Снова друзья карабкались в гору вслед за пастухом, снова палило солнце, каменистая тропа, выписывавшая петли по крутому склону, казалось, не имела конца… Но вот Дели, шедший на несколько десятков шагов впереди, остановился. Сеня и ящерицы поторопились нагнать его и замерли, пораженные открывшейся перед ними картиной.
Чего-чего, а увидеть равнину они сейчас ожидали, наверное, меньше всего! Насколько хватало глаз и вправо и влево расстилалась самая настоящая степь. Путники стояли на краю обширного и плоского, как стол, плато, поросшего серебристой травой и редкими корявыми деревцами. Далеко впереди голубели вершины отдаленных гор; пастух, махнув на них рукой, сказал:
– Во-о-он там, за перевалом, меж тех двух громадин лежит горное озеро. По его левому берегу нужно пройти до старого иссякшего стока и по сухому руслу спуститься в долину. Это и будет Кулхор, где живет Рисс.
– А где же будет то опасное место? – поинтересовался Филипп.
Дели ответил не сразу. Прищурившись, он смотрел вдаль, и лицо его помрачнело от каких-то неприятных воспоминаний. Наконец он сказал:
– На самом верху перед перевалом есть узкое скалистое ущелье. Это там.
Он не объяснил, что же «это» было такое, и Филипп не стал расспрашивать, решив, что пастух не хочет пугать их раньше времени. Принц искоса поглядел на спутниц: в самом деле им совершенно не нужно заранее расстраиваться – ведь впереди еще несколько дней пути. Но принцесса и девочка, не обращая на их разговор никакого внимания, всматривались куда-то совсем в другую сторону. Филипп проследил за направлением их взглядов и, уловив в глубине плато какое-то движение, тронул за рукав задумавшегося проводника. Зоркие глаза горца сразу же распознали в движущемся пятне что-то ему знакомое.
– Лошади! – возбужденно выдохнул он и, не добавив ничего больше, рванулся вперед.
Друзья, растерянно переглянувшись, кинулись вслед за ним. Но где им было угнаться за пастухом! Тот мчался с быстротой пущенной из лука стрелы, на бегу стаскивая с себя заплечный мешок. Что-то вытащив из него, он бросил и мешок, и бурдюк с молоком в траву, а сам понесся дальше еще быстрее. Филипп, добежав до брошенных вещей, остановился, и Сеня с Пиной, задыхаясь, нагнали его.
Табун шел в их сторону, и скоро вместо неясного темного пятна можно было увидеть несколько сот лошадей, быстро несущихся по высокой траве навстречу светлой фигурке пастуха. Вот вожак, видно, заметив его, свернул чуть в сторону, но Дели еще убыстрил свой бег. Теперь он был уже совсем близко. В воздух, раскрутившись, взвилась веревочная петля. Лошади испуганно шарахнулись. Табун, наращивая скорость, уходил прочь, а от него отделилась одна из лошадей, схваченная ловко брошенной петлей. Дели подбирался к ней, быстро перехватывая веревку руками; изо всех сил упираясь ногами в землю, он пытался замедлить бег заарканенной пленницы. С каждым мгновением он приближался к ней все больше… И вдруг молниеносное движение – глаз даже не успел проследить как, а Дели был уж верхом! Обхватив шею лошади двумя руками, он буквально прилип к ее спине, а лошадь кругами понеслась по траве, высоко вскидывая ноги, пытаясь сбросить непрошенного седока. Испуганное ржание понеслось над равниной. Табун, отойдя на приличное расстояние, встал, и головы лошадей повернулись в сторону плененной подруги.
Долго еще бедняга носилась и взбрыкивала, пока не устала. Но пастух, видно, знал, как нужно обращаться с дикарками. Наконец ему удалось накинуть веревочную уздечку, и пленница, неся на себе уже выпрямившегося седока, приблизилась к троице друзей. Лошадь всхрапывала и косила черным бешеным глазом на ящериц, а пастух, пытаясь успокоить, ласково похлопывал ее по шее, издавая при этом странные горловые звуки. Кто знает, может быть, ей и в самом деле от них становилось легче – пастуху-то видней!
– Тихо! Тихо! Умница! Красотка! – в промежутках между урчанием приговаривал Дели.
Пленница и впрямь была хороша! Черная, с шелковыми лоснящимися боками, с белым треугольным пятном на лбу. Седой хвост ее при беге развевался по ветру, а длинная грива цвета перца с солью спутанными прядями разметалась по шее. Сене припомнилось, как она расчесывала белую непослушную гривку своей любимицы Белоснежки. Осторожно приблизившись к всаднику, девочка провела рукой по теплой шее дикарки и принялась перебирать пальцами длинные перепутанные волосы, выбирая из них репьи и колючки. Лошадь стояла смирно, и Дели довольно улыбнулся:
– Отловим еще двоих, и тогда не придется тащиться по жаре пешком.
В следующем загоне ему помогал принц. Порешив, что Филипп, подобравшись к табуну сзади, вспугнет его так, что он снова пойдет навстречу загонщику, Дели достал из мешка еще одну веревку и пастуший рожок. Принц спрятал рог в карман плаща и, опустившись на передние лапы, бесшумно скользнул в высокую траву. Пастух верхом неспешно начал продвигаться в сторону табуна. Лошади пока оставались на месте, но за всадником следили настороженно. Дели приближался к цели очень медленно – сообщнику его требовалось время. Но вот тишину прорезал громкий раскатистый звук – это принц трубил в рог, и Дели на мгновение застыл на месте.
Лошади всем скопом испуганно кинулись прочь от ревущего, ужасного серебристого зверя, а пастух, пятками пришпорив Красотку, бросился им наперерез, В воздухе одна за одной просвистели брошенные веревки, Мгновение, и Дели помчался вслед за двумя заарканенными лошадьми. Все бы хорошо, но лошади, разделившись, побежали в разные стороны. Еще чуть-чуть, и одна из них неминуемо вырвется! Хорошо бы не две! Пастух из последних сил удерживал обезумевших от страха лошадей!
Но принц подоспел вовремя! Откуда ни возьмись он вдруг выскочил из высокой травы и побежал вслед за всадником. Дели бросил ему одну из веревок, Филипп ухватил ее и, цепляясь задними лапами и хвостом за траву, с трудом удержал сильное животное – не тяжестью своего тела, а скорее цепкостью конечностей. Мало-помалу он приближался к коню все ближе… Наконец, уцепившись за гриву, принц запрыгнул ему на спину!
И ах! Серебристый ящер во весь опор уже несется верхом на черном скакуне, а его синий плащ надувается встречным ветром!…
Конь, почувствовав седока, решил от него избавиться и начал резко бросаться в стороны, лягая при этом воздух задними ногами. Но принц был опытным наездником, и справиться с ним было не так уж просто. Состязание все продолжалось, и скоро серебристый всадник скрылся из виду, уносимый прочь своим неистовым соперником. Правда, спустя непродолжительное время принц снова появился, а конь под ним шел теперь присмиревший и с накинутой уздечкой. У Филиппа, видно, были свои секреты объездки.
Дели за это время успел управиться со второй пленницей, а Сеня и Пина держали под уздцы Красотку, которая хоть и нервничала, но вырваться не пыталась, Горец, удерживавший лошадь, с одобрением следил за приближающимся всадником.
– Но какие красавцы! Все один к одному! – восхищенно воскликнул Филипп.
Дели с улыбкой оглядел гарцующего принца. В самом деле, конь под ним, казалось, был вырезан из куска антрацита. Атласные бока вздымались после утомительного бега, но длинные стройные ноги нетерпеливо топтали траву, готовые в любой момент кинуться меритъ степь дальше.
– Да, кони здесь отменные, – согласился пастух.
– Сия местность, вернее будет сказать – плато, которое нам еще только предстоит пересечь, называется Ахрат, а табун этот насчитывает около трех сотен голов чистокровнейших ахратинцев. О, где только не известно их славное имя! За ними с древнейших времен приходили сюда из-за гор ловцы – ведь все самые великие владыки желали иметь этих коней. Стоили они целое состояние… Но проникнуть на Ахрат можно только с той стороны; по узкому ущелью между двух каменных громадин…-Дели махнул рукой в сторону далеких гор. – И вот там-то, в ущелье, некая могущественная волшебница и посадила сторожа. С тех пор она одна берет отсюда лошадей…
– Но мы же пришли сюда, И могли бы вернуться с лошадьми на равнину. Разве нет? – возразила Сеня. Дели покачал головой.
– За равниной никто не живет. Там граница. К тому же и с той стороны есть сторож – сын волшебницы, известный вам Насурим. Он тоже присматривает, чтобы не сводили коней.
– Ах, вот в чем дело… – прошептала девочка. Ей вдруг стало как-то не по себе. Снова Болотник с матерью… Перед глазами всплыло злое лицо Асурдис. Уж ее-то сторож должен быть поистине страшен!
Филипп решил изменить тему и первым нарушил мрачное молчание.
– Надо бы напоить лошадей. И подумать, где будем ночевать. Через час начнет темнеть, – сказал он.
И впрямь день клонился к закату. Дели согласно кивнул и, уложив веревки в мешок, закинул его на спину. Сеня вскочила на спину Красотки, а Филипп помог сестре забраться на лошадь позади девочки. Усевшись, Пина обхватила подругу за талию – обе они были худенькие и легкие, так что лошадь без труда несла двоих всадниц. Филипп гарцевал рядом, с трудом сдерживая своего ретивого, рвущегося вскачь жеребца.