Плыли, плыли – и заблудились.
Я залезла на верхушку мачты и стала смотреть во все стороны.
Ничего не видно, никакой земли!
Тогда папа достал свою старинную медную подзорную трубу. Когда она сложена, то помещается в кармане, а если раздвинуть трубу до конца, то удержать её смогут сто человек, такой она станет длинной и тяжёлой.
Посмотрел папа в неё и воскликнул:
– Да вот же она – Африка, в той стороне!
Я посмотрела и тоже увидела Африку: жёлтый песчаный берег, а за ним – пальмы. А вдалеке над густым лесом торчит большущая буква А.
Чуть правее – Ф. Ещё дальше, на горе, – буква Р. Я повернула немножко трубу и нашла остальные три буквы: И, К и крохотную А – её почти не видно, так она далеко.
– АФРИКА!
Но где искать динозавров? Папа подумал, что они скрываются в чаще леса. Он срубил несколько пальм и связал лианами. Получился превосходный плот. На нём мы поплыли по бурной африканской реке.
Кеша сидел на носу плота и гавкал на крокодилов и бегемотов. Папа рулил на корме веслом. А я устроилась между ними: глазела по сторонам и поедала бутерброды с колбасой – мы взяли с собой мой новенький зелёный рюкзачок с бутербродами и пакетом кефира.
Съела все бутерброды, выпила весь кефир, а динозавров всё не было. Папа заволновался:
– Уже час дня! Нужно поскорее найти их – иначе не успеем вернуться и встретить маму на станции. Смотри внимательнее!
За поворотом реки показались хижины какой-то деревни.
– Спросим у местных жителей, – предложила я.
Мы причалили.
Кешу оставили сторожить плот, а сами пошли в деревню.
Постучали в первую хижину… во вторую… в третью… Ни души. Вышли на главную площадь… И здесь никого. Почта закрыта. Библиотека закрыта – на дверях табличка: «Библиотекарь болен». В продуктовом магазине санитарный день. Продавец хозяйственного магазина ушёл на какую-то базу.
Мы стояли посреди пустой пыльной площади и растерянно озирались.
Вдруг над моей головой послышался шорох. Я подняла глаза и увидела африканца. Он прятался на дереве. Огромный и чёрный, как пианино.
На щеках – белые крестики, на лбу – кружок. Можно подумать, что на его лице играли в крестики-нолики. Негр присел и прыгнул вниз.
Я закричала: «Мама!» – и зажмурилась.
Бедная мамочка! Если бы она знала, где её любимая дочь. Она бы в обморок упала.
Когда я наконец открыла глаза, вокруг было темным-темно от местных жителей. Они хмуро разглядывали нас, держа наготове оружие.
Папа поздоровался с ними по-английски, но никто ему не ответил. Наверно, в школе они учили не английский, а какой-то другой иностранный язык. Мама, правда, потом сказала, что всё могло быть наоборот: они-то прекрасно владели английским и просто не поняли папу.
А дальше было вот что. Негры окружили нас. Они размахивали копьями и стрелами.
Вдруг где-то в задних рядах раздался истошный крик:
– Келумба-Шалумба!!!
Все повернули головы и, выпучив глаза, уставились туда. Затем, как по команде, побросали оружие и ничком рухнули в пыль.
Мы с папой тоже поглядели туда: кого они испугались? И ничего особенного не увидели. Всего лишь Кешу, бежавшего к нам по улице. Ему было очень жарко, и синий язык чау-чау свисал почти до самой земли.
Увидев на площади сразу столько людей, Кеша радостно завилял хвостом и бросился обнюхивать лежащих. И лишь потом, когда последний человек был обнюхан, ткнулся преданно в папины колени и лизнул меня в нос.
Папа вспомнил несколько слов по-африкански и попросил всех встать.
«Нет, – сказали они, – мы боимся Келумбы-Шалумбы».
– Какого Келумбы-Шалумбы? – спросил папа.
Вождь племени указал пальцем на Кешу.
Оказывается, они приняли нашего безобидного пса за какого-то злого духа: Келумба-Шалумба по-африкански означает «дух с синим языком».
Африканцы верят, что если этот дух кого-нибудь лизнёт, то человек сразу посинеет и останется таким на всю жизнь.
– Ерунда! – сказал папа. – Вы же видели: он лизнул Машу в нос и ничего с ней не произошло.
В конце концов мы уговорили их встать с земли, а вождь даже осмелился погладить Кешу.
И тут папа взглянул на часы и схватился за голову:
– О боже, уже третий час! Пора возвращаться.
– Но мы же не нашли динозавров?!
Папа махнул рукой:
– В следующий раз.
Увидев на папином лице тревогу, вождь племени спросил, что случилось.
Узнав, что мы опаздываем, вождь успокоил нас:
– О, нет проблем! Лебединая Шея в два счёта довезёт вас до побережья…
А знаете, кого они называют Лебединой Шеей? Никогда не отгадаете.
Динозавра! Да-да, самого настоящего, никакого не вымершего динозавра. Туловище у него – как у огромного тюленя, голова – как у черепахи, а шея – тонкая и гибкая, как у лебедя, только длиннее и без перьев. Позвали динозавра, накинули на его шею петлю из лианы, другой конец привязали к плоту – и мы помчались по реке, как на катере с подводными крыльями…
На станцию успели вовремя, даже чуть пораньше. Там, у перрона, есть два пенька. Я сидела и ждала на одном пеньке, папа – на другом, а Кеша лежал у папы в ногах.
А вечером я напугала папу. Сидела рисовала, а он маме про Африку рассказывал. И вдруг у него глаза полезли на лоб:
– Маша, что с тобой? У тебя нос совсем посинел! И руки!
А мама строгим голосом добавила:
– И кофточка тоже. Это она фломастером измазалась. Неужели нельзя рисовать поаккуратнее?!
– Фу-у! – Папа выдохнул воздух. – Как ты меня напугала! Келумба-Шалумба!
Собеседование
В понедельник я ходила в школу на собеседование – это такой экзамен для поступления в первый класс. Пришла, а там все наши ребята: Вася, Саша, Ваня, Кирилл. У подоконников стоят, причёсанные, в белых рубашках. И родители нарядные. Мама спросила, что на собеседовании делают.
– Просят прочесть какое-нибудь стихотворение… – сказала Васина мама.
– А я знаю наизусть всю сказку Пушкина про царя Салтана! – Вася запрыгал на одной ноге. – «Три девицы под окном пряли поздно вечерком!..»
– Вася, успокойся, – сказала Васина мама. – Ещё дают почитать букварь.
– Букварь – это для малявок! – Вася запрыгал на другой ноге. – Я сейчас «Трёх мушкетёров» читаю!
– Вася, успокойся. Ещё задачу задают: разложить семь яблок на две тарелки…
– Ха! Проще простого! – Вася запрыгал на двух ногах. – Я уже давно всю таблицу умножения выучил: семью семь – сорок девять, семью восемь – пятьдесят шесть…
Тут из класса вышла моя подруга Лиза и тихо сказала:
– Следующий.
Я вошла. Там за столом сидели две учительницы. Они посмотрели мои документы и сказали скучным голосом:
– Рассказывай.
– Что?
– Стихотворение.
– Какое?
– Любое.
Я вздохнула:
– Не знаю.
Учительницы переглянулись:
– Не знаешь ни одного стихотворения?!
Я замотала головой и ещё раз вздохнула.
– НАУЧИМ! – сказали учительницы хором.
– А читать ты умеешь? Почитай с этого места.
Я прочитала в букваре, запинаясь: «У И-ры рас-тут как-ту-сы».
– Что? Что?
– У Иры тут тузы, – неуверенно повторила я.
Учительницы рассмеялись:
– Какие тузы? Червовые или пиковые?
– Не знаю. Об этом, наверно, дальше написано.
– А ты что, играешь в карты?
– Да, с дедушкой… И ругаюсь.
– Ругаешься?! Как?
– Салага, дубина, болван.
– ОТУЧИМ!
Учительницы вывели меня из класса и объявили, что я принята.
Все стали поздравлять, а Вася даже ногой лягнул:
– Поздравляю. Что тебя спрашивали?
– Спросили, играю ли я в карты и какие знаю ругательства.
– И что ты сказала?
– Салага, дубина, болван. И что играю.
– Врёшь?!
А я правда играю с дедушкой в карты. У него весь кабинет ими увешан, а на полках стоят кораллы, раковины, морские звёзды и засушенные тропические рыбы, которые дедушка привёз из экспедиций. Мы играем в Колумба, пересекаем по карте Атлантику или вместе с Чарлзом Дарвином на корабле «Бигль» бороздим воды Тихого океана. И ругаемся, как настоящие «морские волки», якорь тебе в глотку!
Девочка и людоед
Одной девочке исполнилось шесть лет.
– Теперь ты большая, – сказал папа. – Осенью пойдёшь в школу. Для этого тебе надо пройти медицинский осмотр. Вот тут у меня записано, у каких врачей мы должны побывать: хирург, логопед… Кстати, у тебя, по-моему, плохо «р» получается… Стоматолог, ортопед, психо-не-вро-лог, невро-па-то-лог. Сразу и не выговоришь. Начнём с хирурга.
Приехали в поликлинику. Пошли искать кабинет хирурга. А там – очередь, человек сто или даже двадцать пять.
Папа спросил:
– Кто последний?
Одна женщина говорит:
– Я. Но после меня ещё трое занимали. У вас какой номер талона?