– Входите! Входите! Беднее нас нет во всем околотке!
Женщина стояла около детской колыбельки, в которой тяжело дышал, хрипел и задыхался ребенок, весь красный, со струпьями на лице.
Увидев принцессу в золотом платье, с брильянтами и жемчугом на пальцах, женщина, одетая в грязные лохмотья, вскрикнула и упала на колени:
– Вы фея?
Принцесса с изумлением глядела кругом. Здесь? Эти? Такой запах?
Женщина ползала у нее в ногах:
– Вы пришли спасти моего ребенка? Вы его спасете? Вы фея?
Принцесса в ужасе от этого страшного голоса спросила:
– Что с вашим ребенком?
– У него оспа. Он умирает. Спасите!
Услыхав, что ребенок умирает, принцесса забыла и про грязь, и про вонь, и про лохмотья.
– Как? У вас умирает ребенок, – и вы не позовете доктора? Да это бессердечно! Это бесчеловечно! Скорее, скорее пошлите за вашим доктором и за аптекарем. Доктор пропишет, аптекарь сделает лекарство!
– У нас нет денег заплатить доктору! – простонала женщина.
– Как? – изумилась принцесса. – Ребенок умирает, и человек, который знает, как его спасти, станет требовать за это деньги?! Вы ошибаетесь, моя милая! Вы слишком дурно думаете о людях!
– Дайте, дайте нам денег! – стонала женщина, не слушая ее, ползая в ногах и целуя подол ее золотого платья.
– Денег? Принцесса развела руками.
– У меня нет денег. Зачем деньги? О деньгах думают только дурные люди.
Тогда женщина вскочила, словно рассвирепевшая кошка:
– Зачем же ты пришла сюда? Кто ты? Смерть? Смерть ты? За моим ребенком?
От ее крика в углу с кучи тряпья поднялся проснувшийся человек.
Такого вида, что у принцессы подкосились ноги. С бородою. В рубище.
– Что там такое? – сказал страшный человек. – Что с нашим ребенком?
– Отец! Спать! Когда ребенок умирает! – воскликнула принцесса, хватаясь за голову.
– Поспала бы, если бы набегалась целый день, искавши работы! сказал страшный человек. – Это что за барыня? Откуда?
– Я прошу у нее денег, денег, – в ужасе, в отчаянии кричала женщина, тыча в нее пальцем, – а она врет, будто у нее нет!
– Но у меня нет денег! – заплакала принцесса. Ей казалось, что она спит, и что ей снится страшный кошмар.
– Стой, жена! – сказал страшный мужчина, отодвинув рукой ужасную женщину и подходя ближе к принцессе. – Слушайте, барыня! Помогите, в самом деле! Если у вас точно нет денег, – дайте хоть вещь. Ого! Какие кольца! Для каждого из них ростовщик ночью вскочит с постели да еще ущипнет себя: не во сне ли? На каждое такое кольцо можно позвать полсотни докторов. Мы заложим не за дорого. Завтра вы пошлете и выкупите. Дайте самое дешевенькое, какое у вас есть. Вот это.
– Это подарок моего отца! – воскликнула принцесса. – Будет оскорблением для него, если я расстанусь с его подарком.
– Ну, это?
– Это подарок отца моего будущего жениха. Он почтет обидой, если узнает, что я оказала такое презрение к его подарку, и брак может…
– Ну, это!
– Это фамильное. Это кольцо носила еще моя покойная мать…
– Да есть же у вас хоть одна вещь, купленная вами…
– Я не покупала ни одной вещи! – дрожа, ответила принцесса. – И не имею права ни одной распорядиться…
– Так на кой же дьявол ты, разряженная, пришла сюда? – завопил вдруг и затопал ногами страшный человек. – Смеяться? Вон! Убирайся вон! Слышала? Вон! «Убирайся»… «Вон»…
Принцесса не знала, что значат эти слова. Но чувствовала, что они значат что-то нехорошее. Закричала в ужасе и опрометью кинулась из страшного дома. Голова у нее горела.
Она бежала, путаясь в платье, падала, вскакивала и снова бежала, боясь оглянуться.
Ей казалось, что страшный человек гонится за ней по пятам. Едва добежала она до дворца. Земля поплыла у нее под ногами.
Принцесса упала в дверях без памяти. Всполошилась стража. Всполошили дворец. Принцессу, в изодранном платье, в грязи, перенесли на постель.
Она встала с красным, пылающим лицом, с открытыми, полными ужаса глазами, никого не узнавала. С ее сухих, воспаленных губ срывались неясные слова: – Бедные… ребенок… деньги… кольца… убьет… На следующий день у нее открылась оспа. Принцесса лежала без памяти, среди видений. То ей представлялся страшный человек в рубище и с бородой. С ножом в руках. Человек кричал:
– А! Она не хочет отдавать своих колец! Так мы их отрубим вместе с пальцами!
То она видела святого. Встречала его на дороге и говорила:
– Не ходите к бедным! Зачем вы идете к бедным? Они злые. Пойдем лучше к нам, во дворец. Мы поместим вас в отличных комнатах и устроим в вашу честь охоту!
Святой кланялся, как кланяются камергеры, и говорил:
– Вы слишком добры, ваше высочество!
– Зовите меня просто принцессой!
И все святые, очарованные ее любезностью, шли прямо к ним, во дворец.
А в тронном зале, в золотой колыбели, – наследственной колыбели их рода, в которой лежал когда-то ее отец, в которой лежала она, лежал божественный младенец и улыбался ей, говоря:
– Принцесса Клотильда – самая красивая принцесса во всем свете!
Когда принцесса очнулась, она увидела себя в своей комнате, окруженною фрейлинами, которые радостно воскликнули: «а-а!» – когда она открыла глаза, узнала их и улыбнулась.
– Я, должно быть, очень переменилась за время болезни! – сказала принцесса. – Отчего здесь нигде нет зеркала? Дайте мне зеркало!
Все кругом только заплакали.
Поправляясь, она узнала, что была больна оспой. Что сам папа, узнав об ее болезни, прислал кардинала Винченцио.
Знаменитого не только знатностью рода, глубокой ученостью, но и святостью жизни, что не часто встречается даже среди кардиналов.
– Святой кардинал стал во главе всего народа, и весь народ вымолил жизнь вашему высочеству! – с умилением рассказали принцессе фрейлины.
Король, ее отец, молясь об ее выздоровлении, послал папе драгоценную тиару. [71]
Эта тиара была куплена на деньги всего народа. Король приказал, чтобы в подписке участвовали все без исключения: и богатые, и те, у кого ничего нет.
– Лепта вдовицы была особенно приятна господу! – как пояснил кардинал.
И весь народ, и богатые, и те, у кого ничего нет: – Дали денег на тиару!
– О, добрый наш народ! – со слезами воскликнула принцесса.
Она узнала, что когда ее нашли без памяти у дверей дворца короля Ромуальда, король, ее отец, решил больную отвезти домой, несмотря на возражения докторов, что это грозит ей смертью:
– Если дочери моей суждено умереть, – пусть умрет там, где родились и умирали все мы. В нашем дворце!
– О, добрый мой отец! – заплакала принцесса.
Ей рассказали, что король Ромуальд через своего посланного осведомившись, что оспа оставит глубокие следы на лице принцессы, прервал разговоры о свадьбе сына.
Тогда оскорбленный король, ее отец, объявил его государству войну.
– Каждый из моих подданных, – объявил он через герольдов, оскорблен поступком короля Ромуальда так же, как оскорблен я. А если бы было иначе, мой подданный не заслуживал бы чести называться подданным!
Его войско вторглось в пределы короля Ромуальда, уничтожая все на пути.
Война кончилась кровопролитным сражением.
– Мы победили, хотя на поле битвы осталось двадцать пять тысяч убитых наших воинов!
– О, наши преданные войска! – зарыдала, слушая об этом, принцесса.
Государство короля Ромуальда должно было заплатить огромную дань.
Что же касается до тех, у кого получила оспу принцесса, они были отысканы и их повесили обоих: и мужа, и жену.
– Как? Бедных? – в ужасе воскликнула принцесса.
– Это были не бедные, – это были негодяи! – пояснила ей старая гувернантка, которую пятнадцать лет тому назад прислал принцессе Клотильде английский король.
– «Негодяи»?! – с изумлением повторила принцесса. – Наш язык полон незнакомых слов! Что такое «негодяй»?
– Это люди, которые только и стремятся, чтобы захватить чужое! объяснила гувернантка.
– Захватить чужое! – в раздумье повторила принцесса. – Но я не видела у них ничего даже своего!
– Это потому, дитя мое, – вмешался в разговор святой кардинал Винченцио, – что господь карает их!
И принцесса радостно и благодарно улыбнулась ему.
– Что значит святой!
От одного его слова принцесса чувствовала, что незнакомая, непонятная тяжесть, которая все это время давила ей голову, исчезла.