Отец Сэма поднял его на вытянутых лапах:
— Смотри, сын, мама забралась на самый верх. Вот она уже спускается.
Матиас пристально всматривался, силясь разглядеть: есть ли у нее меч? Не успела Джесс спуститься до половины, как толпа забеспокоилась:
— Смотрите, на нее напали воробьи!
Действительно, вокруг Джесс закружились задиристые птицы. Они старались побольнее клюнуть ее, скинуть со стены, заставить отмахиваться от них. Ведь стоит ей ослабить лапы — и она упадет.
Матиас не растерялся и немедленно скомандовал:
— Шесть самых метких лучников, сюда, скорее! Надо отогнать воробьев!
Но стайка воробьев продолжала нападать на Джесс — той оставалось только продолжать спуск, стараясь не обращать на них внимания.
Построившись, лучники вскинули луки.
— Не цельтесь в птиц! Просто отпугните их, — крикнул аббат.
— Стреляйте! — крикнул Матиас.
Стрелы взмыли вверх и едва не задели воробьев. Те бросились врассыпную. Джесс соскочила на боковую крышу, но неугомонные птицы напали на нее снова. Лучники опять вскинули луки,
— Самое трудное уже позади! — воскликнул Амброзии Пика. — Только бы воробьи ей не навредили.
— Целься, пли! — скомандовал Матиас.
Стрелы вновь взвились в воздух, и воробьи в панике заметались. Одна из стрел все-таки попала в птицу, и та с торчащей из лапы стрелой, скатившись по крыше, камнем упала на землю. Громко чирикая, воробьи наконец-то улетели.
Констанция взяла сплетенную из прутьев бельевую корзину, затем подняла с земли воробья, ухватилась зубами за кончик стрелы и вытащила ее из лапы птицы. После этого барсучиха, перевернув корзину вверх дном, накрыла ею воробья.
Криками радости встретили Джесс мыши, когда она устало спрыгнула на траву.
— Уф! — выдохнула она. — Ну и наглецы же эти воробьи!
Не успела бесстрашная белка обнять своих родных, как к ней подбежал Матиас:
— Джесс! А где же меч?
Белка пожала плечами и покачала головой:
— Его там нет. Я забралась на стрелу флюгера и увидела углубление в форме меча. Наверное, когда-то он там и впрямь лежал. Там даже осталась ржавая проволока, которой он был прикручен. Но меча там нет. Прости, Матиас, я сделала все, что могла.
— Конечно, Джесс, — ответил Матиас, едва скрывая разочарование. — Огромное тебе спасибо за все.
Через полчаса все разошлись по своим делам. Матиас сидел, прислонившись к стене аббатства, мысли его были в смятении. Столько усилий — и все напрасно! Он ударил лапой по стене, слезы огорчения выступили у него на глазах.
— Почему, Мартин, так получилось, почему? — вскрикнул он в отчаянии.
Пленная воробьиха била крыльями в перевернутой корзине.
— Убью-у-у! — злобно чирикала она. — Убью-у-у, мышь! Освободи Клюву, грязный червяк!
Матиас взглянул сквозь щели корзины на беснующуюся пленницу.
— Закрой клюв, — проворчал он. — Сейчас, сидя в корзине, ты никого не можешь убить. Птица разъярилась еще больше:
— Король Бык, он убьет тебя. Будешь мертвый, быстро-быстро.
Матиас усмехнулся:
— Да неужели? Что ж, если тебе встретится этот король… как его там… скажи ему, что ты видела Матиаса Воителя и что я никого не убиваю, мой несносный маленький друг.
При последних словах Матиаса воробьиха так и заметалась от ярости:
— Мышь Клюве не друг! Бей, бей, бей!
Матиас раздраженно пнул корзину:
— Слушай, Клюва, вела бы ты себя прилично, а то тебе еды не дадут и лечить не станут. На твоем месте я сидел бы тихо и поразмыслил над своим поведением.
Матиас зашагал прочь, вслед ему неслось воробьиное чириканье:
— Не хочет еды! Не хочет лечения! Храбрая Клюва, бей!
Мышонок устало вздохнул. Не птица — наказание какое-то!
*10*
Лисица Села была озабочена Теперь для успешного лечения Клуни ей потребовалась особая трава, которой не было у нее дома Траву эту можно было отыскать только в Лесу Цветущих Мхов и только ночью. Клуни выслушал просьбу лисицы, заранее зная, что это только предлог, чтобы уйти из лагеря крыс Он помолчал, делая вид, что задумался,
— Гм, видимо, тебе и впрямь нужна эта трава. Но почему бы тебе не послать за ней своего сына Куроеда?
У Селы на все был готовый ответ.
— Нет, нет, ему нипочем ее не найти, сэр. Он не знает даже, где ее искать.
Клуни сочувственно кивнул головой:
— Пожалуй, придется тебя отпустить. Но знай, ты пойдешь искать траву вместе с двумя крысами. Вздумаешь убежать — твой пушистый хвост пойдет мне на воротник Ясно?
— Конечно, сэр. Зачем же мне вас обманывать? Когда я вас исцелю, вы покорите Рэдволл и щедро наградите меня, не так ли?
Клуни улыбнулся Селе, да так, что та задрожала от хвоста до головы.
Вечером Села ушла из лагеря в сопровождении Краснозуба и Черноклыка; душа ее пела от радости. Всего двое охранников. Она запросто ускользнет от них.
Тем временем Клуни встал с постели и прошелся по комнате, опираясь на свой штандарт. Передвигался он с трудом, но чувствовал, что уже скоро силы полностью вернутся к нему Он обернулся к изображению Мартина, прикрепленному к штандарту.
— Конечно, этой лисице ничего не стоит ускользнуть от моих болванов. Вот и отлично! Она принесет мои поддельный план твоему аббату. Как тебе это нравится?
Лес Цветущих Мхов окрасился ромовым светом заката. Села потянула носом воздух и взглянула на небо. Скоро стемнеет, она еще успеет к большому пню на встречу с аббатом.
Краснозуб и Черноклык были явно не в духе. Уже битый час Села водила их по зарослям жгучей крапивы, через болота, среди целых туч кровожадных комаров. Крысам приходилось иной раз расчищать себе дорогу палашами
— Кажется, мы уже недалеко о г мышиного аббатства? — предположил Черноклык.
— Не болтай! Лучше следи за лисицей, — оскалился Краснозуб.
— Надо было взять с собой факелы, — заныл Черноклык.
Терпение Краснозуба лопнуло. Он сгреб приятеля в охапку и встряхнул его как следует:
— Если будешь ныть, я отрежу тебе язык палашом!
Черноклык вырвался из лап Красногуба и ткнул его копьем:
— Доставай свой ржавый тесак, не успеешь и глазом моргнуть — как я намотаю твои кишки на свое копье.
— Ты? Намотаешь?
— Намотаю, еще как намотаю.
— Во г тебе за это, гад, получай!
— Ах, ты драться, да? Ну я тебе сейчас покажу!
Пиная, колотя и кусая друг друга, крысы повалились в колючие кусты. В ход пошли когти, хвосты и клыки. Через несколько минут драка закончилась, победителем вышел Краснозуб. Хотя из носа у него текла кровь, а во рту не хватало зуба, выглядел он намного лучше своего противника.
Черноклык, выползший из кустов, являл собой жалкое зрелище: оба глаза подбиты, из левого уха выдран клок, все тело покрыто глубокими царапинами и утыкано колючками.
Оглядевшись по сторонам, Краснозуб осыпал Черноклыка проклятьями:
— Недоумок! Это все из-за тебя! Пока ты спорил со старшим по званию, лисица убежала! Черноклык сощурил подбитый глаз.
— Значит, это я виноват? Ну уж нет! Ты ее упустил, а не я! Подожди, я доложу обо всем Клуни.
— Заткнись! — рявкнул Краснозуб. — Не препираться надо, а лисицу искать. Ты иди туда, а я сюда. Найдешь ее — кричи. Понял? А теперь топай!
И крысы разошлись в разные стороны.
Тем временем Села, воровато озираясь по сторонам, шла по лесу уже довольно далеко от них. Вот дуб с тремя вершинами, вот аббатство, а вот и большой пень. Луна ярко освещала лес, но возле пня никого не было. Где же аббат?
И тут тяжелая лапа что есть силы обхватила сзади шею Селы. Хрипя, лисица тщетно пыталась вырваться.
Над самым ее ухом раздался низкий голос Констанции:
— Не рыпайся, лиса, а то я сломаю твою шею, словно сухую ветку!
Села испугалась не на шутку. Барсуки известны своей силой и воинственностью.
Свободной лапой Констанция сорвала мешок с травами с пояса лисицы и вытряхнула его содержимое на пень. Схватив план Клуни, она взглянула на него и засунула себе за пояс.
— Ваш аббат должен бы наградить меня, — прохрипела лисица.
Глаза барсучихи вспыхнули презрением, она повернула лисицу к себе:
— Вот твоя награда, предательница! — И Констанция с силой ударила Селу по голове между ушей.
Лисица как подкошенная упала на землю, а барсучиха, спрятавшись за дерево, закричала во весь голос:
— Сюда! Лисица здесь! Сюда, быстрее! Первым появился Краснозуб:
— Клянусь адом, да это и впрямь лиса! Что, убежать хотела, а?
Констанция не спеша вышла из-за дерева:
— Не думаю, что она сумеет тебе ответить. Может, согласишься поговорить со мной?
Краснозуб остолбенел. Но, увидев, что барсучиха безоружна, он быстро пришел в себя и, взмахнув тесаком, злобно улыбнулся:
— А, барсучиха! Вот мы и встретились! Констанция стояла на задних лапах, скрестив передние на груди.
— Краснозуб, не так ли? Вижу, ты меня не забыл. Помнишь, я говорила, что мы с тобой еще не полностью рассчитались?