— Гангстер, — сказал Манхэттен-Джим. — У них везде шпионы.

— Какая разница, — сказал Пелле, — я всё равно уезжаю.

…А в это самое время в главном гангстерском притоне на Сорок Второй улице чёрный кот делал подробный доклад о своих наблюдениях.

На следующий день всё семейство, включая Пелле, погрузилось в большой шикарный автомобиль. Манхэттен-Джим и Мери наблюдали за отъездом из подвального окошка. Мери даже уронила слезинку.

— Мери что-то попало в глаз, — пояснила она.

— Не забудь передать привет Ниагаре-Кларе и Ниагаре-Саре! — крикнул Манхэттен-Джим. Пелле закивал головой: не забудет!

И машина тронулась в путь. Сначала они ехали по улицам, нырнули в туннель под рекой, потом выехали за город и покатили по белой широкой дороге. На обочине каждую минуту возникали заправочные станции.

Они ехали весь день и остановились только переночевать в маленьком городе, где полицейского звали Петтерссон. Петтерссон говорил на шведском с заметным южным акцентом. Наутро они продолжили путешествие и к середине дня добрались до города под названием Буффало. Здесь они снова собирались переночевать, а наутро ехать к Ниагаре. Ехать туда оставалось всего несколько десятков километров.

«Бывают города с дурацкими названиями, — думал Пелле, — но такого я ещё не видел. Буффало! Биргитта сказала, что по-английски „буффало“ означает — бык. Что здесь, быки, что ли, по улицам бегают?»

Но быков не было. Пелле вышел вечером прогуляться, и ему попадались только обычные люди. Правда, он ещё встретил собаку, настоящую Буффало-собачищу. Из её пасти свисал длинный красный язык. Она бежала ему навстречу, часто дыша и приседая самым пренеприятным образом.

«Странно, — подумал Пелле, — почему собаки такие неуклюжие?» Тем не менее он немедленно решил поинтересоваться, как выглядят подвалы в Буффало, и юркнул в подвальное окошко. Отсюда он слышал, как собака пыхтела на улице.

— Очень даже неплохой подвал, — сказал Пелле самому себе.

— Просто хороший, — раздался голос рядом.

Пелле даже подпрыгнул от неожиданности. Это был кот, серый кот с большими добрыми глазами. Глаза у котов не всегда добрые. Иногда, когда из них сыплются зелёные искры, они выглядят не очень добрыми, я бы сказал, даже злыми. Но у этого Буффало-кота глаза были добрыми.

— Ты, как я слышу, швед, — сказал незнакомец.

— Швед, — подтвердил Пелле. — Иногда я разговариваю сам с собой. Особенно, когда инспектирую подвалы.

— Инспек… что ты делаешь с подвалами? — удивился кот.

— Инспектирую. Ну, осматриваю. Довольно интересно сравнивать подвалы в Буффало и в Тьерпе.

— А ты из Тьерпа?

— Не совсем, — сказал Пелле, — это я так, для примера. Во всяком случае, подвалы здесь неплохие.

— Там собака, — сказал Буффало-кот, кивнув в сторону окошка. — Слышишь, как пыхтит?

— Правда? — притворно удивился Пелле. — Да, собак тут полно.

— Боже мой, — сказал незнакомец, — что ты сделал со своим хвостом?

— Меня зовут Пелле, — представился Пелле. — А тебя?

— Буффало-Билл.

— Там, где я живу, тоже есть Билл. Мы, правда, называем его по-шведски — Биль. По-шведски — Биль, по-американски — Билл. И у него есть приятель — Буль.

— Забавно, — удивился Буффало-Билл, — моего брата зовут Булл. У него ресторанчик тут, в городе. Можем пойти туда, я приглашаю.

Пелле обеспокоенно поглядел на окошко.

— Всё спокойно, — сказал Буффало-Билл. — Собака убежала. Слышишь, никто не пыхтит.

Они вылезли на улицу. Собаки и в самом деле не было.

— За мной! — воскликнул Билл и свернул за угол. Вскоре он опять нырнул в подвальное окошко. И Пелле за ним.

Подвал оказался довольно просторным. Это был кошачий ресторан. Тут стояли маленькие столики, за ними сидели коты и кошки, ели и пили. Почти все говорили по-американски. Был даже бар, проще сказать, прилавок, около него кошки лакали молоко, сидя на высоких табуретках. Молоко выглядело очень аппетитно. По-видимому, посетители бара тоже так считали, потому что они жмурились от удовольствия, а кошки, как известно, жмурятся, когда им попадается что-то особенно вкусное.

К ним подошёл добродушный кот в белом фартуке.

— Хелло, Билл! — сказал он. — У нас новый гость? Добро пожаловать, мистер…

— Пелле, — сказал Пелле.

— Это мой брат, Булл, — сказал Буффало-Билл. — Он хозяин этого ресторанчика, как я уже говорил. О’кей, Булл, что ты нам можешь предложить?

— Очень рекомендую наше фирменное блюдо, бифф а ля Булл, — сказал Буффало-Булл. — Замечательно вкусно! Сочное мясо, первосортная Буффало-мышка.

— Берём, — сказал Билл. — Два биффа а ля Булл. И что-нибудь выпить. Два больших блюдца настоящего Буффало-молока!

— Можем взять одно на двоих, — тихо сказал Пелле. — Что-то ты слишком уж размахнулся.

— Чепуха, — сказал Буффало-Билл. — Не каждый день у нас гости из Швеции. Ешь досыта!

К их столу тут же подсели несколько котов. В Швеции это не принято, а в Америке — сколько угодно, этим Америка и отличается от Швеции. Было очень весело, все громко хохотали. Пелле рассказал новым знакомым, что завтра отправляется к Ниагаре.

— Увидишь водопад! — сказал Буффало-Булл.

— У нас дома тоже есть водопад, — сказал Пелле. — Даже два. Один на мельнице, а ещё один — у Исландского моста.

— Подумай-ка, а я и не слышал, — сказал кот по имени Бенджамин.

— Может быть, они не такие большие, как Ниагара, — скромно сказал Пелле. — Но если упадёшь, намокнешь.

— Вода — она и есть вода, — подтвердил Бенджамин. — Но в Ниагару падать не рекомендую — оттуда не выберешься.

— Да уж, оттуда не выберешься, — подтвердил незнакомый кот, проходя мимо. Глаза его метали зелёные искры.

— Кто это? — спросил Пелле. — Вид у него довольно свирепый.

Но оказалось, что никто раньше этого кота не видел.

— Какой-нибудь коммивояжёр, — предположил Буффало-Билл. — Их здесь много шляется. Предлагают разную чепуху — воробьёв, молочную сыворотку… Давайте лучше оближем наши блюдца и пожелаем Пелле счастливого пути на Ниагару!

И вот наконец всё семейство вместе с Пелле приехали к Ниагаре. Говорят, что Ниагара на индейском языке означает «грозовая вода» или «водяная гроза», и, когда слышишь, как грохочет знаменитый водопад, в легко поверить. Пелле сидел и смотрел, как целая река низвергается в пропасть с воем, грохотом, пеной и дымом, и вид у него был задумчивый.

— Воды здесь хватает, — сказал кто-то рядом с ним. Это был незнакомый кот. Он подошёл поближе и поздоровался.

— Меня зовут Ниагара-Никки, — сказал он. — Я, видишь ли, помогаю ориентироваться тем, кто здесь у нас впервые. Ты здесь один?

— Я с семьёй, — сказал Пелле.

— Ты женат?

— Я имею в виду человеческую семью, — пояснил Пелле. — Понимаешь, я живу в семье, и мне нравится. Они все очень добрые и славные — и Биргитта, и Улле и их мама и папа. Но сейчас они там карабкаются с площадки на площадку чуть ли не под самым водопадом, так что у меня нет никакого желания их сопровождать. Зачем мокнуть без нужды? Отсюда смотреть гораздо приятнее.

— Но ты согласен, что это красиво? — сказал Никки.

— Конечно, красиво, — согласился Пелле, — но уж слишком шумно. Немножко тишины не повредило бы.

— Быстро привыкаешь, — сказал Ниагара-Никки. — Может, пройдёмся, посмотрим окрестности?

— Спасибо, с удовольствием, — сказал Пелле.

— Я член клуба под названием «Ниагара-клуб», — сказал Никки. — Это самый прекрасный клуб в мире. У нас есть своя хижина вон там, над рекой. Не пойти ли нам туда? Там и сливки есть.

— Замечательно, — сказал Пелле и облизнулся. — Сливки в такой момент — лучше не придумаешь.

Пелле и Ниагара-Никки двинулись в путь. По дороге они встретили маленького, чёрного как уголь кота с корзинкой.

— Покупайте сувениры! — кричал он. — Покупайте сувениры с Ниагары!

— Что такое — сувениры? — спросил Пелле.

— Это значит вещицы на память. Но у него не надо покупать. Он негр.

— Этого я никогда не пойму. Если кот добрый и хороший, какая разница — негр он или нет. Если я вредный и злобный, то я куда хуже доброго и славного кота-негра, а если я добрый, то я ничем не лучше доброго негра. А если негр злобный, то он такой же злобный, как и любой другой кот. Какое значение имеет, розовый у него нос или чёрный!

Никки ничего не ответил, а Пелле купил игрушечный крысиный хвост, на котором мелкими буквами было написано: «Сувенир с Ниагары».

— Я бы не покупал такую ерунду, — проворчал Никки.