— Интересно, он такой же крутой, как и находчивый?

Труг многозначительно раскрутил свою пращу:

— Почему бы тебе не подойти и не проверить, грязнуля? А теперь слушай. Убирайся с моей дороги!

Четвертый лис поднял меч и принялся им угрожающе размахивать.

— В конце концов, нас четверо против одного. Айда, ребята!

Думбл испуганно крикнул. Внезапно Труг понял, что он не сможет одновременно сражаться и присматривать за малышом. Оставалось одно — бегство.

— Держись крепче, Думбл. Бежим! Прорвавшись через строй врагов, Труг раскидал их в стороны и кинулся по тропинке в лес.

В голове Труга забрезжила идея, и он прибавил скорости, чтобы выиграть время.

Лисы спотыкались и цеплялись один за другого, пока бежали по лесу. Чуть пробежав, они остановились. Труга нигде не было видно.

— Трус, он где-то прячется!

Им не пришлось искать долго, вскоре лис Лишай заметил добычу. Он издал условный свист, подозвав остальных.

— Ш-ш-ш! Вон они где, ребята, прячутся в кустарнике.

Действительно, сквозь густую листву иван-чая виднелась спина Думбла, сидящего на мешке.

— А теперь давайте подкрадемся тихо-тихо. И прыгнем на них! Палки и мечи держите наготове. Пошли!

Подползши поближе, лисы вскочили и принялись рубить и дубасить палками.

Все четыре лиса, исколошматив друг друга, попадали на землю.

Сидя на мешке, который был привязан к нижней ветке платана, опускавшейся в заросли, Думбл, казалось, сидел на плечах своего приятеля. Трюк удался превосходно! Мышонок радостно закричал:

— Я победил этих лисов, Труг!

Труг уже стоял над неподвижными телами четырех лисов, отбросив их оружие далеко в сторону. Сломав гибкий ивовый прут, он оживил их несколькими ударами:

— Не время спать. Поднимайтесь!

Вскоре четыре лиса, все вместе, несли мешок с восседавшим на нем Думблом. Труг шел позади, чтобы никто не отлынивал и не отставал. Труг гнал их целый день, причем на двойной скорости. Наконец Труг взял свою пращу и зарядил ее:

— Считаю до десяти. Если при счете десять я еще увижу вас, я бросаюсь за вами. Завтра мне опять понадобятся носильщики. Один, два, три…

Прежде чем он успел сосчитать до пяти, лисы исчезли в лесу.

Труг и Думбл устроились на ночь рядом с двумя любопытной формы камнями, прозванными путешественниками «выдры муж с женой» за свои контуры. Сидя у веселого костерка, друзья славно поужинали. Труг задумчиво пошевелил палкой горящие поленья:

— Эх, кто знает, что нас ждет завтра за горизонтом, приятель.

Думбл тоже поспешил ухватить палку и пошевелить угли, после чего серьезно покивал, изо всех сил стараясь походить на своего старшего друга:

— Эх, приятель. Может, нас ждут лисы, а может, змеи. Но ты держись за Думбла, Труг. Я позабочусь о тебе.

Сдерживая смех, Труг снял свой теплый кафтан и накинул его на малыша:

— Ах ты, маленький негодяй. Это я о тебе позабочусь, если ты сейчас же не заснешь!

Флотилия челноков, в которых сидели землеройки, завернула в устье притока и теперь прокладывала курс вдоль едва проходимого русла реки, над которой свисали ветки деревьев и листва кустарников. Мара лежала на носу челнока и почти дремала, следя за тем, как солнечный свет пробивается сквозь туннель, образованный ветвями ивы, и освещает чуть волнующиеся воды. Жужжали стрекозы, высоко в воздухе порхал зимородок, похожий на бриллиантовое украшение. Чувство беспокойства, которое подсказывало Маре поскорее возвращаться в Саламандастрон, немного притупилось, убаюканное мерным движением лодок и шлепками весел по воде, и Мара погрузилась в сон.

Челноки скользнули к берегу и мягко ткнулись в песчаный берег, поросший ивами. Нордо сложил ладони рупором и прокричал:

— Логалогалогалогалог! Мы прибыли домой, в Гуосим!

Лишь наполовину проснувшихся Мару и Пиккля провели через туннель, прорытый под берегом, который заканчивался хорошо освещенной и просторной пещерой. Вокруг них туда и сюда сновали землеройки, выставляя блюда, только что вынутые из горячих жаровен, на длинные полки вдоль одной из стен пещеры, служившие столами.

Лог-а-Лог и Нордо усадили друзей в полукруглой нише. Но стоило путникам усесться, как к ним немедленно подошла большая толстая землеройка с двумя приятелями поменьше. На их мордах была написана злоба. Самый крупный из троицы грубо толкнул Мару и Пиккля:

— Вы заняли наши места!

Лог-а-Лог сердито отодвинул толстяка в сторону:

— Как ты себя ведешь, Бочонок! Это мои друзья. Ступай и садись на другой конец со своими приятелями.

Лапа Лог-а-Лога легла на рапиру, рядом с ним встал Нордо, сжав челюсти и готовый к любым неприятностям. Бочонок бросил на них сердитый взгляд и отступил к местам на другой стороне стола, бормоча что-то своим дружкам, которые кивали в ответ и глупо хихикали.

Обед землероек был превосходным, он начался с рачков и супа из водорослей, затем последовал салат с сыром, и после всего этого подали пироги с начинкой из каштанов, за которыми появился горячий яблочный пудинг.

Лог-а-Лог наблюдал, как ест Пиккль, и восхищенно качал головой:

— Куда ты только все это помещаешь, Пиккль? Молодой заяц уничтожил вторую порцию яблочного пудинга и облизал ложку:

— Не беспокойся, Лог-а-Лог! Обжорство — это мой любимый вид спорта!

— Кролики не умеют объедаться по-настоящему, эта честь принадлежит землеройкам, — донесся громкий голос Бочонка.

Пиккль хмыкнул и помахал ложкой:

— Может, кролики и не умеют объедаться, мой толстый друг, но меня зовут Пиккль Фолгер, заяц из Саламандастрона, и в том, что касается еды, я обставлю тебя в любой день года.

Бочонок встал, глаза его потемнели от гнева.

— Никто не может обставить Бочонка из Гуосима! Пиккль повернулся к Лог-А-логу:

— Можно? Лог-а-Лог кивнул:

— Конечно, Пиккль. Но будь осторожен с Бочонком, он хитер. Я заметил, что он едва притрагивался к пище, так как собирался вызвать тебя на состязание.

— Не бойся, я с ним быстро управлюсь, — пожал плечами Пиккль.

В центре пещеры землеройки очистили стол, сделанный из старого дубового пня. За него уселись Пиккль и Бочонок, с вызовом глядевшие друг на друга, пока Лог-а-Лог объявлял правила:

— Вы согласны на яблочный пудинг?

Оба кивнули и взялись за ложки. Лог-а-Лог махнул лапой подавальщикам и продолжал:

— Боули-повар будет считать опустошаемые блюда. Во время еды можно пить пиво. Недоеденное блюдо в счет не идет, равно как запрещается бросать пищу на пол или прятать ее в одежде. Первый, кто не сможет поднять ложку из миски, будет считаться проигравшим. Ложки к бою… Начали!

Подавальщики прокладывали путь через толпу землероек, сгрудившихся вокруг соперников. На столе были поставлены миски с яблочным пудингом. Бочонок приступил к делу в спешке, в рекордное время он опустошил три миски, его челюсти работали как заведенные, ложка мелькала так, что ее не было видно. Пиккль же действовал не торопясь, он ел медленно, зато большими глотками и с удовольствием прожевывал каждый кусок. Многие землеройки криками стали подбадривать Бочонка. Мара стояла между Лог-а-Логом и Нордо, глядя на происходящее с некоторого расстояния.

Когда Бочонок опустошил пять мисок, Пиккль еще только приступил к третьей. Нордо стал тревожиться:

— Бочонок начал уже шестую миску. Что случилось с Пикклем? Он ест ужасно медленно, Мара.

Барсучиха только улыбнулась:

— Не беспокойся. Пиккль может состязаться даже с теми, кто вдвое больше его. Он ест медленно, потому что наслаждается едой. Бочонок, может, и умеет есть быстро, но ему далеко до Пиккля Фолгера.

Пиккль облизал ложку, отхлебнул пива из кружки и приступил к четвертой порции.

— Великолепный пудинг! Дайте мне рецепт. Старине Бочке тоже очень вкусно, так ведь? Фу, как некрасиво, а ты не очень-то аккуратный едок, Бочка!

С размазанным по подбородку пудингом толстяк и в самом деле выглядел ужасно. Он поднял голову и поглядел на Пиккля:

— Меня зовут Бочонок, заяц, и я заставлю тебя пожалеть о том, что ты согласился состязаться со мной.

— Кто же может пожалеть о такой превосходной кормежке?

После восьмой миски Бочонок стал замедлять темп. Он отодвинул миску в сторону и потянулся за следующей. Боули-повар помахал лапой с зажатой в ней поварешкой:

— Эта порция не доедена. В миске еще полно пудинга, смотри.

— Неважно, старина. — Пиккль выхватил миску у Бочонка. — Несите еще, а эту я доем. Остатки сладки, как говорят у нас в Саламандастроне.

Теперь популярность Пиккля среди землероек заметно выросла. Его добрый юмор и безукоризненные манеры привлекли к нему симпатии почти всех присутствующих.

Бочонок расстегнул пояс и откинулся назад. В его глазах мелькнуло отвращение, когда он придвинул к себе одиннадцатую миску и погрузил в нее ложку. Пиккль уже опустошил восьмую миску и приступил к девятой. Невозмутимый заяц выпил еще кружку пива, вытер губы салфеткой и подмигнул своему сопернику: