Тяжелая кавалерия Людей Глубин сплошной массой надвигалась прямо на них: громадные морские кони — они достигали в длину не менее двадцати футов — несли на спинах также громадных восьми-десятифутовых всадников. Эти всадники показались детям самыми жуткими и отвратительными из всех когда-либо виденных ими живых существ. Сплошь покрытые крупной чешуей, с огромными головами, огромными ушными раковинами, огромными ртами, приплюснутыми носами и большими круглыми глазами, казавшимися подслеповатыми, они очень прямо сидели в седлах и свирепо потрясали длинными смертоносными гарпунами.

Морские кони понемногу прибавляли ходу, разгоняясь перед узким створом ущелья — вскоре над ними пронесся низкий хриплый звук, отдаленно напоминающий звучание охотничьего рога.

— Это сигнал к атаке, — произнесла принцесса, и в следующую секунду лавина страшных всадников ворвалась в ущелье.

— Ох, мне кажется, их невозможно остановить, — прошептала Кэти.

Как бы в подтверждение ее слов Глубинная Кавалерия беспрепятственно прошла начальный отрезок пути и приблизилась к тому месту, где укрылись в засаде Нарвалы.

Здесь навстречу врагам метнулись шары плавучих водорослей, внутри которых находились Морские Ежи. Запутавшись в них, Сорвиголовастики потеряли разгон и, яростно размахивая гарпунами, сгрудились в узком пространстве ущелья. Именно этого момента дожидались Нарвалы — они стремительно вылетели из засады и обрушились на врагов, пронзая их пиками или выбивая из седел ударами своих массивных тел. Одновременно из множества ям, расселин и прочих укрытий в скалистых стенах ущелья выскочили здоровяки-Крабы и мертвой хваткой вцепились в хвосты морских коней. В считанные секунды поле битвы преобразилось: еще недавно победоносно наступавшие воины теперь валялись на песчаном дне, а их кони бились в истерике, терзаемые с одной стороны могучими клешнями Крабов, а с другой — иглами Морских Ежей. Однако Люди Глубин не собирались сдаваться: уцелевшие всадники поднялись на ноги и приняли бой в пешем строю. Они дрались с отчаянной храбростью, но против подвижных Нарвалов с их острыми пиками гарпуны Сорвиголовастиков оказались недостаточно эффективным оружием. К тому же теперь они явно уступали противнику в численности.

— Ну вот и все, — промолвила принцесса, наблюдая за тем, как отпущенные Крабами кони улепетывают прочь, преследуемые Нарвалами и Морскими Ежами.

Затем она вместе с детьми покинула свой пост у окна и спустилась на пол огромного зала, где, возбужденно размахивая клешнями, толпились Раки-Отшельники.

— Враг отбит с большими потерями, — громко сказала принцесса, и Раки приветствовали это сообщение громогласным «ура».

— Ну как, Ваше Высочество? — спросил, появляясь в дверях, изрядно потрепанный комок водорослей, из которого высунулась голова Рубена.

— Полная победа! — вскричала она. — И этим успехом мы в первую очередь обязаны тебе! Но что такое — ты ранен?

— Царапина, — небрежно отмахнулся Рубен. — Слегка задело гарпуном.

— Ой, Руби, какой ты прекрасный герой! — восхитилась малышка Кэтлин.

— Ну-ну, будет тебе болтать глупости, — с достоинством ответил сей юный джентльмен.

Во всех войнах — даже самых жестоких и непримиримых — обязательно случаются периоды временного затишья. Наши сухопутные солдаты, как бы они ни были отважны, нуждаются в такой простой и негероической вещи, как еда. Точно так же обстоит дело и с солдатами подводных армий. Сводная Крабья Бригада, воспользовавшись перерывом в боевых действиях, последовавшим за разгромом Глубинной Кавалерии, поднялась в город, чтобы как следует подкрепиться. Разумеется, их трапеза ничуть не походила на недавний «Овационный Банкет», как его впоследствии назвала Кэти. Здесь не было красиво сервированных столов, не было вилок, ножей и тарелок. Еду брали руками, а пить приходилось по очереди из больших кубков в виде рога (это были рога морских коров), которые выдавались по одному на шестерых солдат. Они все сидели прямо на земле — точно так же, как сидите вы во время загородных пикников, — и королева, проходя мимо детей (она направлялась к Золотым Воротам, чтобы позаботиться об укреплении их обороны), задержалась на несколько мгновений, чтобы справиться об их самочувствии. Самочувствие было превосходным. Еда, пусть и не слишком изысканная, была обильной и сытной, а это в таких случаях важнее всего. Раки-Отшельники, оставшиеся в подземном тоннеле, также получили свою долю — им были отправлены корзины с провизией.

— Я не разрешила им покидать посты, — сказала своей сестре младшая принцесса (которую, кстати, звали Фрея). — Надо все время быть начеку. Пожалуй, я сама спущусь туда вместе с провизией, чтобы поддержать их боевой дух.

— Отлично, моя милая, — кивнула принцесса Майя, — только, пожалуйста, не устраивай никаких вылазок. Помни, что мама запретила нам без особой нужды рисковать собой и своими солдатами. А то я знаю этих Отшельников: их рыбой не корми, дай только подраться. И дисциплина у них хромает, вечно норовят сделать все по-своему. Нет, что ни говори, а война — ужасная вещь. Представляешь, в каком состоянии сейчас находятся реки? А эти ветры, которые вырвались на свободу и гуляют сейчас где попало? Даже подумать страшно. После войны придется повозиться, приводя это все в порядок…

(Эти ее опасения были отнюдь не беспочвенными. Описываемые здесь события произошли несколько лет тому назад. Если постараетесь, вы наверняка сможете вспомнить то самое лето — оно было на редкость холодным, дождливым и ветреным.)

— Да, я это знаю, — вздохнула Фрея, — но я теперь знаю и виновника этой катастрофы, который очень сильно переживает и глубоко раскаивается в содеянном. Так что давай не будем лишний раз вспоминать о том, с чего все началось — этим делу уже не поможешь.

— Договорились, — сказала Майя и, улыбнувшись детям, пошла устраивать смотр своим Гвардейским Омарам.

— Итак, — произнес Фрэнсис, когда с едой было покончено, — чем мы займемся теперь?

— Нам остается только сидеть на месте и ждать новостей, — ответила принцесса Фрея. — Разведчики наблюдают за противником и скоро принесут нам свежую информацию. Надеюсь, что Книжные Люди не нападут на нас одновременно с Людьми Глубин. Атака сразу с двух сторон может оказаться чрезвычайно опасной.

— А как Книжные Люди проникнут из своей пещеры в город? — спросила Мэвис.

— Через Золотые Ворота, другого пути у них нет. Они не смогут этого сделать лишь в том случае, если охрана ворот не читала ни одной книги, персонажами которых они являются. В том-то и состоит главный вред всеобщего образования — едва ли не все наши подданные неплохо начитаны, и им нельзя появляться вблизи пещеры, поскольку достаточно вам узнать кого-нибудь из Книжных Людей и назвать его по имени, как это откроет перед ними ворота города. Вот так наша образованность играет с нами дурную шутку — даже здешние рыбы, и те не прочь на досуге полистать попавшую в плавники книжку, за одним только счастливым исключением: наши бравые Толстолобики, честь им и хвала, совершенно безграмотны. Поэтому мы только им одним доверяем охрану Золотых Ворот.

— Если говорить о вреде излишнего чтения, то мы здесь вполне можем пригодиться, — сказала Мэвис. — Мы почти ничего не читали и навряд ли узнаем кого-нибудь из этих Книжных Людей.

— Ах, это было бы очень кстати, — обрадовалась принцесса. — Значит, вы обладаете единственным оружием, пригодным для борьбы против книжных персонажей, а также против некоторых писателей-графоманов. Если вы искренне и серьезно скажете им: «Я вас не знаю» или «Никогда не слыхал о таком», вы поразите их в самое больное и уязвимое место.

— И что это за место? — спросил Бернард.

— Их тщеславие, — ответила принцесса.

Итак, они отправились к Золотым Воротам, перед которыми в несколько рядов выстроился отряд Толстолобиков. Из-за ворот доносились непрестанные крики, и на каждый такой крик Толстолобики дружно отвечали: «Мы вас не знаем. Мы вас не пустим. Незнакомцам вход воспрещен».

— Похоже, наша помощь им не нужна, — сказал Бернард, с трудом перекрикивая густой басовитой хор неколебимых защитников города. — Эти парни способны отшить кого угодно.

— Да, — согласилась принцесса, — они молодцы хоть куда, но если Книжные Люди подглядят в щели ворот и увидят, что это всего лишь безграмотные Толстолобики, раны, нанесенные их тщеславию, быстро заживут, и они с новами силами ринутся на приступ. Но зато если они обнаружат, что им отвечают человеческие существа, эти раны могут оказаться для них смертельными.

— Я думаю, лучше всего для этой цели подошел бы Рубен, — сказал Фрэнсис. — Он, по-моему, за всю жизнь не прочел ни единой книги.