— Человек, — сказало чудовище удивленно и наклонилось над Палей.
— Тролль! — пискнул циркус и стал прятаться за мешки. Паля ещё не успела ничего понять, как огромная лапа сгребла её и подняла вверх прямо к морде чудовища.
— Человек. Чужой, — сказал задумчиво тролль. — Можно есть?
— Нельзя! — сказала сердито Паля. — Хватит уже меня есть!
— Почему нельзя? — удивился тролль. — Невкусно?
— Вкусно, невкусно, — сказала Паля. — А вот просто нельзя, и все!
— Да? — ещё больше удивился тролль. — А если съем, то что будет? Пахнет вкусно…
— Меня есть нельзя потому, что я — волшебница, — сказала Паля. — И я превращу тебя в лягушку.
— Преврати, а потом я тебя съем, — сказал тролль. — А кто такая лягушка?
— Сейчас узнаешь, — сказала Паля. — Быстро опусти меня обратно, пока я не рассердилась. Тролль задумался.
— Если отпущу — убежишь, — сказал он. — Спрячешься. Лучше съем.
— Ты мне уже надоел! — рассердилась Паля. — Не отпустишь, потом пожалеешь.
— Не отпущу — пожалею, — произнес задумчиво тролль. — Отпущу, тоже пожалею. Все-таки съем! Он поднес Палю к своей огромной пасти, из которой очень неприятно пахло.
Паля быстро выкрикнула заклинание, которое делает большое маленьким, и тролль, вздрогнув, начал уменьшаться, но так как он был очень большим, то даже когда он уменьшился, то все равно остался больше Пали. Тогда она выкрикнула ещё раз заклинание, на этот раз тролль выронил её, и стал ростом таким же, как Паля.
— Ой! — удивился тролль и удивленно посмотрел вокруг, потом на Палю. — Я, что, уже лягушка? Из-за мешков выкатился циркус и подкатился к Пале.
— Ты его зачем маленьким сделала? — спросил он. — Ты же хотела из него лягушку сделать? А теперь он и не лягушка, и на тролля совсем не похож.
— Маленький? — удивился тролль. — Я теперь маленький? А какой я был?
— Пошли, — дернул за рукав Палю циркус. — Пока он ещё не понял, что ты с ним волшебство сделала. А то, когда он поймет, рассердится и драться будет. Паля и циркус вышли в коридор, а тролль пошел за ними.
— Вы куда? — спросил он. — Туда нельзя. Мне сказали туда никого не пускать, там в яме сидят волшебники. Не ходите туда, а то я вас съем.
— Отстань уже, ладно? — сказала Паля, остановившись и сердито глядя на тролля. — Куда хочу, туда и хожу. Это, когда ты был большим, ты никого не пускал, а теперь ты не можешь никого не пускать потому, что сам стал маленьким.
— Маленьким? — снова удивился тролль и начал себя осматривать. — А был каким?
— Бежим! — сказал циркус и побежал по коридору так, что Паля едва за ним успевала. Тролль где-то остался позади, и они уже слышали только, как он говорил.
— Маленький? А раньше, что, был большим? А каким большим? Большим, как гора? Или, как кто? Они пробежали ещё немного и циркус свернул в узкий коридор, который окончился большим круглым залом, посередине которого была видна черная большая дыра.
— Вот, — сказал циркус. — Это и есть твой плен. Паля подошла поближе и заглянула вниз, из ямы тянуло холодом, и там было очень темно.
— Мама! Папа! — крикнула Паля.
— Ама… Апа… — донеслось из ямы, а потом. — Ма… Па…
— Тебя никто не услышит, — сказал циркус. — Знаешь, какая она глубокая? Устанешь падать…
Паля встала на четвереньки и снова попробовала заглянуть вниз, и все равно ничего не увидела потому, что там было очень темно, а только услышала.
— А… А…
— Там кто-то говорит, — сказала Паля. — Только не понять, что…
— Это ты и говоришь, — сказала циркус. — А яма тебя просто передразнивает, это называется эхо.
— Очень глупо называется, — сказала Паля. — Я ни с каким ни с эхом совсем не разговаривала, а только с мамой и папой.
Её ладошки стали совсем холодные от камня, которым была обложена яма, и она встала, пока ещё совсем не замерзла и не простудилась.
— Ага, — согласился циркус. — Эхо оно такое, любит поболтать, хоть его никто и не просит. А что ты теперь будешь делать?
— Ещё не знаю, — сказала Паля. — Надо что-то придумывать, как маму и папу снизу доставать. Может быть ты что-нибудь придумаешь?
— Я не умею, — сказал циркус. — Ты — волшебница, ты и придумывай, а я за тобой смотреть буду. Мне интересно, как ты волшебство всякое делаешь.
— Ладно, — вздохнула Паля. — Сейчас буду придумывать. Она достала из рюкзачка книги, а из кармана увеличительное стекло, сделала небольшое волшебство и сказала.
— Папина книга, скажи, как нашего папу из ямы достать? Книга задрожала, зашевелилась, и начала себя листать. Листала, листала, ничего не налистала и закрылась.
— Папина книга ничего не знает, — вздохнула Паля. — Буду просить мамину книгу. Мамина книга, скажи, как нашу маму из ямы достать. Мамина книга тоже задрожала, зашевелилась и начала себя листать. Листала, листала, тоже ничего не налистала и тоже закрылась.
— Ну что? — спросил циркус. — Будешь делать волшебство, или уже обратно пойдем?
— Буду, — сказала Паля. — Только я не знаю какое волшебство делать, я ещё не придумала. Из коридора выбежал тролль, которого Паля сделала маленьким.
— Я же сказал, что сюда нельзя, — крикнул он. — А вы меня не послушались, теперь я вас есть буду.
— Как же ты нас есть будешь, если ты совсем маленький? — спросил циркус, на всякий случай откатываясь в сторону. — Мы, может быть, сами тебя сейчас есть будем.
— Как это вы меня есть будете? — спросил тролль. — Если мне сказали всех, кто сюда придет, самому есть? Он подошел поближе к Пале, открыл свою пасть и укусил её за плечо..
— Ой, больно! — вскрикнула Паля. — Ты чего тут кусаешься и весь мой красивый комбинезон исслюнявил?
— Я не кусаюсь, — сказал тролль. — Я тебя ем, только почему-то не естся. Не знаю почему… Раньше всегда елось, а теперь почему-то нет.
— А ты сделай его ещё меньше, — подсказал циркус из самого темного угла, куда он спрятался. — Тогда он, может быть, и кусаться перестанет…
— Придется, — сказала Паля. — А то он совсем какой-то глупый, ничего не понимает.
И она снова сказала заклинание. Тролль вздрогнул, когда заклинание начало действовать, потом задрожал и стал совсем маленьким, с половину Пали ростом. Циркус выкатился из угла, осмотрел его со всех сторон и сказал.
— А я-то думал, откуда гномы берутся? А они, оказывается, из троллей делаются.
— Да? — удивилась Паля. — Он, что, сейчас гномом сделался?
— Да, — сказал циркус. — Самый настоящий гном и есть. Такой же маленький. Вот и скажи ему пусть он ход вниз копает к твоей маме и твоему папе.
— Гном? — удивился тролль. Он ещё раз осмотрел себя и спросил Палю.
— Ты же хотела меня лягушкой сделать, а сделала гномом. Зачем? Я не хочу быть гномом. Он подошел к Пале и попробовал её снова укусить за ногу, но теперь у него уже совсем ничего не получилось.
— У меня теперь и рот маленький, как я теперь тебя есть буду?
— Вот и не будешь теперь никого есть, — сказала Паля. — Ты теперь маленький, и я маленькая, и циркус тоже маленький. Давай теперь дружить будем, потому что маленькие всегда друг с другом дружат.
— Не хочу я ни с кем дружить, — сказал тролль. — И маленьким быть не хочу. Делай меня снова большим.
— Достанешь мою маму и моего папу из ямы, сделаю тебя снова большим, — пообещала Паля. — А сейчас не сделаю.
— Как же я их достану? — спросил тролль. — Яма-то волшебная и глубокая, я в неё даже протиснуться не могу. Я уже пробовал.
— Это ты раньше не мог, когда был большим, — сказал циркус. — А теперь, когда ты стал гномом, очень даже сможешь.
— Да? — удивился тролль, подошел к яме, наклонился над ней, ноги его поскользнулись на гладкой волшебной плитке, и тролль полетел вниз. Но полетел не весь, а так получилось, что ноги его лохматые вдруг снова стали большими и остались наверху, да и сам он тоже застрял.
— Вот тебе и на! — сказал циркус, он подошел к яме, посмотрел на ноги тролля, которые очень сильно дергались и заглянул в яму, потом подошел к Пале.
— Твоё волшебство испортилось, — сказал он. — Теперь он снова стал таким, как раньше большим, и застрял в яме. Теперь-то мы уж точно вниз не попадем потому, что нас теперь этот тролль не пустит.
— Это ещё почему? — удивилась Паля и сама подошла к яме, и на самом деле тролль снова стал таким, как раньше. А поскольку он, когда был большим, не мог в яму пролезть, то теперь он застрял так, что его обратно уже ничем не вытащить.
— Да, — сказала Паля. — Ты прав, он теперь там жить будет, потому что мы его вытащить не сможем. Он крепко застрял. Мне говорила летучая мышь, что эти скользкие и холодные камни все волшебство портят. И правильно рассказала, так и получилось, как она сказала, все волшебство теперь испортилось.
— И что мы теперь делать будем? — спросил циркус. — Ты же волшебница, и можешь вытащить свою маму и папу, да и этого глупого тролля только с помощью волшебства, а если эти камни волшебство портят, то, получается, что ты ничего сделать не можешь, так?