Пошел муж вперед. В самом деле, свернул он с дороги на тропинку и видит: растут возле нее три зеленых бамбуковых деревца, как сказала старушка. Подул ветер, и зашелестели они: «Гаса-гаса, вернись, гаса-гаса, вернись!»
Но не послушался муж и пошел дальше.
Скоро увидел он на ветке высокого дерева красивую тыкву-горлянку. Загудела она: «Кара-кара, вернись, кара-кара, вернись!»
Но муж все шел и шел дальше.
Вдруг раскинулось перед ним болото, а посреди него страшный омут. Растут возле омута деревья нара, увешанные спелыми плодами. Обрадовался он, но только хотел их сорвать, как упало его отражение на воду омута. Появился из глубины страшный змей и проглотил мужа одним глотком.
А дома сыновья ждут отца: вот сегодня вернется, вот завтра вернется! Но не дождались они, и пошел старший сын за грушами нара.
Шел он, шел и забрел в самую глушь. Увидел он там на большой скале старушку и сказала она юноше все то, что говорила его отцу.
И снова три бамбуковых зеленых деревца прошелестели: «Гаса-гаса, вернись, гаса-гаса, вернись!» Не послушался старший сын и пошел дальше. Увидел он на ветке высокого дерева над самой тропинкой тыкву-горлянку. Тревожно загудела тыква: «Кара-кара, вернись, кара-кара, вернись!» Прошел он мимо нее, не слушая, и увидел большой омут. А кругом висят на деревьях спелые груши. Пригнул старший сын к себе ветку и только хотел сорвать грушу, как упало его отражение на воду омута. Появился вдруг из глубины страшный змей и проглотил старшего сына одним глотком.
Ждал, ждал младший сын, — не возвращаются домой ни отец, ни брат! Настал и его черед идти в горы.
Шел он, шел, зашел в самую глушь и видит: сидит на скале старушка. Стала она ему говорить все то же, что говорила его отцу и брату. И дала она ему нож:
— Если появится из воды страшилище, бей его насмерть этим ножом!
Взял младший сын нож, поклонился старушке и пошел вперед.
Только свернул он с дороги на тесную тропинку, как увидел три зеленых бамбуковых деревца. Налетел порыв ветра, и зашелестели они: «Гаса-гаса, иди, гаса-гаса, иди!»
Пошел младший сын дальше и видит: висит над самой тропинкой на ветке дерева тыква-горлянка. Качается она на ветру и звенит: «Кара-кара, иди, кара-кара, иди!»
Прошел он еще немного и увидел прозрачный пруд. А на нем пляшет красный столик с тремя красными деревянными чашками: то нырнет, то вынырнет. Поймал младший сын столик с чашками и пошел дальше.
Так дошел он до глубокого болота. Видит: посреди болота чернеет страшный омут, а по берегам омута растут груши, к самой воде склоняются.
Схватил младший сын ветку дерева, притянул к себе и стал рвать груши. Вдруг закипела вода, вынырнул из нее змей и разинул страшную пасть, чтобы младшего сына одним глотком проглотить.
— А, так это ты пожрал моего отца и брата! — вскричал в гневе младший сын. — Ну, постой!
Ловко увернулся он от змея и вонзил ему острый нож между глаз по самую рукоять. Забился змей, выскочил из воды и подох.
Тут вспорол ему юноша брюхо — а там старший брат лежит! Разрезал он брюхо змея дальше — а там и отец. Только оба они уже мертвые.
Заплакал младший сын от горя. Потом зачерпнул большой красной чашкой воды и омыл тело отца. Из самой маленькой красной чашки омыл он его уста и влил в них несколько капель. Обмывает сын отца, а сам плачет, зовет:
— Отец, отец, милый отец!
Вдруг отец вздохнул, открыл глаза и ожил.
Обрадовался младший сын. Поскорей зачерпнул воды в среднюю красную чашку, омыл тело брата, а из маленькой чашки влил ему в рот глоток. Потом наклонился к самому уху и закричал:
— Брат, брат, очнись!
Открыл старший брат глаза и ожил.
Положили они груши нара на красный столик и, счастливые, пошли домой.
— Матушка, матушка, мы принесли тебе груши пара, которых тебе так хотелось! Ешь на здоровье!
Как обрадовалась мать, увидев их всех троих живыми и невредимыми! Поела она груш нара и благополучно разрешилась от бремени.
С тех пор жили они счастливо и весело, а столик с красными чашками берегли, как святыню.
ЧЕРТОВА СМОЛА
перевод Б. Бейко
давние времена жил в одной приморской деревушке молодой рыбак по имени Ёдзиро.
Глухое это было место: с одной стороны — море, а с трех сторон — дремучие леса да дикие горы. Захочешь в город поехать — путь один, через чащу.
Однажды повез Ёдзиро иваси[39] на базар. Едет он на лошади горной тропой и вдруг слышит, кто-то окликает его сзади: «Ёдзиро! Ёдзиро!» Обернулся Ёдзиро, посмотрел, и душа от страху в пятки ушла: гонится за ним огромный трехглазый черт. Не подал виду Ёдзиро, что испугался черта, и спрашивает:
— Чего тебе надобно?
— Отдай мне рыбу!
— Э, чего захотел! Не для тебя наловлена!
У черта от этих слов глаза так и загорелись злобой.
— Не дашь, сам все заберу! — зарычал он. Догнал черт рыбака, протянул свои ручищи, вот-вот схватит.
Пришлось Ёдзиро бросить на дорогу немного иваси.
Черт тут же их проглотил и опять требует рыбы.
— Не дашь, — говорит, — не только иваси, но и лошадь твою съем!
Что было делать? Отдал Ёдзиро черту всю рыбу. Да только и это не помогло. Мигом проглотил черт иваси и требует у Ёдзиро теперь лошадь. «Ну, — думает рыбак, — пропал я! Съест черт лошадь, а потом и за меня примется!» Бросил он лошадь, а сам пустился бежать без оглядки. Добежал он до большого дерева, забрался на самую верхушку и притаился там.
Вскоре пробежал черт мимо дерева: должно быть, лошадь уже сожрал и теперь искал Ёдзиро. Но рыбак спрятался так хорошо, что черт его не учуял и ушел в старую хижину, что стояла неподалеку от дерева.
«Так вот он где поселился!» — подумал Ёдзиро. Немного успокоившись, он спустился с дерева и незаметно пробрался на чердак чертова логова. Решил Ёдзиро посмотреть, чем черт занимается у себя дома. Заглянул он вниз и видит: пошел черт в кладовую, принес оттуда целую груду рисовых лепешек и начал поджаривать их на жаровне-хибати. Потом опять отправился в кладовую: видно, что-то забыл. Тем временем Ёдзиро достал длинный бамбуковый шест, наколол на него все рисовые лепешки, что внизу лежали, и утащил их к себе на чердак.
Вернулся черт из кладовой, принес мисо. Глядь, а лепешек и нет! Пробурчал черт что-то себе под нос и опять пошел в кладовую. А пока он ходил, Ёдзиро своим шестом утащил на чердак все мисо.
Принес черт лепешки, смотрит: и мисо не стало. Пошел он опять за мисо, а Ёдзиро снова утащил к себе лепешки. Так черт и ходил то за тем, то за другим, а Ёдзиро все утаскивал к себе на чердак.
Устал черт от этой беготни.
— А, ладно, — говорит, — обойдусь сегодня без лепешек! Лучше отдохну немного.
Так он решил и стал гадать, где ему лучше улечься: на чердаке или в котле[40].
Услышал это Ёдзиро, забеспокоился. А что если черт в самом деле на чердак спать полезет?
— В котле спать лягу, — проговорил, наконец, черт и направился на кухню. Забрался он там в огромный котел, а сверху закрыл себя крышкой.
Обрадовался Ёдзиро, спустился быстро с чердака и наложил побольше тяжелых камней па крышку котла. Потом натаскал дров и стал высекать огонь кремнем.
Слышит черт, как чиркает кресало, и кажется ему, что это птицы чирикают.
«Бо-бо-бо!» — загудело пламя под котлом. А черт думает: «Должно быть, это ветер в трубе так воет!»
А Ёдзиро изо всех сил старается: раздувает огонь, подбавляет жару. Накалился котел, начало черта припекать.
Хотел он выбраться наружу, да не тут-то было! Крышка тяжела — не пускает. Взмолился тогда черт:
— Пощади меня, Ёдзиро, я тебе отдам и рыбу и лошадь!
— Ишь чего захотел. Нет уж, получай по заслугам, — ответил Ёдзиро и еще подкинул дров под котел. Так черт и зажарился.
На другой день поднял Ёдзиро крышку, посмотрел, а котел до самых краев полон древесной смолы. Отвез он ее в город и нежданно-негаданно продал за большие деньги.
ГРИБ-СМЕХУН
перевод В. Марковой
или в старину в одной деревне три брата. Старший и средний были умные, а младший, Коскэ, слыл дурачком. Все в деревне его так и звали: Коскэ-дурачок.
Вырос Коскэ-дурачок, настала для него пора идти по свету искать свое счастье.
Покинул он вместе со старшими братьями родную деревню и пошел с ними сам не зная куда.
Но не долго шли они вместе. По какому-то случаю отстал Коскэ-дурачок от своих братьев и забрел один-одинешенек далеко в горы. Закатилось солнце, пришлось Коскэ заночевать прямо в лесу. Постелью ему служили сухие листья, а изголовьем — корни деревьев.
На рассвете Коскэ снова пустился в путь. Скоро вышел он на опушку леса и вдруг увидел возле старого пня множество грибов.
Обрадовался голодный Коскэ, набрал их полный узелок. Потом насадил несколько грибов на палочку, кое-как поджарил на костре и съел.