На нее посыпались предложения позировать известным художникам. Теперь она могла не только проститься с бедностью, но и войти в общество блестящих кавалеров и дам, чья жизнь, исполненная красоты, казалась ей сновидением. Очередь была за принцем. Из множества молодых людей, искавших благосклонности красавицы, двое занимали ее воображение больше других. Оба были художниками, оба обладали талантом. Один — баловень судьбы, богатый, уже известный публике. Другой — бедный малоизвестный чудак, не жаждущий громкой славы.

Долго колебалась Муза. Наконец она решила отдать руку первому претенденту, хотя понимала, что займет в его увлекающейся душе немного места. Но одна мысль вернуться к бедности и невзгодам повергала ее в ужас. А жизнь с бедным художником, хотя пленяла глубиной и искренностью чувства, не сулила иных возможностей.

Некоторое время она царила в парижских салонах. Портрет, созданный ее избранником, пользовался успехом. Затем все прошло. Иные кумиры заняли ее место, и она поняла, что слава и внимание были лишь мыльными пузырями, которыми пленилась ее неопытная душа. Тогда она вспомнила о своем отвергнутом поклоннике. Он оказался болен и доживал свой срок в бедности. Бросив все, она пришла к нему, чтобы скрасить его последние дни. Он был благодарен ей и начал писать портрет, который должен был ее увековечить. К удивлению Музы, художник изобразил себя. Умирая, он указал на портрет и сказал, что «в его глазах она найдет себя». Муза долго не понимала, что ее друг имел в виду. Лишь когда прошли годы и она стала стареть, открылась тайна того дара, что оставил ей возлюбленный. Стоило Музе встать перед портретом художника, как ей возвращались красота и молодость.

Полный самых противоречивых чувств, паша покинул мансарду Музы. Однако прошло всего несколько дней, и он снова вернулся. Странная идея самому написать портрет юной красавицы или просто приобщиться к истории о сказочной любви овладела коллекционером. Он никогда не брал в руки кисти. Однако порыв увенчался успехом. Созданный им портрет затмил всю его коллекцию и вызвал бурю восторгов у художников. Таланту его пророчили большое будущее. Увы, в это время Муза умерла, оставив портрет художника в наследство паше. Паша похоронил ее и дал слово больше не прикасаться к краскам. Была ли тому причиной волшебная любовь к Музе или прихоть мастера, создавшего свой единственный шедевр, трудно сказать.

Вскоре и сам паша скончался. После его смерти оба портрета исчезли.

С некоторых пор тема Смерти стала привлекать дона Эстебана. Воспитанный на идеалах греческой скульптуры, он пытался сохранить место олимпийского пантеона среди современной жизни. Зевс, Афродита, Афина, Посейдон, Гера, Аполлон, Гермес завладели воображением художника и под его резцом воплотились в камне и бронзе, украсив собой многие сады и дворцы Испании. Конечно же, представления о красоте значительно изменились с древних времен, но основы жизни — любовь, рождение, борьба, мир — остались прежними. Как и раньше, разум человеческий пытается обуздать чувства смыслом, воля формирует поведение, судьба перечит надеждам, вера ищет мудрости. И во всех этих танцах истории незримо присутствует Великий Дирижер по имени Смерть. Его власть неоспорима, но познать его не дано никому из живых. И вот дон Эстебан на вершине триумфа своего таланта задался целью создать образ грозного незнакомца, который принес бы равновесие в его произведения, прославляющие жизнь.

Однако были и иные причины, подтолкнувшие мастера к столь мрачному сюжету. Не так давно дон Эстебан женился на прекрасной Гайне, вдове Паскуаля Фернандеса, бывшего алькальда Таррагоны. Буйный характер бедного супруга, отличавшегося неистовостью страстей, постоянные раздоры с Тайной, которая ценила сокровища внутренней жизни более внешних, бесплодные попытки сдержать демонов своей души, увлечение вином, зрелищами, интригами — все это заметно сократило дни дона Паскуаля, и однажды припадок безумия, в который его повергла беспричинная ревность, закончился мгновенной смертью. Прошло время, кончился траур, и вдова соединила свою судьба с доном Эстебаном. Казалось, что теперь она будет счастлива, — художник был мечтательным, спокойным человеком, не любил скандалов и ссор. Но неожиданно в их мирную жизнь вмешался покойный Фернандес. Вначале он стал являться во сне бывшей жене, упрекая ее в неверности. Затем его ярость обрушилась на дона Эстебана. Много ночей призрак будил художника и требовал удовлетворения. Они скрещивали шпаги и сражались до рассвета, но удары не достигали цели.

Семья впала в отчаяние, не зная, как справиться с наваждением, — и вот в голову художнику пришла фантастическая идея: изваять богиню смерти, Гекату. Замысел был не только труден для исполнения, но и небезопасен: многие творцы, задавшиеся подобной целью, преждевременно окончили свои дни. Но дон Эстебан решил рискнуть, ведь речь шла не только о нем, но и об освобождении его возлюбленной.

Долго длился его труд — и наконец увенчался успехом. Мастер высек из мрамора фигурки двух детей: сидящего на камне мальчика, держащего в пальцах тростниковую свирель, будто он только что окончил игру, — а у его ног сидела девочка, только, в отличие от мальчика, словно устремленного ввысь, вся она будто тянулась к земле. Скульптура помещалась посреди бассейна, и в отражении, наоборот, девочка тянулась к небу, а мальчик клонился к земле. Эта двойственность жизни и смерти, переплетенных в едином фантастическом порыве, словно раскрывала тайну их цельности. Одна без другой не может существовать. На пьедестале были вырезаны слова Гераклита Темного, оракула древнего Эфеса: «Путь вверх и вниз один и тот же самый».

Ночью, когда Эстебан закончил работу, бронзовая колесница, запряженная шестеркой лошадей, явилась к порогу его жилища, около которого Гайна разожгла жертвенный костер из благоуханных деревьев. Высокая фигура женщины, с волосами, стянутыми на затылке в узел, сошла на землю и бросила взгляд на произведение; незримая улыбка осветила мглу ночи. Она наклонилась и коснулась воды бассейна. «Создай изображение Гайны», — прозвучал далекий, словно из-под земли идущий голос. Костер погас, и вместе с его дымом развеялось видение.

На следующий день художник принялся за новую работу. Он торопился, так как вода в бассейне оказалась отравленной. Несколько голубей хотели утолить жажду, но тотчас пали замертво, едва коснувшись поверхности. Бассейн немедленно огородили решеткой.

Вскоре двойник Гайны занял место рядом с фигурой Смерти. Опять разожгли жертвенный огонь, и древние заклинания Гекаты огласили тишину. Сон сгустил воздух и смежил глаза людей. Опять явилась Геката и омыла новую скульптуру водой из бассейна…

Утром вместо мраморной фигуры супругов встретил живой, трепетный двойник Гайны, в котором внешнюю форму прекрасной, юной женщины одухотворяла половинка души художника. Она теперь могла жить своей жизнью, но горе грозило тому, кто осмелился бы поцеловать ее. Ему грозила немедленая смерть, как от укуса ядовитой змеи.

Дон Паскуаль Фернандес явился в полночь к знакомому порогу. Две женщины, затаившись, ждали его в молчании. Он в изумлении переводил взгляд с одной на другую — и выбрал двойника, Наконец он мог быть доволен. Никто не смел посягнуть на его собственность.

Проходило время, и призрак более не тревожил супругов, но сами они неотвратимо старели, и все ярче на их фоне сияла застывшая красота двойника Гайны, которую они время от времени встречали в городе. Призрак, очевидно успокоив свою ревность, перестал посещать и двойника.

Творение дона Эстебана оказалось никому не нужным, но хуже всего было то, что, воплотив в мраморе свою жену, художник потерял способность к творчеству и не мог создать ни одной новой скульптуры. Все свои силы, всю свою любовь он вложил в двойника Гайны. На смену вдохновению пришли апатия и бессилие старости. Дон Эстебан чувствовал себя бесполезным и одиноким.

И вот однажды двойник Гайны вошел в пеструю мастерскую дона Эстебана. Художник в тоске стоял перед бесформенным куском глины. Он взглянул на смертоносное создание. Она, отверженная людьми, избранница призрака, была так юна и прекрасна, как звук эоловой арфы под налетевшим порывом ветра. Раздался стук в двери — это была жена художника, живая Гайна. Дон Эстебан оглянулся, чтобы в последний раз запечатлеть в своем сердце лицо возлюбленной, подошел к двойнику и прильнул к ее холодным губам…

Он ждал смерти. Но ничего не произошло. От его прикосновения двойник исчез. Зато жене его вернулась былая юность и краса. Гайна протянула к нему руки. В нежных ее ладонях, трепетавших от любви, его ждало счастье нового творчества, для которого не существовало времени.