— А Роджер научил Мормышку говорить «Эй, на борту!», — заметил Тенди, подходя к борту и мечтательно глядя на пенящуюся воду. — А ваш отросток морского дерева со вчерашнего дня подрос на целый вершок, капитан.

— Да неужели? — Несалага от радости выпустил три дымовых кольца. Потом он пошёл на корму взглянуть на компас. — Что ж, малыш, если и дальше так пойдёт, то домой мы явимся нагруженные до отказа.

При упоминании дома Тенди каждый раз вздрагивал. Своим родным домом он теперь считал «Полумесяц». Ему нестерпимо было думать о том, что его высадят в Озамастане и оставят на берегу, а «Полумесяц» поплывет дальше без него.

«Ничего, может быть, мы так и не найдем Озамастан, — думал мальчик, карабкаясь на верхушку мачты, где его ждал Роджер. — Может быть, капитан ошибся, и Озамастан лежит на севере, а не на юге».

Утешенный этой мыслью, Тенди ловко залез на салинг фок-мачты. Роджер внимательно что-то разглядывал в подзорную трубу, и как раз в ту минуту, когда Тенди уселся рядом, Грамотная Птица испустила громкий крик, а перья у неё на голове встали дыбом.

— Что такое? Что ты там увидел? — воскликнул маленький король, поднеся ладонь ко лбу и водя глазами по сторонам. — Я ничего не вижу.

— На, посмотри, — произнёс испуганный Роджер, протягивая мальчику подзорную трубу. — Посмотри сам, авось скажешь, что это мне померещилось.

Тенди, не зная, чего ожидать, припал глазами к подзорной трубе и тоже вскрикнул от ужаса.

— Провал! — прошептал он. — Пропасть… Бездна!

Он бессильно опустил руку с подзорной трубой и беспомощно уставился на Роджера.

— Вот и я увидел пропасть, — хрипло сказал Роджер. — Неслыханное дело. Провал в земле — это пожалуйста, сколько угодно, но в море?.. Невероятно! Эй, на палубе! Эй! — Роджер завопил пронзительно и громко, словно пожарная сирена. — Капитан! Стоп! Остановите корабль! Прямо по курсу пропасть!

Несалага немало удивился, но остановил корабль — он привык доверять Роджеру. И вовремя, потому что прямо по курсу на расстоянии корабельного корпуса внезапно в морской воде разверзлась глубокая пропасть. По краям её клубилась пена и закипали лёгкие водовороты, но сама пропасть была пуста и неподвижна — ничто, один воздух. Собравшись на носу, экипаж «Полумесяца» с ужасом и недоумением смотрел перед собой.

— Разрази меня гром, это надо исследовать, — прошептал капитан, нарушая наконец молчание.

— Не вздумай! — Ахт схватил за руку Несалагу, уже порывающегося бежать на корму звать Никобо. — Не смей покидать борт! Мы спокойно можем обойти эту пропасть стороной. Но лезть туда — это надо додуматься!

Капитан, однако, вырвался и помчался на корму.

— Отставить! — завопил кок. — Самолично вышибу восемь склянок из каждого, кто вознамерится оставить корабль!

Ахт не шутил. Он схватил железный кофель-нагель и побежал за капитаном, но не догнал. Нед успел прыгнуть на гиппопотамий плот. Тенди рванулся за ним. Тогда Ахт решительно ухватил мальчика за штаны.

— Стой на месте! — прорычал он. — Ты никуда не пойдёшь! Роджер! Роджер, вернись сию минуту!

Но Роджер и не думал слушаться. Он с криком летел за Недом.

Один Тенди не мог убежать. Кок прижал его к лееру, навалившись на него всеми своими двумястами пятьюдесятью фунтами веса. Едва не плача от досады, юнга мог только смотреть, как Никобо с Роджером и Недом на спине осторожно подбирается к краю пропасти. Капитан держал за плечом большой моток каната, конец которого привязал к корабельному кабестану.

— Ой-ой-ой! — причитал Ахт. — Если Недди свалится в этот провал, мы тоже, считай, пропали. Мы не сможем ни рассчитать курс, ни управлять парусами, ни справиться со штормом. Матушки мои и батюшки!

— Смотрите, что он делает! — воскликнул Тенди. Несалага, раскачав верёвку, бросил моток в пропасть. — Не волнуйся, Ахт, он ведь ни разу ещё не погиб, верно? Пусти меня! Пусти, говорю!

Неожиданно рванувшись, Тенди освободился от объятий кока, мгновенно перебрался через леер и прыгнул в воду. Быстро догнав Никобо, он залез ей на спину. Роджер взволнованно описывал круги в воздухе, а гиппопотамша подплыла к краю пропасти как можно ближе. Несалага стал спускаться по канату. Все, затаив дыхание, во все глаза смотрели, как капитан погружается в туманную глубину. Он опускался всё ниже и наконец полностью исчез в голубоватой дымке. Наступило долгое молчание. Из пропасти не доносилось ни звука.

— Я, пожалуй, слетаю, посмотрю, что там делается, дрожащим голосом сказал Роджер, и, несмотря на громкие крики и угрозы, которыми Ахт продолжал осыпать его с борта «Полумесяца», Грамотная Птица расправила крылья и отважно полетела в пропасть.

Никобо разволновалась и перепугалась не меньше Ахта. Она начала лихорадочно плавать туда-сюда по краю бездны, пронзительно крича; так звучит гудок на паромах. Тенди тоже был напуган.

Наконец Ахт, которому стало невмоготу торчать на палубе одному, перевалился через борт и поплыл к ним.

Прошло пятнадцать минут. Наконец, охваченные страхом и дурными предчувствиями, путешественники увидели, что из дымки показалась голова Роджера. Птица была печальна.

— Ну что там? Где капитан? Что с ним? — посыпались вопросы, Ахт протянул руку и ухватил птицу за крыло. Дрожащий и обессиленный, промокший насквозь Роджер целую минуту лежал у кока на руках, тяжело дыша и не говоря ни слова.

Наконец он встряхнулся, открыл глаза и хрипло закричал:

— Пропал капитан! Все! Конец! Собирал-собирал коллекцию, да и сам в коллекцию угодил! Он там, на глубине сорока саженей. Попался в банку, как рыба. Только он не в банке, а в большом воздушном пузыре. Пропасть эта — воздушный столб, туда крабов затягивает и рыбу… Рыбачат они так, понимаете? У них там дверь-ловушка. А воздушный пузырь покрыт прозрачной плёнкой, я пытался в ней проделать дыру, да не смог. Он в ловушке! Пропал капитан, пропал, слышите вы или нет!

— Но кто «они»? О ком ты говоришь? — спрашивал Тенди. У Никобо чуть глаза не выскочили на лоб.

— Откуда я знаю, кто они! — воскликнула бедная птица. — Это не люди, одно могу сказать, и не рыбы тоже. Они величиной примерно с Тенди, вроде такие твёрдые, только прозрачные, как медузы. А на одной из их пещер висит большая раковина, и на ней написано: «Морландия»!

— Морландия! — простонал Ахт, хватаясь за голову. — Погодите, погодите! Дайте подумать! Что же делать, ребята, что делать? Все быстро думают!

— Может, пусть Роджер принесёт пилу, которой отпиливали рог у нарвала? — предложила Никобо.

— А я нырну и проделаю дыру в этой плёнке! — радостно воскликнул Тенди.

— Нет уж, на этот раз нырять буду я! — твердо заявил Ахт. — Я знаком с Недом подольше вас всех, и если ему грозит гибель, то я предпочитаю погибнуть вместе с ним.

Пока Тенди с Ахтом спорили, Роджер кинулся на корабль и немедленно вернулся с длинной и прочной алмазной пилой. Тенди тем временем удалось убедить кока, что тому нырять — чистое безумие: более ловкий мальчик спустится по верёвке быстрее, а значит, шансов на спасение капитана будет больше.

Глаза Никобо заволокли слёзы. Затаив дыхание, они с Ахтом смотрели, как мальчик и Роджер исчезают в воздушном столбе.

Тенди осторожно опускался по верёвке, перебирая руками. Роджер летел рядом, держа пилу. Мальчик подумал было, что просто скользить по верёвке было бы гораздо быстрее, но вовремя сообразил, что тогда ладони покроются волдырями и он не сможет пилить.

Сорок морских саженей — это больше семидесяти метров, очень большая глубина. А спускаться на такую глубину по верёвке — очень долго и утомительно. К тому времени, как он добрался до дна, у Тенди мучительно болела кожа на ладонях, ныли все суставы, ломило плечи. Но наконец долгий спуск остался позади, и мальчик упал на четвереньки рядом со стонущим и причитающим Роджером. Тенди со страхом заглянул за прозрачную стенку воздушной камеры.

Сначала в глазах у него стоял зеленоватый туман, но постепенно он различил Неда Несалагу. Капитан стоял в середине камеры по пояс в воде, окружённый какими-то противными морскими тварями и крабами, которых морландцы накидали ему для еды. Он неторопливо и увлечённо делал записи в блокнот.

Прижавшись к стенке странного аквариума, Тенди рассмотрел круглые, квадратные и треугольные лица медузоподобных мужчин и женщин. В воде колыхались водоросли всех цветов. Дно океана устилали красивейшие раковины и сверкающие самоцветы. Если бы Тенди так не волновался за капитана, он с громадным удовольствием принялся бы рисовать волшебное подводное царство и прозрачных морландцев, деловито суетящихся у своих гротов и пещер или прогуливающихся в подводных лесах. Но сейчас его единственной заботой было немедленное освобождение капитана «Полумесяца» из подводной тюрьмы.