Пошел лев человека искать. Идет навстречу мальчик.
— Ты человек?
— Нет, я еще не человек. Я мальчик. Еще когда буду человеком-то!
Лев его не тронул, прошел мимо. Идет навстречу старик.
— Ты человек?
— Нет, батюшка лев! Какой я теперь человек! Был когда-то человеком.
И этого лев не тронул.
— Что за диковина! Не найдешь человека нигде!
Шел, шел лев, встретил солдата с ружьем и с саблей.
— Ты человек?
— Человек.
— Ну, я тебя съем!
— А ты погоди, — говорит ему солдат. — Отойди от меня, я сам тебе в пасть кинусь. Разинь пасть пошире!
Лев отошел, разинул пасть. Солдат наметился да как бабахнет из ружья! Потом подбежал да саблей ухо у льва отсек. Лев — бежать.
Прибегает к реке. Выплывает щука, спрашивает:
— Ну что, видел человека?
— Да что, — говорит лев. — Хитер человек! Сразу-то я его не нашел: то говорит, что был человеком, то говорит, что еще будет человеком, а как нашел человека — так я и не обрадовался. Он мне велел отойти да раскрыть пасть, потом как плюнет мне в пасть и сейчас еще жжет, а потом как высунет язык, да ухо мне и слизнул!
— То-то же, я тебе говорила, что хитер человек…
ЗАЯЦ-ХВАСТА
Жил-был заяц в лесу: летом ему было хорошо, а зимой плохо — приходилось к крестьянам на гумно ходить, овес воровать.
Приходит он к одному крестьянину на гумно, а тут уж стадо зайцев. Вот он и начал им хвастать:
— У меня не усы, а усищи, не лапы, а лапищи, не зубы, а зубищи — я никого не боюсь.
Зайцы и рассказали тетке вороне про эту хвасту. Тетка ворона пошла хвасту разыскивать и нашла его под кокориной.[18] Заяц испугался:
— Тетка ворона, я больше не буду хвастать!
— А как ты хвастал?
— А у меня не усы, а усищи, не лапы, а лапищи, не зубы, а зубищи.
Вот она его маленько и потрепала:
— Боле не хвастай!
Раз сидела ворона на заборе, собаки ее подхватили и давай мять, а заяц это увидел:
«Как бы вороне помочь?»
Выскочил на горочку и сел. Собаки увидали зайца, бросили ворону — да за ним, а ворона опять на забор. А заяц от собак ушел.
Немного погодя ворона опять встретила зайца и говорит ему:
— Вот ты молодец, не хваста, а храбрец!
ПЕТУХ И ЖЕРНОВКИ
Жили старик со старухой, бедные-бедные. Хлеба у них не было. Вот они и поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть.
Старуха уронила желудь, он покатился по полу и провалился в щель, в подполье…
Долго ли, коротко ли, пустил желудь росток и в небольшое время дорос до полу.
Старуха приметила это и говорит:
— Старик, надобно пол-то прорубить, пускай дуб растет выше. Как вырастет — не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
Старик прорубил пол. Дуб рос, рос и вырос до потолка.
Старуха опять говорит:
— Старик, надобно потолок разобрать, пускай дуб растет выше.
Старик разобрал и потолок. А после крышу снял. Дуб растет да растет и дорос до самого неба.
Вот не стало у старика со старухой желудей. Старик взял мешок и полез на дуб.
Лез, лез и взобрался на небо. Видит — избушка; он в нее зашел. В избушке сидит петушок — золотой гребешок и лежат жерновки.
Старик недолго думал, положил жерновки[19] в мешок, взял петушка и полез вниз. Спустился и говорит:
— На тебе, старуха, петушка да жерновки.
Старуха посадила петушка на шесток, взяла жерновки и давай молоть: как повернет — оттуда блин да пирог, что ни повернет — все блин да пирог.
Намолола старуха целый угол блинов да пирогов, старика накормила и сама поела.
Стали жить они припеваючи, и петушок — золотой гребешок с ними живет.
Прослышал о чудных жерновках барин. Пришел к старику со старухой и говорит:
— Нет ли чего-нибудь у вас поесть?
Старуха ему:
— Чего тебе, родимый, дать поесть? Разве блинков да пирогов?
Взяла жерновки и намолола. Нападали блины да пироги. Барин поел и говорит:
— Продай мне, бабушка, твои жерновки.
— Что ты, родимый, продать их нельзя!
Вот старик со старухой легли спать, а барин потихоньку жерновки унес. Проснулись старик со старухой, увидели, что украдены жерновки, стали они горевать.
Петушок — золотой гребешок и говорит им:
— Старик, не горюй, старуха, не горюй: я вам жерновки достану.
Слетел петушок с шестка и пошел искать жерновки. Бежит по дороге. Навстречу ему лиса:
— Петушок — золотой гребешок, куда идешь?
— К барину за жерновками.
— Возьми меня!
— Полезай ко мне в зоб.
Лиса залезла петуху в зоб. Пошли дальше. Попадается волк:
— Петушок — золотой гребешок, куда идешь?
— К барину за жерновками.
— Возьми меня!
— Полезай ко мне в зоб.
Волк залез петушку в зоб. Пошли дальше. Попадается им медведь:
— Петушок — золотой гребешок, куда идешь?
— К барину за жерновками.
— Возьми меня!
— Полезай ко мне в зоб.
Петушок и медведя спрятал туда же — в зоб. Добежал до барского двора, вскочил на ворота и закричал:
— Кукареку, барин! Подавай мои жерновки!
Барин это услыхал, в окошко петушка увидал и говорит слуге:
— Поймай его, посади в гусиный хлев — гуси его там защиплют.
Петушка схватили и в гусиный хлев бросили. Он и говорит:
— Лиса, полезай из зоба, души гусей.
Лиса из зоба выскочила, гусятинки налупилась и убежала.
А петушок опять взлетел на ворота:
— Кукареку, барин! Отдай мои жерновки!
Услыхал барин, рассердился:
— Слуга, поймай петуха, брось его коровам — они его замнут!
Схватили петушка, бросили к коровам. Он и говорит:
— Ну-ка, серый волк, полезай из зоба, режь коров.
Волк вылез из зоба, всех коров зарезал, наелся и убежал.
Петушок — опять на ворота:
— Кукареку, барин! Отдай мои жерновки!
Барин пуще прежнего рассердился:
— Слуга, поймай петуха, брось его к коням — они его затопчут.
Бросили петушка к коням. Он и говорит:
— Ну-ка, медведь, вылезай из зоба, поломай коней.
Медведь вылез из зоба, всех коней поломал и ушел в дуброву. А петушок — на ворота:
— Кукареку, барин! Подай мне жерновки!
А барин-то кричит, кулаком стучит:
— Что за петух!.. Разорил нас в раззор, всю скотину перевел. Заколите его!
Тут петушка схватили, голову ему отсекли. Барин его сам ощипал, зажарил и съел — и спать захотел.
А петушок — золотой гребешок в животе у барина как закричит:
— Кукареку, барин! Отдавай мои жерновки!
Испугался барин, схватил саблю, да и цапнул себя по брюху, живот себе и разрубил.
Петушок — золотой гребешок вылетел оттуда, схватил жерновки и был таков.
Принес он жерновки старику со старухой. Они обрадовались, намололи блинов да пирогов и с тех пор живут, горя не знают.
И петушок с ними живет.
ТЕРЕШЕЧКА
У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не нажили.
Вот сделали они колодочку, завернули ее в пеленочку, стали качать да прибаюкивать:
— Спи-тко, усни, дитя Терешечка,
Все ласточки спят,
И касатки спят,
И куницы спят,
И лисицы спят,
Нашему Терешечке
Спать велят!
Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сыночек Терешечка — настоящая ягодка.
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик сделал ему челнок, выкрасил его белой краской, а весельцы — красной.
Вот Терешечка сел в челнок и говорит:
— Челнок, челнок, плыви далече.
Челнок, челнок, плыви далече. Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку ловить, а мать ему молочко и творожок стала носить.
Придет на берег и зовет:
— Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывет к бережку. Мать возьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и поясок и отпустит опять ловить рыбку.
Узнала про то ведьма. Пришла на бережок и зовет страшным голосом:
— Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка распознал, что не матушкин это голос, и говорит:
— Челнок, челнок, плыви далече, То не матушка меня зовет. Тогда ведьма побежала в кузницу и велит кузнецу перековать себе горло, чтобы голос стал как у Терешечкиной матери.
Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на бережок и запела голосом точь-в-точь родимой матушки:
— Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок посадила и побежала.