— Марвин! Где ты, Марвин? — Мамин голос эхом отдавался в трубе.

— Я тут!

Он барахтался в пенистой воде, а вокруг плавал весь тот мусор, который попадает в человеческую сливную трубу: остатки пищи, волосы, кусочки мыла. Его затошнило.

— Нашел линзу? — спросила Мама.

— Пока нет.

И тут Марвин вдруг понял — он не имеет ни малейшего представления, как выглядит контактная линза.

Он уже собирался вернуться, как вдруг заметил под водой тонкий пластиковый диск, прилипший к стенке трубы. Совершенно такой же, как ваза для фруктов у них дома. Задыхаясь, Марвин вынырнул на поверхность.

— Мама, нашел, нашел!

— Молодец! — Мама вздохнула с облегчением. — Торопись, не то они включат воду, и нас смоет.

Марвин понял, что ему не удержать одновременно и линзу, и арахисовую скорлупку. Неохотно он отпустил поплавок, набрал побольше воздуха и нырнул.

Сверху послышался Мамин голос:

— Марвин! Поплавок!

Избавившись от скорлупки, он быстрее задвигал задними ножками, скользя сквозь темную воду. Добрался до линзы, обхватил ее двумя передними лапками. Оторвал линзу от трубы и вынырнул обратно на поверхность. Все расплывалось перед глазами. Мама спустилась по стенке трубы ближе к воде и протягивала к нему лапки.

— Марвин, ты молодец! Какая координация! Какое владение ножками! Ах, если бы тебя могли видеть мои старые подружки из кордебалета! Фу, какая вонища. — Мама подхватила линзу. — Ничего себе! Совсем как наша ваза для фруктов. И из-за такой ерунды — столько шуму?

Закинув линзу за спину и придерживая ее лапкой, чтобы не упала, Мама осторожно поднялась по трубе и пролезла под затычкой. Марвин за ней. Вдвоем они вытащили линзу на край раковины.

— Надо же, получилось! — дядя Альберт уже спешил им навстречу. — Ты герой, Марвин, мальчик мой! Настоящий герой! Нужно скорее рассказать тете Эдит.

Марвин только скромно улыбался, стряхивая воду с лапок.

— Куда бы ее положить? — спросила Мама.

Они огляделись.

— Может, возле крана? — предложил Марвин. — Чтобы обратно в трубу не смыло.

Они положили линзу возле горячего крана и спрятались за зеленым стаканчиком для воды. Как раз вовремя — в ванну уже входил Джеймс.

— Обидно будет, если не найдут, — мрачно шепнула Мама. — Мы столько возились.

Марвин внимательно разглядывал контактную линзу. В ярком утреннем свете она отливала голубым.

Мистер Помпадей говорил по телефону с водопроводчиком:

— Что проверить? А, понял. Сейчас посмотрю. Джеймс! Ты в ванной? Хоть раз от тебя польза будет! Взгляни, трубы медные или оцинкованные?

Джеймс остановился перед раковиной.

— Не знаю, что тут за трубы, но, мамочка, вот же твоя линза, лежит прямо возле крана.

Какая поднялась суета! Мистер Помпадей громко извинялся перед водопроводчиком, миссис Помпадей, не веря, ринулась в ванную, а Джеймс протянул ей на ладони контактную линзу.

— Ну, вот и все! Я и не сомневалась, что получится, — сказала Мама, когда ванная опустела. — Пойдем скорей, а то Папа волнуется.

Мама, дядя Альберт и Марвин отправились домой, где все им очень обрадовались. Папа, тетя Эдит и Элен хлопали Марвина по спинке, но никто не решился его обнять — такой он был мокрый и липкий, да и пахло от него соответственно.

— Мне надо помыться, — объявил Марвин.

Мама с Папой заботливо наполнили крышку от банки теплой водой и добавили бирюзовую крупинку средства для мытья посуды. Марвин погрузился в ароматную пену и наплавался всласть. Вскоре он снова стал чистым и блестящим.

Назавтра, в субботу, у Джеймса был день рождения. Намечалось грандиозное празднование. Столовую украсили бумажными гирляндами и воздушными шарами. Марвин с родителями как раз промышляли под кухонным столом и все слышали.

— Никакой еды в гостиной, — объявила миссис Помпадей. — Проследишь, чтобы мальчики ели праздничный торт за столом.

— Ну что ты говоришь, мамочка, — возразил Джеймс. — Как я могу им указывать, они мне даже не друзья.

Уильям оглушительно колотил ложкой по перекладине высокого стульчика и вопил: «Е-е! Е-е!» Насколько было известно Марвину, на небогатом, но выразительном младенческом языке это означало «Джеймс».

— Какой большой мальчик, — проворковала миссис Помпадей, вытирая малышу лицо салфеткой. Потом повернулась к старшему сыну. — Почему это не друзья? Фентоны живут прямо над нами. Ты видишь Макса каждый день.

Джеймс только вздохнул.

— Фентоны — мои клиенты, — продолжала миссис Помпадей. — Они уже рекомендовали меня нескольким своим друзьям. Ты же понимаешь — в моем бизнесе хорошие отзывы важнее всего. Без них никуда!

Под столом Мама и Папа переглянулись и закатили глаза.

— Надеюсь, ты будешь мил с Максом, — продолжала миссис Помпадей.

Мама покачала головой:

— Клиенты! У нее одно на уме. Бедный мальчик! Интересно, они пригласили хоть одного его друга?

— Конечно нет, — ответил Папа.

Марвин видел достаточно праздников в этом доме, чтобы понимать: Папа с Мамой совершенно правы. По какому бы поводу ни собирались гости, среди них всегда оказывались те, с кем миссис Помпадей работала или собиралась работать. Весь вечер она сновала от одного к другому, с важным видом намекая на известные только ей сведения с манхэттенского рынка недвижимости.

Миссис Помпадей ловко извлекла Уильяма из стульчика и напомнила ободряюще:

— Мы пригласили фокусника. Ты же очень любишь фокусы, Джеймс!

— Мама… Но ведь… Такое только на праздниках для малышей устраивают.

— Что за чепуха! Все любят фокусников. Они вроде клоунов.

Сам Марвин клоунов терпеть не мог. Он их часто видел по телевизору — миссис Помпадей почему-то обожала цирк. Клоуны путали Марвина своей непредсказуемостью, жуткими раскрашенными рожами и непонятным желанием рассмешить совершенно посторонних людей.

Почти все, что жуки знали о внешнем мире, они черпали из непрерывного потока телепередач. Миссис Помпадей обожает сериалы из больничной жизни и мыльные оперы, мистер Помпадей предпочитает документальные фильмы на непонятные темы. Джеймс любит мультики. Марвин тоже не прочь посмотреть красочные мультфильмы, особенно про смелых и сильных насекомых. Но самое лучшее в телевизоре, конечно, то, что Помпадей всегда жуют, пока смотрят любимые передачи. К концу вечера можно рассчитывать на настоящий шведский стол — тут тебе и изюминки, и попкорн, и чипсы.

Джеймс покачивал ногой в кроссовке, а Марвин внимательно за ним следил.

— Мам, как ты думаешь, папа придет?

— Не знаю, Джеймс. Сказал, что постарается. Но у нас и без него получится замечательный праздник, вот увидишь! — Расчувствовавшись, миссис Помпадей поцеловала сына в макушку. — Не хмурься, у тебя сегодня день рождения! Лучше помоги мне разложить по пакетам конфеты для гостинцев.

Отец Джеймса был художником, создателем огромных абстрактных картин, одна из которых висела над диваном в гостиной. Полотно, по большей части покрытое синей краской, называлось «Лошадь» и являлось источником постоянных споров между миссис Помпадей и ее вторым мужем.

— Почему я должен каждый вечер смотреть на это? — жаловался мистер Помпадей. — Вовсе не похоже на лошадь. Вообще ни на что не похоже. Джеймс и то нарисовал бы лучше.

Миссис Помпадей всегда отвечала ему одно и то же:

— Зато изумительно подходит к ковру! Знаешь, как трудно подобрать картину в тон к восточному ковру?

Марвин втайне восторгался картиной. Иногда он проделывал долгий путь вверх по латунной ножке торшера, чтобы получше разглядеть четкую синюю линию в центре. Может, и не похоже на лошадь, но кажется, что это лошадь — быстрая, грациозная, свободная.

— Что бы подарить Джеймсу на день рождения? — спросил Марвин у родителей. Они как раз тащили домой два кусочка хлопьев и крошку хлеба с маслом. — Хочу придумать что-то замечательное!

— Погляди в сундуке с сокровищами, — посоветовала Мама. — Там непременно найдется что-нибудь стоящее.

Сундуком с сокровищами называлась бархатная коробочка без крышки. Когда-то в ней хранились серьги, и жукам было совсем нелегко затащить ее в дом. Она постепенно наполнялась всякой мелочью, которую люди роняют на пол или кладут не на место, мелкими предметами, которые закатываются под мебель или застревают в щелях. К тому же Уильям рос и ухитрялся засовывать все больше всякой всячины за батарею. Сейчас в сундуке с сокровищами лежали: пара скрепок, две монеты, пуговица, золотой замочек ожерелья, узкий серебристый стерженек с ремешка наручных часов, ластик, колпачок от ручки и — самый ценный предмет — жемчужная сережка.