А рукавица с белкой в ответ:

— Нет уж, хватит! Ей лишь бы за нос нас водить. Верно, опять пенек нашла.

Второй раз зовет иголка:

А рукавица с белкой в ответ:

— Не обманешь! Видно, опять на ламбу набрела.

Третий раз зовет иголка:

Тут подходят наконец к ней рукавица с белкой.

— Ну, какая еще находка?

— Я оленя нашла.

А олень на кочке мертвый лежит.

Рукавица с белкой давай иголку по головке гладить — больно уж хороша находка. Разделали они оленя и мяса сварить надумали, да вот беда — котелка у них нет. Иголка и говорит белке:

— У тебя коготки острые, надери-ка бересты, мы из нее котелок смастерим и мяса наварим.

Принесла белка бересты.

Иголка прошила бересту — и котелок готов, можно мясо варить.

— А ведь у нас воды нет, и взять ее негде, — говорят рукавица с белкой.

А иголка отвечает:

— Как негде? Да я же ламбу нашла! Там воды хватит.

Сбегала рукавица по воду.

— А у нас и дров нет, чтобы огонь развести.

Иголка говорит:

— Так я пенек смолистый нашла!

Стали они варить.

Вот сварилось мясо, наелись они досыта, а остатки домой прихватили.

Верно, и теперь еще едят, если запас не вышел.

Жил когда-то в одной деревне парень. Женился он на девушке, издалека привез ее к себе домой. Дружно стали жить, но молодая жена что-то грустная ходит. Муж и говорит ей:

— О чем ты все тоскуешь?

Она ему отвечает:

— Хорошо мне с тобой, да дом родной забыть не могу, оттого и тоскую.

Муж ей верит и не верит: в жизни не знал тоски. А жена нет-нет и вздохнет украдкой, глаза невеселые. Захотелось мужу испытать, что это такое — тоска по дому, говорит жене:

— Пойду-ка я в чужие края, наймусь в работники, поживу и посмотрю, есть ли на свете тоска или нет.

И ушел в далекие края, нанялся в работники к одному купцу. Дал ему купец новые сапоги и сказал:

— Я тебя возьму в работники с таким условием: будешь служить у меня до тех пор, пока эти сапоги не износишь.

Долго ли сапоги износить! Согласился молодой муж и стал на купца работать. Работает, работает, а сапоги все как новенькие. Много ли, мало ли времени прошло, стало ему тоскливо на чужой стороне. То жену вспомнит, то дом родной. Смотрит на сапоги: не износились ли? Куда там! Все такие же, как в первый день.

Шел он как-то с поля, соху на плече нес. Идет навстречу человек. Смотрит — земляк! Обрадовался мужик, про все расспрашивает: и про жену, и про дом, и про то, про се. Даже соху не догадался на землю опустить. Вот что значит земляка встретить!

Пришел в дом купца, задумался: «Вот и мне довелось узнать, что такое тоска по дому. Правду жена говорила».

Прожил он у купца много лет. А сапогам износу нет.

Шел он однажды лесом, смотрит — избушка. Постучался, дверь открыл, видит — сидит в избе старушка. И спросил он у старушки:

— Не знаешь ли, бабушка, что это за сапоги на мне? Из какой кожи сшиты? Восемнадцать лет ношу их, а они все не износятся!

Говорит ему старушка:

— Сапоги твои не простые, а заколдованные. Но я тебе дам совет. Как придешь домой, к хозяину своему, так сними сапоги и брось их незаметно в печку. А утром достань. Они сгореть не сгорят, да зато быстро износятся. Тогда и службе твоей у купца конец.

Так и сделал мужик. Сапоги в печку бросил, утром достал, только обулся — они враз и развалились.

Пришел он к хозяину:

— Ну, хозяин, сапоги мои истрепались. Теперь срок мой кончился!

Делать нечего, дал ему купец расчет и домой отпустил. Идет он домой, ног под собой от радости не чует.

А день был жаркий, и начала его жажда мучить. Вдруг увидел ручей. Нагнулся, чтобы попить, а водяной вцепился ему в бороду и не пускает.

Взмолился мужик:

— Батюшка водяной, отпусти ты меня! Я дома восемнадцать лет не был!

А водяной его за бороду держит и говорит:

— Не отпущу, покуда не обещаешь отдать мне то, чего дома у себя не знаешь!

Обрадовался мужик: эка задача, да он дома у себя, поди, все знает. И пообещал водяному то, чего дома не знает.

Водяной его отпустил, он и пошел домой.

Приходит домой, а жена его с дочкой встречает. Не знал мужик, не ведал, что пока у купца служил, жена ему дочку родила — красавицу Насто.

Пока он на чужбине был, Насто выросла и невестой стала. Да такой красивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать: ни в верхнем, ни в нижнем мире, ни на земле, ни в подводном царстве такой не сыщешь:

Обрадовались жена и дочь, от счастья не знают, куда мужа, куда отца посадить, чем угостить!

А он сидит невесел: ведь дочь свою единственную водяному обещал!

Как остались муж с женой вдвоем, жена его и спрашивает:

— Что это ты, муженек, невесел? Тебе бы радоваться, что на родину вернулся, домой пришел, а ты печален!

Он ей все и рассказал.

— Вот отчего я печален. Как нагнулся я в дороге дальней к ручью воды напиться, так водяной меня за бороду схватил. «Обещай, говорит, что отдашь мне из дому то, чего и сам не знаешь!» Откуда мне было знать, что ты дочку родила? Я и обещал.

Заплакала жена и сказала:

— Чему быть, того не миновать. Только своими глазами видеть, как водяной нашу дочь любимую со двора уведет, я не могу. Давай уйдем пораньше из дому, а Насто оставим здесь. Без нас беде быть — все легче жить.

Ушли отец с матерью ночью из дому. А красавица Насто одна осталась.

Утром встала — дома нет никого. Вышла Насто во двор, а там одна коза старая бродит. Обняла девушка козу и заплакала.

Коза ей и говорит:

— Не плачь, Насто, не горюй. Лучше запряги меня, в санки соломы положи, а сама в ней заройся.

Запрягла Насто козу, сама в соломе зарылась. И пошла коза, санки повезла куда глаза глядят.

Едут они — вдруг навстречу толпа водяных идет. Спрашивают у козы:

— Красавица Насто ждет ли нас?

— Ждет, ждет! — отвечает коза. — Столы накрыты, самовары кипят, свечи горят.

Пошли водяные дальше своей дорогой, побежали к дому, где Насто жила, а коза с девушкой тем временем далеко ушла.

Приехали в одну деревню, вылезла Насто из соломы. Попросилась в дом переночевать. Люди глаз оторвать от Насто не могут. У нее:

Прослышал о ней царский сын, сам в ту деревню прискакал.

Понравилась ему девушка, полюбилась. И решил он на ней жениться.

А Насто сказала ему:

— Ты мне люб, царевич, и согласна я за тебя замуж пойти, но обещай только, что никогда ты меня с козой моей не разлучишь. Где я буду, там и она должна быть. Где я стану есть, пить, там и старая коза эта чтобы пила и ела.

Царевич сказал:

— Пусть по-твоему будет. Для тебя что хочешь сделать готов!

Увез царевич красавицу Насто во дворец и козу с ней вместе взял. Стали они жить-поживать.

Вот прошло времени столько, а может, еще больше, родила Насто сына красоты необыкновенной, под стать ей самой.

Прослышала о том колдунья Сюоятар, старухой обернулась, пришла во дворец в няньки наниматься.

А царевич-то не знал, кто она, взял ее в няньки.

Повела нянька красавицу Насто с ребенком в баню. А баня-то на берегу озера стояла. Подвела к воде и крикнула:

— Эй, водяные! Вот она, обещанная, возьмите ее!

Только вымолвить успела, поднялись из воды руки, схватили красавицу Насто и утянули под воду.

А вместо нее Сюоятар свою дочь во дворец привела. Увидел царевич Сюоятарову дочь безобразную, подумал:

«Была моя жена красавицей, а как сына родила, видно, некрасивой стала!»

А ребенок день и ночь без матери родной плачет. Да что ребенок — сады цвести перестали, цветы завяли, птицы умолкли.

Невзлюбила дочь Сюоятар старую козу красавицы Насто. Говорит царевичу:

— Уберите ее прочь с глаз моих! А еще лучше зарежьте!

Диву дается царевич: что с женой стало? То в козе своей души не чаяла, только что за стол не сажала, а тут зарезать просит.

Сказала коза слугам царским:

— Вы не режьте меня, слуги добрые! Сперва пустите в поле широкое, на зеленый лужок попастись, а уж потом убивайте.