– Охота вам эти байки читать? – спросила продавщица Окулярова, однако книгу дала. – Купили бы лучше роман или повесть!
– Сказка – ложь, да в ней намек! – улыбнулся в ответ Аякс Гермогенович и открыл книжку.
От первой же иллюстрации, на которую он наткнулся, у Окулярова сперло дыхание: он увидел огромного Змея Горыныча, летящего над лесом и изрыгающего из трех пастей огненно-красное пламя.
«Махокрыл!»
От второй иллюстрации у Аякса Гермогеновича подкосились ноги: через реку, зорко и грозно глядя вперед, летела в ступе Баба Яга с помелом в руках.
«Так вот какую радиоантенну видел Георгий Александрович!»
– Берете? – нетерпеливо спросила продавщица. – Или вам лучше роман подать?
– Нет-нет… Это… – И, расплатившись, Аякс Гермогенович отошел в сторону.
«Что делать? Как поступить?»
Окуляров рассеянно повел глазами по сторонам, и в поле его зрения случайно оказалось заводское отделение связи.
«Пошлю телеграмму Березко!.. Срочную!.. Чтоб знали, с кем дело имеем!..»
И Аякс Гермогенович ринулся на почту, составляя на ходу текст телеграммы.
Глава сорок шестая
Георгий Александрович Жмуркин сидел в кабинете Березко, держал в правой руке стакан с водой, а в левой свои фотографии и грустно смотрел в пространство. Он хотел плакать, но за последние сорок пять лет он забыл как это делается.
– Прекрасный фотомонтаж, я даже не понимаю, почему вы так расстраиваетесь, Георгий Александрович! – Березко стоял рядом и безуспешно пытался утешить Жмуркина.
– Я никогда не занимался монтажом… Я не умею…
Георгий Александрович мельком взглянул на фотографии, и его снова всего передернуло. На снимках вместо чудесного махокрыла летела над деревьями крылатая буренка с лохматым мальчишкой на спине.
– Не было там никакой коровы… НЛО был, а коровы не было… – твердил Георгий Александрович, как провинившийся школьник, пряча свой взгляд от Алексея Ивановича. – Честное слово, не было!
– Верю, Георгий Александрович, верю! – Березко подлил в опустевший стакан воды из графина и спросил: – Ну, а мальчик там был?
– Был, – охотно кивнул Жмуркин, но быстро спохватился и добавил, приподнимаясь из кресла: – Но на махокрыле, а не на корове!
Березко понял, что Георгий Александрович упорно будет стоять на своем, и спорить с ним больше не стал.
– Хорошо, я разберусь. Все-равно мне нужно в ваши края. Вот и проверим, откуда корова взялась и куда махокрыл подевался.
– И гильзолет еще, – поспешно добавил Жмуркин, – у них еще гильзолет был.
– Хорошо, и гильзолет поищем. – Березко вежливо взял земляка под руку и отвел его в сторону к небольшому креслу в углу. – У меня еще посетители есть, Георгий Александрович, а день уже в разгаре… Я приму их, а потом мы снова займемся с вами. Хорошо?
– Разумеется, Алешенька. Они уж заждались бедные…
Березко пригласил Калину Калиныча, Митю и Шустрика в свой кабинет. Старый лешак не умел хитрить и изворачиваться, поэтому он прямо с порога заявил Алексею Ивановичу:
– Добром дело решим или к волшебству придется прибегнуть?
– Какое дело? Какое волшебство? – удивился Березко.
– Опилкин ваш человек?
– Наш, – ответил Алексей Иванович, – с ним что-нибудь случилось?
– Пока нет, но может случиться. – Калина Калиныч приблизился к уху Березко и прошептал: – Если из Муромской Чащи не уйдет подобру-поздорову со своими неугомонами…
Алексей Иванович улыбнулся:
– Вы ошибаетесь, гражданин! Бригада Опилкина находится не в Муромской Чаще, а на участке Старых Куличиков!
Березко подошел к большой, в пол-стены, карте и ткнул рукой в крошечный бурый квадратик на ней:
– Здесь будет построен город Куличанск!
Но Калина Калиныч, покачав отрицательно головой, протянул указательный палец к зеленому крупному кругу, нарисованному на карте:
– Вот здесь они.
И грозно добавил:
– Если завтра сами не уйдут, то там и останутся!
Георгий Александрович, сидевший до этого молча в углу, вдруг приподнялся из кресла и сказал:
– И махокрыл там летал… И гильзолет… И…
Тут он не договорил и упал снова в кресло.
Березко потер виски: он явно перестал понимать, что говорят ему окружающие. Он хотел позвать Танечку, но не успел. Секретарша без вызова появилась на пороге с телеграммой в руках и молча передала ее Алексею Ивановичу. Березко сразу заметил пометку «Срочная» и быстро стал читать текст. Но прочитав, ничего не понял.
«Сумасшедший день! Сумасшедшие посетители! Сумасшедшие телеграммы!» – подумал он раздраженно и еще раз перечитал текст послания Аякса Гермогеновича.
«Если хотите все понять зпт читайте русские народные сказки издательства Мальчиш за этот год тчк с приветом тчк Окуляров тчк»
Алексей Иванович повертел в руках загадочную телеграмму и передал ее Жмуркину:
– От Аякса Гермогеновича…
Потом повернулся к Танечке:
– Закажите на завтра вертолет к восьми утра. Мы полетим в Муромскую Чащу.
Танечка немного помедлила, затем быстро стала что-то писать в блокнотике.
– Что с вами? – удивился Березко.
Вместо ответа Танечка протянула ему блокнот:
«Кажется, я проглотила язык. Вертолет закажу, хотя еще сама не знаю как… Гоните этих троих в три шеи! А четвертый безобидный, хоть и с глупыми фотографиями».
Дождавшись, когда Алексей Иванович прочтет ее записку, Танечка взяла блокнот и вернулась в приемную. А Березко, глядя ей вслед, подумал: «Главное, не волноваться! Вместо махокрыла летающая корова? Пустяки! Секретарша проглотила язык? Мелочи! Вот самоуправство Опилкина – это ЧП! Этим и займемся. А сказки пусть Окуляров сам читает, а нам некогда».
Глава сорок седьмая
Тем временем события в Муромской Чаще разворачивались своим чередом. Утром в понедельник Егор Ведмедев заглянул в палатку Опилкина, чтобы позвать Григория Созоновича на делянку. Каково же было удивление пожилого лесоруба, когда он застал своего бригадира спящим за столиком!
– Эй… Григорий Созоныч… – позвал Ведмедев.
Но Опилкин не отзывался.
«Умаялся бедный… Поди, опять всю ночь не спал – трясся…» Ведмедев вернулся в свою палатку, растолкал братьев Разбойниковых.
– Все полегли! А кто работать будет? А ну, подъем!
– Сейчас, дядя Егор, сейчас… – и Паша повернулся на другой бок.
А Саша пробурчал нехотя:
– Ты иди, дядя Егор, мы догоним.
– Ну, смотрите…
И Ведмедев отправился на делянку. Придя туда, Егор Иванович облюбовал себе самое могучее дерево, поплевал на ладони и нагнулся за бензопилой «Урал». Но завести ее он не успел. Над лесом послышался ровный свистящий звук, и через каких-то несколько секунд на полянку к Ведмедеву мягко спланировала ступа с Бабой Ягой.
– Исполать тебе, добрый молодец! – ехидно проговорила старуха, кивнув слегка головой одеревеневшему лесорубу.
Егор Иванович, лишившийся вмиг дара речи, молчал и только хлопал глазами.
– Старшой ваш спит, а тебе неймется? – строго спросила Баба Яга, так и не дождавшись, когда с ней поздороваются. – Или вы наше предупреждение не получили?
– По-ппо… – забормотал Ведмедев.
– Поппо? – удивилась Баба Яга, складывая на груди усталые руки. – Это еще что за «поппо»?
– Пополучили… – выдавил из себя через силу Егор Иванович.
– И все-таки рубите? Такую красоту – и в щепки?
Ведмедев огляделся. Он словно впервые увидел Муромскую Чащу, увидел ее будто чужими глазами: сказочную, великолепную, неповторимую…
– Придется тебя наказать, милок, – вывел его из глубокой задумчивости голос старухи-летуньи.
– К-как?.. – растерянно прошептал перепуганный лесоруб.
Зато Баба Яга находчивости не теряла.
– А это мы сейчас придумаем! – весело сказала она и стала вылезать из ступы. – Пеньком можно заколдовать, или жабой, или, опять же, колодой дубовой. На любой вкус выбирай! Хочешь жабой? – спросила она, подойдя совсем близко к Егору Ивановичу. – Все-таки прыгать будешь, пеньком да колодой скучнее.
Она заглянула в глаза Ведмедеву и не прочла в них горячего желания стать жабой, пеньком или дубовой колодой.
– Мне с тобой валандаться некогда! – начала сердиться Баба Яга. – У меня других дел по горло! Решай, пока сама за тебя не решила.
Но Егор Иванович, уже самостоятельно превратившись наполовину в пенек, все еще колебался с выбором. Так он, наверное, и допревратился бы полностью в пень, если бы не пришла внезапно к нему подмога.
Повалявшись еще немного, братья Разбойниковы все-таки встали и начали собираться на делянку к Ведмедеву.
– Втроем веселее! – сказал Паша, беря новый топор и брезентовые рукавицы.
– За работой и страх поменьше нападает! – поддакнул Саша, пряча в газету шесть бутербродов и горстку конфет, завернутых в фантики с загадочной надписью: «А + В = С».
Через каких-нибудь десять минут они уже были на участке. Братья думали, что Ведмедев за это время успел спилить немало деревьев и что им придется только обрубать ветви и сучья. Каково же было их удивление, когда они не увидели ни одного поваленного дерева! Зато братья Разбойниковы увидели стоявшего столбом Егора Ивановича и крутящуюся возле него подозрительную старушонку. Не здороваясь со старшими, Паша сердито пробасил: