Кунь был сбит с толку и боялся упустить брата, поэтому ему оставалось только терпеливо ждать у входа в зал. Очнувшись, он не знал, сколько прошло времени, как вдруг увидел Цзяо, который, шатаясь, вышел наружу.

Он был потрясен, заметив, что лицо брата стало пепельным, а взгляд абсолютно безжизненным. Шаман следовал за ним.

– Можете возвращаться, – сказал он Цзяо.

– Я… действительно проиграл? – Цзяо все еще не хотел сдаваться. – Я могу попробовать снова!

– Не в этот раз. Вы проиграли не потому, что у вас нет таланта, – покачал головой шаман. – Однако, чтобы выиграть соревнование, вы не переставали подглядывать за ответами других, обманывая и духов, и богов. Вам повезло, что смогли выйти живым. Я правда не могу помочь вам.

Услышанное поразило Куня. Неудивительно, что лицо брата стало так обезображено.

– А есть ли какой-нибудь способ?

– Ну, если вы сможете привести мальчика-пленника из дворца в зал Уцзю, то, возможно, у вас появится шанс.

– Сяо Бай? Но я с ним не знаком.

– Это неважно. Вы познакомитесь друг с другом во время речной прогулки. – Из-за маски не было видно, но, казалось, шаман улыбнулся. – Все будет зависеть от вас.

«Так вот что произошло…» – подумал Кунь. Он все не понимал, зачем его брат позвал Сяо Бая в такое отдаленное место.

– Я хотел бы задать еще один вопрос, – испуганно начал Цзяо. – Плач, который слышится, – это дух матери Ее Высочества Лин Лян?

– Молодой господин, как вы можете меня об этом спрашивать? – Шаман коснулся своей маски. – Это запретная вещь, которую ваш отец вынудил императора сотворить. Все, что я сделал, это забрал Ее Величество сюда.

– Как?.. – Цзяо замер будто от удара молнией. – Получается, что тот демон, о котором постоянно рассказывал мой отец, это вы?..

– Неверное утверждение, – обернулся шаман. – Молодому господину вовсе не обязательно приходить, когда я отправляю послания на бамбуковых дощечках. Господин Тайбу взращивал ваше чрезмерное самолюбие. Вы всегда думали, что лучше других, лучше, чем все благородные дети. Поэтому вы явились на это соревнование и пошли на обман, чтобы победить. А что касается господина Тайбу и Его Величества, то если бы не их жадность до людского внимания и роскоши, то никакие мои заманчивые слова не привели бы к тому, что произошло…

Договорив, он резко усмехнулся и исчез у входа в зал Уцзю.

Ноги Цзяо ослабли, и он опустился на пол. Кунь тут же сорвался в сторону зала Уцзю, но на этот раз, как ни странно, прежней преграды больше не было, и он свободно вошел. Внутри было пусто и тихо, не считая звука плача.

В это же время Сяо Бай следовал за тенью Цзина, что давалось ему с трудом: следы юноши были по всему дворцу.

Сначала Цзин тихонько сидел рядом с госпожой Тайбу. Сяо Бай, спрятавшись за ширмой, видел, как служанки усадьбы суетятся вокруг Цзина, лежащего на коленях у матери, кормят его и вытирают пот.

– Юный господин Цзин очень походит на госпожу. Удивительно красивый юноша, – льстиво отметила служанка.

– Не говори ерунды, – улыбнулась госпожа. – Хоть Цзяо и Цзин мои родные дети, тем не менее говорят, что они появились, когда господин был у бессмертных. Разумеется, они выглядят словно небожители.

Услышав это, Сяо Бай не удержался и присмотрелся к Цзиню. Кожа его была белой, как снег, а глаза – черные, как лак. Он действительно был очень красивым мальчиком. Но вот что казалось странным: на вид Цзиню было лет пять-шесть, но мать и служанки не оставляли его одного. Сяо Бай припомнил себя в этом возрасте и тогда он уже ездил верхом в горы, чтобы попрактиковаться в фехтовании и стрельбе из лука.

– Госпожа очень любит юного господина. Вчера он во время игры сильно ударился лбом, и вы не спали всю ночь. Может, вам стоит отдохнуть? – спросила другая служанка.

– Господин так ценит Цзяо, что берет его с собой везде, не оставляя и минуты на отдых. Третий ребенок был рожден наложницей, но его родная мать умерла при родах, и я сама его воспитала, – вздохнула женщина. – До сих пор единственный родной ребенок, что был подле меня, это Цзин. Разве могу я любить его меньше? Сходи принеси альбом живописи с красивыми женщинами. Ему нравится его рассматривать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Служанка принесла альбом, и госпожа Тайбу, держа Цзина у себя на коленях, переворачивала ему страницы одну за другой. Время от времени Цзин указывал на изображение красавицы и спрашивал у служанки:

– Вы часто говорите, что я красивый. Разве я красивее, чем эта красавица?

– Разумеется, юный господин намного красивее нее.

– А вот эта?

– Юный господин Цзин – дитя небожителя. Как обычная картина может сравниться с вашей красотой? – быстро ответила служанка.

– Мой Цзин – самый красивый ребенок в мире. – Госпожа Тайбу погладила его по волосам.

– А мои братья? Разве они не так же хороши собой, как я? – Цзин выжидающе смотрел на мать.

Госпожа Тайбу на миг замялась и ничего не ответила, и после секундной заминки Цзин заплакал. Он поднял свое прекрасное лицо и жалобно посмотрел на нее, его глаза наполнились слезами. Это природное чутье: он знал, что пока он так на нее смотрит, мать будет чувствовать себя неловко.

– Ну конечно же, ты лучше них. – Госпожа Тайбу достала платок и вытерла сыну слезы. Она дала ему ответ, которым он остался доволен.

Юный господин Цзин вырвался из рук матери и выбежал наружу. Сяо Бай знал: то, что он видит, – это иллюзия, но все равно поспешил за ним. Пробежав немного, он неожиданно оказался во дворце, где Цзин неторопливо прогуливался. Он держал за руку Куня, а за ними следовала пара слуг. Дело происходило в тихом саду.

– Юный господин Цзин, вам пора домой, – осторожно напомнил слуга.

– Я хочу еще немного поиграть с братом, можно? – Цзин умоляющим взглядом посмотрел на него.

– Хорошо, поиграйте еще немного, – сдался тот.

Сяо Бай наблюдал за всем из-за колонны, ни на миг не расслабляясь.

Сад был пустынным, но здесь росло множество орхидей. Сяо Бай, казалось, мог ощутить аромат, витавший в воздухе.

Кунь, еще совсем малыш, сидел на корточках и тихо рисовал веточкой на земле. Но Цзин был другим: увидев красивые цветы, он вырывал растения с корнем, игрался с ними немного и бросал на землю.

– Юный господин Цзин, вы не можете так делать. – Слуга попытался его остановить. – Этот сад не принадлежит вашей семье.

– Ну раз так, пока мне весело, все хорошо, – скривился Цзин.

– Старший брат, это же цветок. – Кунь указал на орхидею, брошенную на землю. – Ты не можешь так поступать.

– Это ты не можешь, а я могу, – не согласился Цзин. – Просто подожди и увидишь.

Спустя некоторое время в сад вышла придворная служанка и, увидев разбросанные по земле цветы, закричала:

– Чей ребенок посмел вести себя в этом саду словно дикарь?!

Слуга хотел выйти вперед, чтобы признать вину, но Цзин опередил его.

Глава 10. Пион

– Сестрица, мы – дети семьи Тайбу. Мы не знали, что это сад императрицы, – поднял голову Цзин и с невинным видом посмотрел на служанку.

Та оторопела, ведь именно она ухаживала за садом. Орхидеи погибли, и это нельзя оставить без внимания.

– Как господин Тайбу воспитывал вас? Это же любимая орхидея императрицы. Когда я сообщу императору, он обязательно потребует вас наказать!

Цзин не ожидал, что трюк, который он так часто проделывал дома, не сработает. Он поспешно шагнул вперед и взял служанку за руку.

– Могу я поговорить с вами наедине?

Та хотела покачать головой, но, увидев милое лицо Цзина, не выдержала.

Пока она сомневалась, Цзин зашептал ей на ухо:

– Я ничего не делал, это мой младший брат Кунь натворил. Ему всего четыре года, сестрица же не станет его ругать?