— Неужели ты?

Женщина сделала ему знак, чтоб молчал, потом подошла и тихонько сказала:

— Вот и пришел ты в страну Сию. Я знала, что ты меня найдешь. А теперь давай убежим отсюда. Я похитила у старого даоса волшебный меч и убью его, если он будет гнаться за нами.

Сказала так женщина, оторвала полу своего халата, постелила на пол и велела Чжу-цзы встать на нее рядом с собой. Только он встал, как пола облаком обернулась и начала подниматься вверх, в самое небо. Летит Чжу-цзы на облаке — словно в паланкине его несут.

Вдруг красавица наклонилась к нему и говорит:

— Погнался все-таки старый монах за нами, но ты не бойся, закрой глаза и не оглядывайся, пока не скажу. Я и одна с ним справлюсь.

Сказала так красавица, вытащила волшебный меч. В тот же миг ударил гром, засвистел ветер, зашумел ливень. Страшный крик потряс все вокруг. Вслед за тем наступила тишина. Приказала тут женщина Чжу-цзы глаза открыть. Смотрит юноша — они с красавицей на твердой земле стоят. А у их ног лежит обезглавленный оборотень.

Жил в Небесном дворце шэньсянь — бессмертный старец, и было у него семь дочерей, все уже взрослые. Самой младшей восемнадцать сровнялось. Отец очень боялся, как бы девушки не стали думать о земной жизни, а пуще того боялся, как бы они не нашли себе женихов в мире людей. Потому-то держал их старик в строгости, не велел им гулять, не велел развлекаться, и сидели они, бедненькие, во дворце, смертной скукой мучились.

Звали младшую дочь Ци-цзе.[9] Уж очень хороша была собой девушка. И вот однажды, когда Ци-цзе отдыхала в своих покоях, ее слуха коснулись прекрасные звуки флейты, они доносились в Небесный дворец из мира людей. Флейта пела так сладко, что Ци-цзе невольно заслушалась. Ей не терпелось узнать, кто это играет, и вместе с пятнистым оленем, который прислуживал ей, она тихонько вышла из дворцовых покоев посмотреть сквозь облака на землю.

Стояла весна. В мире людей наливались пурпуром персики, зеленели ивы. Парами летали ласточки. Молодые супруги пропалывали поле зеленой пшеницы, пели песни. Зависть взяла Ци-цзе.

Повернулась Ци-цзе в ту сторону, откуда доносились звуки флейты, смотрит — молодой крепкий юноша сидит под развесистой ивой, на флейте играет. Глядит на него девушка, глаз отвести не может. Глядела, глядела и влюбилась.

Догадался олень, о чем его хозяйка думает, и говорит ей на ушко:

— Ты посмотри, Ци-цзе, как хорошо у людей! Вот бы спуститься к ним погулять!

Ци-цзе только головой кивнула.

А олень опять за свое:

— Видишь, юноша играет на флейте? Уж до того трудолюбив! С рассвета до темна косит в горах траву! По нраву он тебе?

Покраснела Ци-цзе от стыда, а сама кивнула оленю головой и говорит:

— По нраву-то по нраву, только неизвестно, хороший он человек или дурной?

— Я вмиг это узнаю, хочешь, вниз спущусь?

Согласилась девушка, и олень стал потихоньку спускаться на землю.

Юношу, который под ивой сидел и на флейте играл, звали Ван Сань. Был он круглым сиротой, косил траву, тем и жил.

Кончил Ван Сань играть, поднялся, взял косу и только хотел за работу приняться, как вдруг видит — олень к нему бежит по дороге. Подбежал олень к Ван Саню, подогнул передние ноги, поклонился и стал просить:

— Спаси меня, братец-косарь! Спрячь поскорее! За мною волк гонится!

Спрятал Ван Сань оленя в копну, а сам на дерево залез. В тот же миг волк появился. Подбежал волк к дереву, запыхался весь и спрашивает Ван Саня:

— Не видел ты, не пробегал олень по дороге?

Махнул Ван Сань рукой на запад и отвечает:

— Видел, он вон куда убежал.

Услышал это волк и помчался дальше, на запад.

Вылез тут олень из копны и давай благодарить Ван Саня. Потом спросил, велика ли у юноши семья.

Вздохнул Ван Сань и отвечает:

— Эх, один я на белом свете. Один ложусь, один встаю.

Спрашивает его олень:

— Отчего же тогда не приведешь в дом жену?

Отвечает юноша:

— Беден я, кто же за меня пойдет?

Говорит олень:

— Не печалься, братец Ван Сань! При твоем трудолюбии да не найти себе жены?! Вот погоди, я тебя сосватаю!

Отвечает Ван Сань:

— Не знаю, как и благодарить тебя.

Говорит ему олень:

— Сейчас уже поздно, мне пора уходить, но мы с тобою вскорости свидимся. Понадобится моя помощь, оборотись на юго-восток, крикни три раза: «Брат олень! Брат олень! Брат олень!» Мигом явлюсь.

Сказал так олень и исчез. Собрал Ван Сань траву и домой воротился.

На другой день встал юноша чуть свет и снова в горы отправился. Подошел к реке, смотрит: девушка в розовом платье белье на берегу стирает. Глаза у нее большие, лучистые, руки умелые, быстрые. И собою хороша. Загляделся Ван Сань на девушку и про свою траву забыл.

А девушка стирала, стирала, да вдруг оступилась, в воду свалилась. Ван Сань и думать не стал, прыгнул за девушкой в воду, на берег ее вытащил.

Девушка промокла, дрожит вся и говорит Ван Саню:

— Ты и впрямь добрый юноша! Если твой дом неподалеку, дозволь зайти к тебе обсушиться.

Отвечает ей Ван Сань:

— Зайди, обсушись!

И пошли они рядышком к дому. Пришли, а около дома олень стоит, их дожидается, две пары платья держит.

Удивился Ван Сань и спрашивает:

— Ты зачем пришел, брат олень?

А олень рассмеялся и отвечает:

— Говорил же я, что приду тебя сватать. Эту девушку зовут Ци-цзе. Ради тебя она покинула Небесный дворец и спустилась на землю. Пришлись ей по нраву твое трудолюбие и доброе сердце, и согласна она выйти за тебя замуж. Ну как, возьмешь ее в жены?

Выслушал Ван Сань оленя, взглянул на Ци-цзе, и в сердце у него словно цветок расцвел; покраснел юноша и попросил Ци-цзе стать его женой. Счастливо зажили Ван Сань и Ци-цзе, усердно трудились. А олень часто приходил им помогать.

Узнал бессмертный старец, что его дочь вышла замуж, страшно рассердился, так и горит весь от злости. И вот однажды дождался он, когда Ван Сань в поле уйдет, спустился на землю и увел Ци-цзе в Небесный дворец.

Воротился Ван Сань с поля, а Ци-цзе дома нет. Стал он ее искать. Добрых полдня искал, нигде не нашел. Пригорюнился юноша и вдруг про оленя вспомнил. Повернулся он лицом к юго-востоку и крикнул три раза:

— Брат олень! Брат олень! Брат олень!

Только он это крикнул, а олень уже перед ним.

Говорит олень юноше:

— Братец Ван Сань! Узнал бессмертный старец, что Ци-цзе за тебя замуж вышла, рассердился, увел ее в Небесный дворец и посадил в тюрьму. Велела Ци-цзе тебе передать, чтоб ты гаолян посеял и хорошенько за ним ухаживал, еще лучше, чем в прошлые годы. А когда гаолян созреет, не снимай его весь, оставь на поле один самый толстый стебель. За ночь он вырастет до самых облаков. По этому стеблю доберешься ты до Небесного дворца и встретишься с Ци-цзе. И еще она просила, чтобы ты каждый день на флейте играл, ей тогда веселее будет. Крепко запомни, что я тебе сказал. А теперь мне пора. Ци-цзе ждет…

Не успел Ван Сань глазом моргнуть, как олень исчез.

Опечалился юноша. Поднял он голову, поглядел на небо, ничего не увидел, только черные тучи. Где-то сейчас его Ци-цзе? Взял юноша флейту и заиграл, чтобы жену развеселить. Никогда еще его флейта не пела так звонко. Нежные звуки неслись прямо к небесной тюрьме. Услышала Ци-цзе, как играет Ван Сань, и колодки на ногах будто легче стали.

Уж очень хотелось Ван Саню поскорее увидеться с Ци-цзе, и сделал он все, как она велела: посеял гаолян, ухаживал за ним старательно. И вырос гаолян высокий-превысокий. Смотрит на него Ван Сань — не нарадуется.

А гаолян день ото дня крепче становится. Вот и метелки появились. Сидит Ци-цзе в небесной тюрьме, ждет не дождется, когда гаолян созреет. День ей годом кажется.

Но вот наконец пришла осень, гаолян красным сделался. Висят на стебле метелки пушистые. Один стебель заметней всех, такого никто и не видывал — толстый, высокий, с целое дерево будет. Убрал юноша гаолян, домой отнес, а самый высокий, самый толстый стебель на поле оставил. Вырос он за ночь до самых облаков. Увидел его Ван Сань, обхватил руками, стал подниматься на небо.

Вот и Небесный дворец. Вышли навстречу Ван Саню шесть девушек, на всех платья одинаковые.

Спрашивает старшая:

— Кто такой и зачем пожаловал?

Отвечает Ван Сань:

— Я — муж Ци-цзе, ищу свою жену.

Обрадовались тут девушки, все разом воскликнули:

— Значит, ты и есть муж нашей младшей сестры?

Отвечает Ван Сань:

— Да, я ее муж!

Говорит старшая сестра:

— Увидали мы, что гаолян красным сделался, навстречу тебе вышли. Сестренка наша в небесной тюрьме томится. Да и оленя туда заперли за то, что он тебе весточку от нее передал. Сейчас ты все равно их не увидишь, так что спрячься пока…

Только она это сказала, как на дороге бессмертный старец появился. Идет, ковыляет, на посох опирается.