медведе-который-примерз-ко-льду и побежал прочь.

Долго шел Вихио. Наступила весна, а он все не встречал людей. Охотники не бродили по лесам, а индейские селения, через которые он проходил, были пусты.

Однажды навстречу Вихио выскочил кролик.

— Меньшой брат, куда делись люди? — спросил Вихио.

Кролик пугливо огляделся и сказал:

— Пока тебя не было, прилетала сова. Она таскает детей прямо из вигвамов! Оттого все покинули эти места.

— Откуда она взялась? — спросил Вихио, но ни кролик, ни другие звери и птицы — даже сорока — не знали, где гнездо совы.

Тогда Вихио разыскал в селении детскую шапку, с трудом натянул ее себе на голову и прилег возле пустого вигвама. Ночью услыхал он хлопанье огромных крыльев. Совсем рядом раздалось протяжное «у-у-ух», и в тот же миг цепкие когти схватили Вихио и оторвали от земли.

— Никому не уйти от меня! — глухо прокричала сова и понеслась в темноту.

Она подлетела к большому дереву и швырнула Вихио в дупло. Вихио стукнулся о дно дупла, огляделся, потом вытащил из кожаного мешочка, который всегда висел у него на поясе, комок смолы.

— Эй, что это у тебя? — окликнула его сова, сверкнув желтыми глазами.

— На, попробуй, — ответил Вихио.

Сова тут же схватила круглый комок, и клюв у нее склеился. Смола-то липкая — ни проглотить, ни выплюнуть!

Билась сова, вертела головой, а Вихио выбрался из дупла, спрыгнул на траву, запел песенку о Злой-сове-у-которой-склеен-клюв и пошел разыскивать людей.

Он хотел сказать им, что и они сами, и дети их отныне могут жить спокойно.

 реди дремучих лесов жил когда-то индеец по имени Тугой Лук. Все дни проводил он в чащах, выслеживал дичь, ставил капканы. И не было в округе лучшего охотника, чем он.

Однажды плыл Тугой Лук по большой реке. Неподалеку от того места, где он собирался пристать, заметил Тугой Лук девушку, сидевшую на прибрежном камне. Черные волосы ее блестели, как ночная река под луной. Тугой Лук греб неслышно, чтобы не вспугнуть незнакомую красавицу. «Вот если б эта девушка согласилась стать моей женой!» — подумал он.

Но девушка вдруг встрепенулась, глянула на подплывавшего охотника, прыгнула в воду и исчезла. Тугой Лук бросил весло и долго смотрел в омут, где скрылась красавица.

Девушка эта — звали ее Черное Крыло — жила на дне реки, а пестрые рыбы были ей сестрами. Она приплыла к своей матери и рассказала, как ее чуть не похитил какой-то охотник.

— Он, наверно, хотел взять тебя в жены, — отвечала мать. — Зря ты испугалась. Сядь завтра там же, пусть этот индеец заговорит с тобой.

На другой вечер охотник снова возвращался по реке. Уже издали заметил он девушку на том же месте, что и накануне. Тугой Лук направил каноэ[29] прямо к ней, но она не тронулась с места, а тихо молвила:

— Возьми меня в жены, охотник!

Вот так и нашел себе жену Тугой Лук.

В тот вечер он приготовил на ужин мясо бобра, половину его разделил с женой, а остаток спрятал.

Пушистые шкуры были в вигваме Тугого Лука, сладко спалось его жене на мягкой постели.

Утром, когда Черное Крыло проснулась, в вигваме никого не было. Долгий путь ждал охотника, а потому уходил он еще до рассвета. Поискала жена пищу, но ничего не нашла и удивилась: «Куда же исчезло мясо?»

Под вечер Тугой Лук вернулся с убитым бобром. Снова приготовил он ужин, а остаток мяса спрятал. Черное Крыло опять уснула глубоким сном. И опять утром не могла в толк взять, куда девалось бобровое мясо.

На третий день Тугой Лук принес домой лося. Как всегда, он отрезал жене на ужин толстый ломоть, чтоб сыта была, а часть лосиной туши отложил в сторону. Жена устроилась на ночлег, притворилась, что спит, а сама сквозь длинные ресницы поглядывает на мужа: не терпится ей узнать, куда это он мясо прячет.

Через некоторое время прислушался Тугой Лук: ровно дышит жена — верно, спит. Достал охотник маленькое берестяное лукошко, открыл его и… И тут Черное Крыло чуть не вскрикнула от удивления: из лукошка выпрыгнул человечек! Маленький, с палец ростом. Был он весь красный, будто в алой краске выкупан, а на плечи падали пряди черных волос. Человечек разом проглотил все, что дал ему Тугой Лук, но не вымолвил ни слова. Тугой Лук расчесал ему волосы, умыл и снова посадил в лукошко.

Черное Крыло всю ночь пролежала с закрытыми глазами. Сон так и не слетел к ней. «Что это за Красный Человечек?» — думала она.

На рассвете Тугой Лук неслышно покинул вигвам. Только упал за ним полог, как Черное Крыло вскочила со своего ложа и кинулась к лукошку. Приоткрыла его, да так и замерла — на Черное Крыло испуганно смотрел Красный Человечек, как две капли воды похожий на ее мужа.

— Выходи, — ласково сказала Черное Крыло.

Но человечек забился в угол и молчал. Черное Крыло захотела взять его, но человечек заметался, ловко ускользая от пальцев женщины. Лукошко было невелико, и Черное Крыло, изловчившись, поймала наконец Красного Человечка. Она поднесла его к лицу и стала разглядывать, поворачивать то так, то эдак. Человечек молча смотрел на Черное Крыло. Но вдруг… вдруг он подпрыгнул, взмахнул руками, будто крылышками, и исчез.

Черное Крыло обыскала весь вигвам, подняла все шкуры, что лежали на полу, и те, что висели по стенам, — Красного Человечка нигде не было.

Черное Крыло испугалась. Что теперь делать? Выбежала она из вигвама и при ярком свете увидала, что ладони ее стали красными и руки до самого локтя все в алых пятнах, будто забрызганы соком спелых ягод. Посмотрела вниз — ноги тоже покрылись пунцовыми метками. Такую память оставил о себе Красный Человечек.

Черное Крыло кинулась к ручью, вошла в холодную воду, принялась тереть ладони мыльным корнем и песком. Что только ни испробовала, но красные пятна не поблекли.

Когда Тугой Лук вернулся с охоты, он сразу увидел, что руки у жены стали красные.

— Где мой брат? — сурово спросил он.

Черное Крыло опустила голову. Что тут ответишь? Охотник молчал. Черное крыло выбежала из вигвама и, не разбирая тропинок, через кусты кинулась к реке.

Тугой Лук бежал следом за ней. Достигнув берега, где она впервые увидала охотника, Черное Крыло прыгнула в воду, прохладные струйки коснулись ее тела, и Черное Крыло обернулась в тот же миг уткой пегашом.

Навсегда остались на ее перьях красные пятнышки, и до сих пор загребает она воду красными лапками.

Вот как поплатилась Черное Крыло за свое любопытство.

 ного больших солнц назад у прозрачного озера стояло селение оджибуэев[30]. То были времена, когда барабан созывал индейцев только на празднества, потому что все племена жили мирно и свист стрелы слышался лишь на охоте.

Каждый вечер охотники возвращались с богатой добычей. Женщины коптили мясо, сушили впрок ягоды и коренья, готовились к долгой зиме.

И вот однажды маленькие звезды, которые по ночам играли в прятки среди туч, разглядели на земле островерхие хижины. Захотелось звездам посмотреть индейское становище. Правда, Месяц, их старый вождь, не любил, когда племя его разбредалось: лень ему было, сонному, проверять перед рассветом, все ли звезды вернулись. Но, видно, в тот вечер раздобрился Месяц и позволил.

— Ступайте, — сказал он звездам, — только земли не касайтесь. Иначе не сможете взлететь на небо и утром сгорите в лучах солнца.

Звезды ринулись вниз.

Ночь была светлая. Селение спало глубоким сном. Кто бы мог подумать, что совсем рядом снуют любопытные звезды?!

Только мальчик Ваби, который жил на краю селения, проснулся от странного шелеста. «Это ежи топочут, — подумал он, — или крадется лиса…» Ваби приподнял кожаный полог. Почти у самого его носа шевелили лучами зеленые и голубые звезды. Но вдруг — бум! — стукнуло что-то сверху.

Дзин-н-н! — пронеслось над спящим селением. Это самая маленькая и любопытная звездочка ударилась о шест, что торчал из шалаша. Звезда упала на землю и тут же превратилась в маленькую девочку. Горько заплакала она:

— Что теперь со мной будет? Я уже никогда не вернусь к сестрам. А утром меня сожжет солнце.

— Не плачь, — сказал Ваби. — Ты спрячешься у нас под большой волчьей шкурой, и солнце не дотянется до тебя.

— Мне надо скрыться от солнца всего на один день! — отвечала девочка. — В следующую ночь я превратилась бы в цветок и осталась жить на скале около вашего селения. Оттуда далеко видно. Мне здесь нравится.