– Я ведь не прошу их у тебя даром! Я дам тебе за них одну очень хорошую вещь, – сказал он как можно ласковее.
– Что ж ты мне дашь?
– А вот что.
И Тэнгу показал ему веер, который держал в руке.
– Только и всего? А на что мне такой потрепанный веер?
– Как! Ты не знаешь, что такое веер Тэнгу? Вот я тебе сейчас объясню. Если постучать по разрисованной стороне веера и три раза сказать: «Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!» – тогда кончик носа, твоего или чужого, это как тебе понадобится, станет расти кверху. Захочешь, чтобы нос вырос еще повыше, постучи сильнее. Захочешь, чтобы он рос медленно, постучи тихонько. Если же ты пожелаешь, чтобы нос стал опять короче, и это можно сделать: только постучи по оборотной стороне веера и три раза скажи: «Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!» – и нос понемножку начнет делаться меньше. Видишь, какая это замечательная вещь, веер Тэнгу. Ну, говори, веришь ли ты мне или не веришь? А не то я сейчас вытяну твой плоский нос выше головы.
Хэйсаку испугался и закрыл нос рукой:
– Верю, верю! Помилуй! Пощади! Как я буду жить с таким длинным носом!
– Ну так давай меняться. Вот тебе веер, а я возьму твои игральные кости.
– Хорошо, – ответил Хэйсаку. Он был очень рад, но притворился, что слушается Тэнгу только из страха.
Хэйсаку отдал Тэнгу старые, потрескавшиеся кости, получил за них волшебный веер и, довольный, пошел домой.
…Ленивый Хэйсаку шел по дороге и думал: «На ком бы попробовать волшебную силу веера?»
Вдруг он увидел торжественное шествие: четверо слуг несли на бамбуковых носилках под шелковым балдахином красавицу, а спереди, сзади, справа и слева шла целая толпа слуг и служанок.
Эта красавица была дочерью самого богатого князя в округе.
«А ну-ка, попробую я вытянуть ей нос! Вот будет забавно!» – подумал Хэйсаку.
Он незаметно вмешался в толпу слуг, пробрался к самым носилкам, легонько стукнул веер с разрисованной стороны и прошептал три раза:
– Нос, расти! Нос,-расти! Нос, расти!
И вот у красавицы нос слегка загнулся, а потом стал понемножечку вытягиваться кверху – вырос на вершок, потом на два вершка, потом на три. А Хэйсаку так испугался, что поскорей убежал домой.
Через два-три дня повсюду разнесся слух, что дочь князя заболела небывалой болезнью: у нее вырос кверху кончик носа и она стала похожа на Тэнгу. Ни лекарства врачей, ни молитвы монахов, ни заклинания знахарей – ничто ей не помогает. Бедная красавица заперлась у себя в замке, закрыла лицо широким рукавом и целый день плачет. А родители совсем потеряли голову от горя.
Наконец перед воротами княжеского замка вывесили большое объявление:
КТО ВЫЛЕЧИТ КНЯЖНУ
ОТ НЕБЫВАЛОЙ БОЛЕЗНИ,
ТОТ ПОЛУЧИТ ЕЕ В ЖЕНЫ.
Когда ленивый Хэйсаку увидел это объявление, он сейчас же побежал домой, взял свой волшебный веер и поспешил в замок.
– Я могу вылечить княжну! – сказал Хэйсаку, как только его впустили в замок.
Слуги повели его в покои княжны. Хэйсаку низко поклонился красавице, а потом постучал в оборотную сторону веера и прошептал три раза:
– Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!
И сейчас же нос красавицы стал уменьшаться – сначала на один вершок, потом на два, потом на три. Кончик его выпрямился, и нос стал такой же красивый, как был раньше. А сама красавица стала еще лучше, чем была.
Нечего делать, пришлось ей выйти за Хэйсаку замуж.
Так с помощью волшебного веера Тэнгу ленивый Хэйсаку сделался самым богатым человеком в деревне. Он мог теперь есть жареных угрей с белым рисом сколько ему хотелось, целыми днями мог валяться в постели или гулять по горам, а главное – ничего не делать. Так он и жил. Один день наедался до отвала, другой день спал без просыпу, третий день слонялся по своим владениям, а потом начинал сначала.
Но все это ему скоро надоело, ничего не делать было очень скучно.
Однажды Хэйсаку лежал в саду и от скуки зевал. Чтобы хоть как-нибудь позабавиться, он вытащил из-за пояса свой веер, посмотрел на него и подумал: «А как далеко может вытянуться мой собственный нос?» И тут. ему сразу стало веселее. Он сел, постучал в веер и сказал три раза:
– Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!
Сейчас же кончик носа у Хэйсаку загнулся кверху и стал расти. Вырос на вершок, на два, на три. Хэйсаку постучал еще. Нос вырос на шесть вершков, на целый аршин, на два аршина, на три. Вот он вырос выше дома, выше самого высокого дерева. Вот вытянулся кверху так высоко, что сам Хэйсаку уже не мог разглядеть снизу кончик своего носа. Хэйсаку совсем развеселился. Он забарабанил по вееру что было сил. Нос вытягивался, вытягивался, вырос выше облаков, дорос до самого неба и проткнул небо насквозь.
А на небе сидел в это время Гром. Вдруг он видит: что-то тоненькое, красное и острое проткнуло небо и лезет кверху. Гром удивился.
«Похоже на морковку. Но я никогда не видел, чтобы морковка росла на небе, да еще кончиком вверх!» – подумал Гром.
И он крепко ухватился за морковку своей ручищей.
– Ай! – крикнул Хэйсаку внизу на земле.
Хоть кончик носа и ушел от него далеко, но все же это был кончик его собственного носа и бедному Хэйсаку стало больно. Он сейчас же перевернул веер, забарабанил по другой его стороне и заговорил быстро-быстро:
– Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!
И в самом деле: нос сразу стал уменьшаться – на вершок, на два, на три.
Но Гром крепко держал кончик носа в руке, а Гром, конечно, был сильнее Хэйсаку. Нос становился все меньше и меньше, а кончик его по-прежнему оставался на небе. А так как кончик носа не мог опуститься с неба на землю, то самому Хэйсаку пришлось подняться с земли на небо. Сначала он должен был встать на ноги, потом подняться на цыпочки, потом совсем оторваться от земли. Чем меньше делался нос, тем выше подымался Хэйсаку. Его подняло выше дома, выше самого высокого дерева в саду, выше облаков и, наконец, подтянуло к самому небу. Но дырка, которую он проткнул носом, была так мала, что сам Хэйсаку не мог в нее пролезть. И он остался висеть на копчике своего собственного носа под самым небом.
Так и висит он до сих пор.
Пересказ Н. Фельдман.
МОМОТАРО
Давным-давно жили в домике над рекой старик со старухой. Старик ходил в лес за дровами, а старуха стирала на реке белье.
Однажды сидела старуха возле воды, белье полоскала.
Вдруг видит: плывет по реке огромный персик, плывет, с боку на бок переворачивается.
«Ох, какой прекрасный персик! – подумала старуха. – Вот бы поймать его: хороший бы гостинец был старику!» Наклонилась она над водой, протянула руку, да никак не может дотянуться. Стала она тогда хлопать в ладоши и приговаривать:
Дальше вода горькая,
А ближе ко мне – сладкая.
Не плыви в воду горькую,
Плыви ко мне, в сладкую!
И вот закачался персик на волнах, подплыл к самым ногам старухи и остановился. Обрадовалась старуха: «Скорей отнесу его старику, съедим персик вместе».
Подобрала она персик, положила его в таз с бельем и пошла домой.
Наступил вечер; с вязанкой дров за спиною вернулся из лесу старик.
– Ну, старуха, как ты тут без меня?
– Ах, это ты, старик? Да все тебя ждала. Заходи скорее, у меня для тебя припасен гостинец.
– Посмотрим, посмотрим, что ты там приготовила!
Снял старик соломенные сандалии{45}, вошел в дом. Тут старуха достала персик, большой да тяжелый…
– Ну-ка, посмотри!
– Хо-хо, вот это да!.. Где же ты купила такой чудесный персик?
– Не купила, а в реке поймала!
– Что? В реке поймала? Ну, совсем диво дивное!
С этими словами старик взял персик и принялся его разглядывать со всех сторон. И вдруг персик в руках старика с треском разломился на две половинки, и оттуда с громким плачем выпрыгнул красивый мальчик.
– Ох! – вскрикнули в испуге старик и старуха. – Что-же это такое?
Но потом подумали: «Мы все время горевали, что у нас нет детей. Вот боги и послали нам этого мальчика!»
Поднялась тут в доме суматоха: старик принялся воду греть, старуха пеленки готовить. Искупали они найденыша. Взяла старуха младенца на руки, а он как толкнет ее!
– Вот это крепыш!
В удивлении переглянулись старик со старухой. Чудесный достался им сын! И так как родился он из персика, назвали они его Момотаро{46}.
Стали старик и старуха бережно растить мальчика. Оба души в нем не чаяли, рос Момотаро не по дням, а по часам. Другим детям за ним было не угнаться. Вскоре стал он таким богатырем, что не было в целой округе никого, кто мог бы помериться с ним силой. Но сердце у Момотаро было доброе, старика и старуху почитал он как своих родителей.
Минуло Момотаро пятнадцать лет. К этому времени во всей Японии не было человека сильнее его. И захотелось Момотаро отправиться куда-нибудь в другую страну испытать свою богатырскую силу.