Девушка взглянула на Цзина, не усомнившись в его честности, и вздохнула.

– А как быть с орхидеями? Если начнутся расспросы, у меня будут неприятности.

– Пока вы никому об этом не говорите. Я попрошу свою семью оплатить недостающие цветы, и никто ничего не узнает, – уверенно пообещал Цзин.

– Тогда… хорошо, – согласилась служанка. – Вам следует прямо сейчас отправиться к себе домой и купить цветы, иначе, если император узнает, я не смогу вам помочь.

– Юный господин, орхидеи очень дорогие. Господин Тайбу рассердится, – обеспокоенно выговаривал слуга юноше.

– Ты совсем глупый? Зачем рассказывать отцу? Я попрошу маму, она быстро все купит, и ничего не случится.

Вскоре Цзин вновь лежал на коленях у госпожи Тайбу, вызывая у нее улыбку. Он рассказал ей о неприятностях, которые произошли за день. Разумеется, он в который раз умолчал, что это его рук дело, свалив все на младшего брата.

– Кунь совершил серьезный проступок, сорвав орхидеи императрицы. Мама, пожалуйста, пошли кого-нибудь на рынок купить цветы и спасти Куня! – взмолился он.

– Ох, я никак не могу повлиять на него, – вздохнула женщина. – Я знала, что его мать из низших слоев и ребенок, рожденный ею, не принесет ничего хорошего.

– Но если ты не спасешь его и придворная служанка сообщит императору, то у Куня будут неприятности. – Цзин опасался, что его вина будет раскрыта, поэтому выдавил несколько слез из своих больших глаз.

– Ох, мой Цзин такой добросердечный! Но я слышала во дворце, что все орхидеи императрицы редких сортов и очень дорогие… – засомневалась мать.

– Если император узнает, он может наказать и отца, и всех нас. Тогда будет уже поздно думать, – добавил Цзин.

– Хорошо… Пойду попрошу кого-нибудь заняться этим. – Женщина не смогла противиться мольбам сына. – И позови сюда Куня, нельзя так просто оставлять этот случай.

Сяо Бай стиснул зубы, наблюдая за этой сценой.

Вскоре юного господина Куня поставили на колени перед госпожой.

– До меня дошли слухи, что ты сегодня хулиганил в саду императрицы и сорвал ее орхидеи, – сердито сказала она. – Знаешь ли ты, что эти орхидеи были специально посажены для императрицы? Знаешь, насколько они ценны и редки?

– Это был не я, – тихо сказал Кунь.

– Как ты смеешь дерзить мне?! – Женщина схватилась за сердце. – Поскольку я тебе как мать, ты должен слушаться и быть таким же хорошим ребенком, как твой брат!

– Это брат… орхидеи… – Кунь еще был совсем малышом и не мог внятно объяснить, что случилось, поэтому заплакал.

– Мама, взгляни на Куня, он плачет. Хватит на него ругаться. – Цзин забеспокоился, что его брат расскажет правду, поэтому, притворившись, что вытирает ему слезы, спрятался за рукавом. – Кунь, хватит плакать. Просто признай вместе со мной вину и извинись перед мамой.

Кунь в замешательстве посмотрел на брата, а тот быстро утянул его в поклон.

– Мама, мы были неправы. Не позволяй злости захватить твой разум, – напыщенно сказал Цзин.

– Посмотри на своего брата. Он помог тебе исправить твою ошибку, не сделав лично ничего плохого… – Женщина помассировала виски. – Ну вот, у меня разболелась голова и я больше не хочу с тобой говорить, поэтому в наказание ты сегодня останешься без еды и месяц просидишь дома.

Кунь хотел еще возразить, но Цзин уже вытолкнул его за дверь.

– Ты что, разве не видел ее лицо? Иди скорее, а ночью я принесу тебе еды, – сказал Цзин и вернулся обратно в комнату, сел рядом с матерью и показал свою самую яркую улыбку. – Мама, я же твой любимый ребенок?

– К счастью, ты здесь, поэтому мне стало гораздо легче. – Она коснулась его волос. – Цзин, император очень ценит твоего старшего брата, ведь он в будущем возглавит семейное дело твоего отца. А у меня останешься только ты.

– Я знаю, – подтвердил Цзин. – Мальчишка Кунь совсем неразумный, поэтому можешь рассчитывать на меня.

В этот момент Сяо Бай понял, почему Кунь так сильно отличался от своих братьев. Оказалось, что Кунь, как и он сам, живет, завися от других. Хотя ему не нужно беспокоиться ни об одежде, ни о еде, в его сердце полно других забот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Шли годы, и Цзин становился настоящем красавцем.

Следующее видение, которое открылось перед Сяо Баем, было уже не в усадьбе Тайбу.

Большие сугробы уже растаяли, оставив после себя лишь несколько луж на берегу. Весенний ветер принес тепло. Многие юноши и девушки с орхидеями и пионами в руках шли к берегу с улыбками на лицах. Они перешептывались, шутили и дразнились.

Оказалось, это был Праздник Шанси [46].

Среди суетящихся прохожих внимание привлекла повозка, запряженная волом. Она будто нарочно ехала быстро, прокладывая путь сквозь толпу.

– Едет молодой господин из семьи Тайбу! – подгонял повозку слуга. – Разойдитесь! Посторонитесь!

Прежде радостные юноши и девушки отступали в стороны, видя повозку, а некоторые от испуга роняли цветы.

– Это общая дорога. Любой может по ней ходить, почему мы должны расходиться? – пробормотала девушка с короткими волосами рядом с Сяо Баем.

– Эй, что ты, малявка, понимаешь? – заговорила ее старшая сестра. – Семья Тайбу очень ценится императором, а двое юных господ всегда на виду. Быстро уйди с дороги! Или ждешь, пока тебя переедут?

– И что с того? В прошлый раз, когда император отправился в поход, он знал, что не нужно беспокоить людей. Сегодня праздник. Разве семья Тайбу должна разъезжать по улицам и гонять людей? – Девушка пристально посмотрела на сестру, не убежденная ее словами.

Послушав их разговор, Сяо Бай, вздыхая, покачал головой.

В этот момент в толпе внезапно поднялось волнение, а затем вдруг наступила тишина. Повозка семьи Тайбу остановилась посередине дороги. Полог на повозке поднялся, и там показалось красивое напудренное лицо Цзина. Он лениво посматривал на окружающих, наслаждаясь их изумленными взглядами и упиваясь удовольствием.

– Посмотри, молодой господин семьи Тайбу такой красивый! – дернула старшая сестра за рукав младшую.

– Хм, как жаль, что такое лицо у того, кто потешается над другими, – холодно ответила та.

Однако Цзин все же почувствовал, что что-то не так.

Он вдруг поднял руку и указал на девушку с короткими волосами.

– Ты, иди сюда.

– Я? – удивилась она.

– Да, ты.

Сяо Бай инстинктивно хотел встать перед ней, но Фэй Ю велел ему только смотреть и не вмешиваться, что бы ни происходило. Поэтому он лишь наблюдал, как слуги подвели ее к повозке.

– Пион, который ты держишь, очень красивый. Он для меня? – Цзин протянул руку, чтобы забрать у нее цветок.

– Нет… нет. – Девушка сделала шаг назад. – Я брошу его в воду для богини.

– Что? – Цзин не ожидал, что ему откажут, и немного расстроился. – Посмотри на меня повнимательнее. Разве я не похож на божество?

– Говорят, что молодой господин – сын небожителя, – произнесла сестра девушки, забирая у нее пион. – Тебе повезло, что ты можешь даровать этот цветок ему.

– Бессмертные должны следовать по пути небес, а не находиться среди обычных людей на земле, – сердито возразила девушка, понимая, что ее цветок забрали.

Цзин с усмешкой посмотрел на нее, а затем протянул руку, нежную и тонкую, словно иланг-иланг, и забрал цветок. На ее глазах он безжалостно оторвал все лепестки один за другим и бросил пустой стебель к ее ногам.

– Что ты наделал?! – в отчаянии воскликнула девушка.

– Пион был красив, но он не идет ни в какое сравнение со мной, сыном небожителя, – презрительно сказал юноша. – Твоя сестра умна. А поскольку ты настолько не хотела расставаться с цветком, мерзкая девчонка, то я лишь показал тебе, что будет, если оскорбить бессмертного.

– Ты! Ты должен… заплатить за мой цветок! – Она затряслась от злости.

– Хорошо, – сказал Цзин и бросил на землю серебро.