— Налей мне соку сейчас же! — сказал он Иванке, которая в это время рисовала акварельными красками большие красные ягоды малины. — Сейчас же! А то оболью тебе рисунок!

— Только попробуй! — сказала Иванка и продолжала рисовать, даже не взглянув на Арноштика. — Соку тебе не дам, потому что никакого сока нет. Напейся воды. Вода очень даже хорошая.

— Ну да, стану я тебе пить обыкновенную воду! Не хочу воды! Вода невкусная! Она только и годится для твоих красок. А не дашь соку, я сосчитаю до трех и залью тебе рисунок! Вот увидишь!

— Арноштик, не дури, — сказала Иванка, — соку в доме нет. Мама скоро придет и принесет сок. А это домашнее задание, я не могу рисовать его заново, потому что у меня и без того полно дел.

— А мне все равно, — сказал Арноштик. — Раз, два, три!..

И залил Иванке рисунок, да так, что из прекрасных больших ягод малины вмиг получился малиновый сок.

— Ну, погоди, ты у меня это выпьешь! — пригрозила Иванка, но Арноштик только засмеялся и сказал:

— Если бы это был настоящий малиновый сок, я бы выпил, а это всего-навсего обычная глупая вода, которая никому не нужна!

— Что? — удивилась Иванка. — Вода никому не нужна? Если бы ты узнал, кто только в ней ни нуждается, то очень бы удивился. Но ты глупый, распущенный мальчишка, ты ничего не понимаешь и не умеешь себя вести.

— Ладно, ладно, — сказал Арноштик, — пей свою воду и отправляйся рисовать, я поищу себе чего-нибудь получше.

Он вытащил из копилки деньги, которые копил на самокат, и направился из дому. Но перед там как закрыть дверь, сказал Иванке:

— Чтобы ты знала — я иду покупать мороженое, потому что мне жарко. А воду пить не хочу!

И он в самом деле купил себе самое замороженное мороженое, какое только смог найти, отдал за него все деньги, какие были, так что мороженого получился полный бак, в котором кипятят белье.

— Ты когда-нибудь видела столько мороженого сразу, а? — сказал Арноштик Иванке, вернувшись с баком домой. — А холодное! Лизнешь — и языка совсем не чувствуешь.

— Дай-ка я попробую! — сказала Иванка и хотела лизнуть, но Арноштик сказал:

— Ка-а-а-ак бы не так! Это мое мороженое! А себе купи сама!

— Ну, хорошо, — сказала Иванка, — ешь, только не все сразу, а то превратишься в сосульку. Сам говоришь, что оно очень холодное.

Но Арноштик подумал: «Так я тебя и послушал!» — сел в качалку и принялся быстро-быстро есть мороженое. И перестал лишь после того, как уже не чувствовал ни языка, ни губ, ни горла, ни головы, ни живота, ни рук. Короче говоря, он ел мороженое так быстро и до тех пор, пока не замерз совершенно. А замерз он так крепко, что превратился в большой кусок белого льда. Иванка пришла в сад и остолбенела. Но тут же быстро схватила Арноштика и осторожно понесла в кухню, стараясь не отбить у него уши. Рукам было холодно, и не удивительно, — попробуйте сами нести такой большой кусок льда! Не так-то это просто!

Когда наконец Арноштик оказался в кухне, Иванка принесла из сада опорожненный бак, опустила в него Арноштика, бак поставила на газовую плиту, зажгла газ и ушла в комнату заново рисовать ягоды малины. «Пока рисую, Арноштик отогреется, а когда отогреется, погасит газ и явится ко мне», — подумала Иванка. Ждет-пождет, а Арноштик все не идет и не идет. Когда же Иванка пришла в кухню, бак оказался полон воды, а Арноштика нигде не было.

«Как же это я не сообразила, — подумала Иванка, — что от тепла лед превращается в воду. Что же теперь делать? Надо присматривать за баком, чтобы Арноштика случайно никто не вылил». И она написала красным карандашом на большом листе бумаги: «Внимание — это Арноштик!» Бумагу прикрепила к баку и пошла за хлебом и за молоком, потому что времени до закрытия оставалось мало.

— Что за бессмыслица? — удивилась мама, когда вернулась домой с редиской и малиновым соком. — Что значит: «Это Арноштик!»? Арноштик мальчик, а не стиральный бак. Что это Иванке взбрело в голову?

Она налила воды из бака в лейку и отправилась брызгать белье, поливать цветы, так как Иванка этого сделать не успела. Таким образом, Арноштик понемножку оказался и в лейке, и на белых скатертях, в траве и в тюльпанах, пионах и гвоздиках. Цветы пили его, трава его пила. Арноштику хотелось крикнуть: «Как вы смеете меня пить!» Но кричать он не мог, потому что рот его был из воды, горло тоже из воды. Однако вскоре он привык к этому и чувствовал себя прекрасно. Чуть возвышаясь в стеблях над землей, он видел маленькие корешки, тонкие, словно волосинки, которые сильно страдали от жажды и потому пили его с большим удовольствием и необыкновенно нежно ему улыбались. По этим корешкам он затем выбрался наверх, на красные лепестки тюльпана. Лепестки говорили Арноштику:

— Держись, капелька, держись, не падай на землю и оставайся с нами. Смотри, какой у нас сейчас свежий цвет.

Но Арноштик недолго оставался на лепестке. Ни с того ни с сего он вдруг испарился с красных лепестков, поднялся прямо к синему небу и полетел. Летел высоко-высоко, потом присел на маленькое облачко и стал вместе с ним путешествовать по свету. «Действительно, до чего же это интересно, — думал Арноштик, — мне и в голову не приходило, что может испытать человек, превратившись в обыкновенную воду. Я-то думал, что вода никакая и никому не нужна».

А тем временем Иванка вернулась с покупками и как вкопанная остановилась, увидев, что стиральный бак почти пуст.

— Куда ты вылила Арноштика? — крикнула она маме и побежала к ней в сад. Когда она рассказала, что произошло, мама заплакала. Плакала горько, потому что все мамы любят своих мальчиков, даже если они такие, каким был Арноштик.

— Не плачь, мама, — сказала Иванка, — в баке еще осталось немного Арноштика, почти стакан наберется, но этого нам хватит. У меня есть идея. Вот увидишь, мы спасем его.

И пошла в комнату, где лежала бумага, кисточка и акварельные краски. Она набрала в стакан воды из бака и стала рисовать. Нарисовала светлые волосы, голубые глаза и широкий рот. А потом полосатую трикотажную рубашку, синие штаны и белые кеды. Получился Арноштик. А когда он высох, Иванка взяла ножницы, сделала «чик-чик», и Арноштик оказался в комнате, как с картинки сошел.

То-то было радости! Мама его поцеловала, Иванка тоже. И стал Арноштик рассказывать им про то, каково быть водой, кто в ней нуждается, как ее любят цветы, и как впитывает ее сухое белье, и как вода путешествует в облачках, словно в самолете. А когда он все рассказал, его одолела жажда, и он произнес:

— Ну вот, а теперь я хочу убедиться, в самом ли деле у нас хорошая вода.

Он налил себе полный стайан. И знаете что? Вода ему понравилась! Потом он полил все цветы и на каждом лепестке оставлял по маленькой капельке. А когда Арноштик присмотрелся к капелькам, то увидел в нях самого себя. Он улыбнулся самому себе и сам себе помахал рукой.

Кому-то нравится учиться, кому-то не нравится, всяко бывает. Но вот жил-был один мальчик, звали его Микулаш, он так не любил учиться, что это уже было действительно серьезно. Микулаш носил очки, красный свитер, а приятелем его был Леопольд, которому он иногда говорил:

— Знаешь, Леопольд, кроликам или кошкам живется во сто раз лучше, чем нам, — им не нужно учить ни арифметику, ни грамматику, ни географию. Вот это жизнь! Скажи, так ведь?

В ответ на это Леопольд отвечал только: «Гммм», потому что был с ним не совсем согласен. Он в общем-то любил книжки, многое узнавал из них, ну, например, о бое быков, а также о многом другом и вовсе не хотел быть кроликом.

А Микулаш гнул свое:

— Знаешь, Леопольд, но ведь кроликам в самом деле живется лучше — утром вставать не надо, спи себе хоть до одиннадцати. Днем не нужно выполнять никаких заданий, во здорово! Ну, скажи, правда ведь здорово?

Но Леопольду такие разговоры были неинтересны, и как-то он сказал:

— Послушай! Вот ты все время носишь красный свитер, а знаешь ли ты, что такой вещью делают в Испании?

В ответ Микулаш только засмеялся.

— Зачем, скажи мне, пожалуйста, это знать? Мне совершенно все равно! Какой-нибудь там кролик или даже крокодил не знает, что какая-то там Испания вообще существует.

А Леопольд ему на это:

— Вот ты, умница, постоянно носишь очки, а знаешь ли ты, как устроен глаз? Что находится у тебя в голове, а что в животе? Где у тебя печень, а где слепая кишка?

Но Микулаш раскричался:

— Отстань ты от меня! Какой-нибудь там кролик или кит понятия не имеют, что у них есть какая-то печень, а ведь живут!

А Леопольд, сытый всем этим по горло, спросил Микулаша между прочим:

— Скажи, пожалуйста, что бы ты стал делать, если бы был этим дурацким кроликом?

Тут Микулаш весь просиял и говорит:

— Дружище! Я бы ничего не делал, в том-то и штука! Знаешь ли ты, что такое полежать в саду, просто так пойти в парк или сбегать на речку и выкупаться?