Лондон,

улица Виндзорский Сад,

дом 32

Дорогая тётя Люси!

Спасибо за открытку с видом гавани Лимы во время прилива – мы её получили вчера. Прости, если моё письмо зоставело (заставило – Джуди) тебя поволноваться. Смешное слово в самом конце, то, которое ты не поняла, – это моё НОВОЕ ИМЯ! Надеюсь, ты удобно устроилась в кресле – тогда я тебе расскажу, откуда оно взялось.

Когда судно пришло в Англию, я совсем запутался – где я, куда идти дальше, – поэтому переждал в шлюпке, пока все пассажиры «Карении» не сошли на берег. После этого я пробрался в поезд, на котором висела табличка «ЛОНДОН», – ты ведь хотела, чтобы я попал именно туда.

Я сидел очень тихо, и когда пришёл человек, который проверяет билеты, и увидел бирку, что ты привязала мне на шею, он, вероятно, принял меня за посылку.

Хорошо, что у медведей так ловко получается путешествовать без билетов! Вот наконец поезд прибыл в Лондон, дальше ехать было некуда, и я оказался один на незнакомой платформе рядом с комнатой для потерянного багажа.

На вокзале было очень много народу. Все страшно спешили и, похоже, знали, куда им нужно, так что я сел на чемодан и стал ждать, когда что-нибудь произойдёт.

Тут-то я и познакомился с мистером и миссис Браун.

Они приехали встречать свою дочку Джуди – она возвращалась из школы на каникулы; заметил меня мистер Браун. Миссис Браун ему сначала не поверила, но когда увидела мою бирку и прочитала на ней: «ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗАБОТЬТЕСЬ ОБ ЭТОМ МЕДВЕЖОНКЕ. БЛАГОДАРЮ ВАС», она сразу же пригласила меня к себе. Мне кажется, что дело решили именно эти слова – «благодарю вас», потому что, если бы они оставили меня на вокзале, благодарить их было бы не за что.

Они ведь могли просто сдать меня в комнату для потерянного багажа или пройти мимо, но они не сделали ни первого, ни второго.

Мистер Браун спросил, как меня зовут, я ответил, но миссис Браун никак не могла выговорить моё имя, поэтому они решили назвать меня в честь того места, где мы познакомились. Так-то мне и дали такое необычное для медведя имя: ПАДДИНГТОН – это название вокзала.

Мне оно очень нравится, тебе, надеюсь, тоже. Мистер Браун сказал, что оно звучит очень солидно, а брат Джуди, Джонатан, объяснил, что могло получиться и по-другому: назвали бы меня ЧАРИНГ-КРОСС или УОППИНГ, а это, согласись, звучит гораздо хуже.

А ещё, тётя Люси, очень хорошо, что ты научила меня говорить по-английски, когда я был маленьким, потому что в Англии почти никто не говорит по-перуански.

Вчера я впервые в жизни попал в метро. Мы поехали в магазин, и я спрашивал у всех пассажиров в вагоне, говорят ли они по-перуански, – ни один не говорил. Впрочем, по-английски там тоже говорили немногие.

Миссис Браун купила мне тёплое синее пальтишко, чтобы я не мёрз, а Джонатан подарил мне штуковину, которая называется «чернильная подушка»: написав письмо, я могу теперь поставить на нём отпечаток лапы, чтобы все знали, что письмо подлинное. Думаю, не у многих медведей есть собственная чернильная подушка.

И может быть, это значит, что я останусь у них не только на несколько дней. Очень на это надеюсь. И Джуди тоже. Она говорит: «ПОЖИВЁМ – УВИДИМ!»

Лондон,

улица Виндзорский Сад,

дом 32

Дорогая тётя Люси!

Джонатан мне сказал, что рисунок в верхней части этой страницы будет когда-нибудь называться ИСТОРИЧЕСКИМ ДОКУМЕНТОМ, а может, уже и сейчас называется. Я решил, что ты, наверное, захочешь получить такую карточку, пока я не вырос. В этом письме я шлю тебе и ещё одну.

Эту фотографию сделал один друг Браунов, на ней показано, как я фотографирую всё семейство очень старым фотоаппаратом. В этом фотоаппарате используются штуки, которые называются пластинками, – я сначала подумал было, что аппарат ещё и играет музыку, но потом оказалось, что на эти пластинки снимали изображения до того, как изобрели фотоплёнку.

Боюсь, Браунов здесь видно только со спины, но ты хоть примерно сможешь понять, как они выглядят.

То, что ты не видишь мистера Брауна (он в середине), даже и хорошо, потому что у меня никак не получалось навести фокус и мистер Браун сердился: они сидели на клумбе с очень ценными петуниями. Вот только и у меня не было выбора: нужно было, чтобы всё получилось с первого же раза, потому что у меня была только одна пластинка – их больше не выпускают.

Это была не единственная проблема. Джонатан предложил мне измерить расстояние бечёвкой, и я случайно привязал один её конец к уху мистера Брауна (я подумал, что это петуния, и сообразил, что к чему, только когда уже дёрнул за бечёвку).

Даму, которая сидит слева, зовут миссис Бёрд. Штуку, которая у неё на голове, Джуди называет «плюшка». Я решил, что она её там держит на случай, если проголодается, – я тоже держу под шляпой булку с мармеладом на всякий пожарный случай, – но, с другой стороны, миссис Бёрд же всё время готовит, так что, наверное, плюшку она в волосах просто припрятала, чтобы та не свалилась в кастрюлю.

Рядом с ней сидит Джуди, справа от мистера Брауна – Джонатан, а с самого края – миссис Браун.

Чтобы сделать фотографию, мне пришлось засунуть голову под чёрное покрывало, привязанное к фотоаппарату сзади. Знаешь, хорошо, что теперь больше никто не фотографирует на пластинки, потому что – ты это увидишь на следующем снимке – я пошёл не в ту сторону и чуть не упал в розовый куст.

Мистер Браун сказал: «Представляете, что бы было, если бы все, решив что-то сфотографировать, залезали под чёрную тряпку?»

Когда он это говорил, он смотрел на меня.

И всё равно закончилось всё хорошо, потому что потом мистер Браун отнёс фотоаппарат в фотомагазин, и дяденька, который там работает, ужасно обрадовался, выставил фотоаппарат в витрине с припиской, что он принадлежит ДЖЕНТЛЬМЕНУ-МЕДВЕДЮ, ПРОЖИВАЮЩЕМУ ПО СОСЕДСТВУ, и обещал сделать несколько отпечатков фотографии, так что ты скоро узнаешь, как Брауны выглядят на самом деле, потому что увидишь их с правильного конца.

Лондон,

улица Виндзорский Сад,

дом 32

Дорогая тётя Люси!

Джуди спросила меня, почему вместо того, чтобы ставить на письмах к тебе даты, я ставлю порядковые номера. Я объяснил: потому, что у медведей не бывает календарей. Надеюсь, я ничего не перепутал.

Я сказал ей, что, если ты медведь, все дни у тебя очень похожи один на другой, поэтому нам важны не столько дни, сколько времена года. Времена года бывают жаркие, а бывают холодные (правда, только не в Англии, где погода меняется каждые два дня).

А ещё Джуди спросила, как я складываю по порядку твои открытки.

Я объяснил, что у меня есть резиновое колечко, а она на это ответила: «Что ж, у каждого свои методы!»

Вот только это письмо – особенное, я бы на твоём месте даже повесил его на доску объявлений, рядом с меню ужинов на текущую неделю, потому что оно, как и предыдущее, может оказаться ИСТОРИЧЕСКИМ.

Мистер Браун наконец-то принял решение. Я остаюсь у них насовсем! Больше того, из гостевой комнаты меня переселят в другую, на верхнем этаже, – мою собственную! Почти так же высоко, как на дереве, где я жил, когда был маленьким, вот только у комнаты есть дверь и четыре стены.

Мистер Браун сказал, что по этому поводу отремонтирует комнату. Всё необходимое доставили сегодня на грузовике, и водитель оказался очень хороший – отнёс все вещи наверх, а не оставил в прихожей.

Он привёз большую банку побелки, краску, несколько рулонов обоев в цветочек, большое ведро, чтобы разводить в нём клейстер, кучу всяких кистей и складной стол.

Когда я спросил, зачем всё это нужно, водитель как-то странно на меня посмотрел и ответил:

– Это, приятель, называется «Сделай сам»!

А потом пожелал мне удачи.

Похоже, он никогда раньше не видел медведей, потому что уехал очень быстро.

Это произошло на прошлой неделе, и с тех пор мистер Браун, который кем-то работает в Сити, сидит, по выражению Джонатана, «спрятав голову в песок», и ко всем этим штуковинам даже и не подходит. И вот на днях, когда у меня выдалась скучная минутка, а все остальные ушли из дому, я решил им помочь и попробовать всё сделать сам.

Поначалу эта мысль мне очень понравилась, но потом что-то пошло не так – сам не пойму что, знаю только, что случилось всё очень быстро. Сперва обои не хотели прилипать к стене. Сколько я ни пытался прикрепить к ней очередной кусок, он раз за разом падал мне прямо на голову. Ну а там то одно, то другое, и когда Брауны вернулись, я уже совсем запутался.