Пачкуля почувствовала, как к горлу подступает комок и жгучие слезы наворачиваются на глаза. Однако как следует погоревать ей не удалось, поскольку неожиданно она поймала на себе укоризненные взгляды сотни с лишним выселенных пауков, которые обиженно показывали на нее лапками и причитали:

— Хороша хозяюшка.

— И это после всего, что мы для нее сделали.

— И ведь ни разу квартплату не просрочили.

— Ой, горе-то какое! Лишиться собственной паутины! И это в моем-то возрасте!

— Не плачь, мамочка, мы о тебе позаботимся. Подыщем уютный закуточек, у гостеприимных хозяев, вот увидишь. Правда, ребята?

— Уж и не знаю, как я туда доберусь. С моим-то ревматизмом во всех восьми коленках! Все равно, как дома там уже не будет. Я умру на чужбине от разрыва сердца. Если, конечно, меня не успеют раздавить раньше. Или склевать.

От этих разговоров на душе у Пачкули сделалось еще тяжелее. Виновато втянув голову в плечи, она спустилась с крыльца и поспешила скрыться со двора в направлении магазина, надеясь, что поход за покупками поможет ей отвлечься от мрачных мыслей.

 тут слыхал, ты весеннюю уборку затеяла? — ухмыльнулся продавец за прилавком. Его звали Зак Олдуй, и он был владельцем магазинчика «Колдуй, баба, колдуй, дед», в котором ведьмы закупались всеми необходимыми ингредиентами для своих зелий.

Магазинчик этот, как и большинство подобных заведений, был блуждающим, то есть возникал время от времени то там то сям, где ему заблагорассудится. И если, к примеру, субботним вечером вы вдруг обнаруживали, что у вас иссякли запасы тритоньих глазок, вы никогда не могли быть уверены, что, пойдя за покупками, обнаружите на прежнем месте сам магазин, не то что требуемый товар.

Впрочем, Зак Олдуй был парень не промах. В Непутевом лесу у него имелось достаточно постоянных клиентов, и, как правило, для них в рабочие часы (то есть с полуночи до рассвета) магазинчик находился на своем обычном месте, под раскидистым дубом, у ручья.

— Не твое дело, — огрызнулась в ответ Пачкуля.

— Правильно, давно пора. А то поговаривают, у тебя не дом, а настоящая помойка, — промурлыкал Зак, как ни в чем не бывало покусывая свой длинный ус, который вечно свисал неряшливой прядью и попадал в чашки с кофе, где на него тут же налипала молочная пенка.

— И что с того? Мой дом — как хочу так и живу. Ты меня обслуживать собираешься или как?

— Да не кипятись ты, подумаешь, уж и сказать нельзя. Так что там тебе нужно?

— Мне что, по двадцать раз тебе повторять? — взъелась Пачкуля, потрясая перед носом у Зака списком. Нужен кошачий ус, болотная трясина, перо стервятника…

— Постой, постой, давай по порядку. Кошачий ус, говоришь?

— Он самый.

Зак Олдуй задумчиво поковырял в носу грязным пальцем и наконец сказал:

— Нету. На днях закончились. Что там у тебя дальше?

— Трясина.

— Нету. Никто не заказывает. В лесу болото есть — так там этой трясины навалом, бери не хочу.

— А как насчет звезд с мантии волшебника?

— Нету.

— Помпона с шапочки гоблина?

— Нету. Какие-то все старомодные у тебя ингредиенты. Над чем колдуешь?

— Не лезь не в свое дело. А как насчет тараканьего помета?

— Нету. Давно не спрашивали.

— Кубиков скунсового бульона?

— Нету.

— Лягушачьих лапок и мушиных крылышек?

— Ничего нету.

— Да уж, немного от тебя проку, должна я сказать, — проворчала Пачкуля. — Полагаю, перьев стервятника тоже нету?

— Нету. Могу продать попугаичьих, со скидкой.

— Еще чего. Тут черным по белому написано, что перо должно быть стервячьим. Тоже мне, магазин называется. Чем ты вообще здесь торгуешь?

Пачкуля хмуро огляделась по сторонам. Полки вдоль стен магазинчика были сплошь заставлены всевозможными баночками, бутылочками, скляночками и баллончиками. За прилавком кучковались несколько угрюмых подержанных метел. Странно, почему они не стоят на обычном месте? И тут Пачкуля заметила, что к их древкам вместо прутьев были теперь приделаны ярко-желтые модные впитывающие веревочные насадки для швабр.

— Да вот, чистящими средствами в основном. Что поделаешь, пора весенней уборки. Мыло, швабры, пчелиный воск, освежитель воздуха. Не хочешь попробовать? Рекомендую «Пахучую розу», самый популярный аромат сезона, по выгодной цене. Хочешь, побрызгаю на тебя?

— Даже не вздумай, — в панике отшатнулась от него Пачкуля. — В гробу я видала твои чистящие средства, если хочешь знать! Я ведьма, заруби это себе на носу, и занимаюсь колдовством, а не уборкой! Понятно тебе? И все, что мне от тебя надо, так это трясина, гоблинский помпон, кошачий ус, перо и золотой локон с головы принцессы, и уж коли ты мне помочь ничем не можешь, то придется, пожалуй…

— Погоди, погоди, ты сказала золотой локон с головы принцессы?

— Сказала. А у тебя есть? Заметь, он должен быть срезан ровно в полночь при полной луне.

— Думаю, с этим я тебе помогу. Так-так, куда же он запропастился?..

Причмокнув усом, Зак Олдуй исчез в темных недрах магазинчика. Спустя какое-то время он вернулся, сияя довольной улыбкой.

— Вот! — гордо объявил он и шмякнул на прилавок пыльную коробку из-под обуви. — Пожалуйста, золотой локон с макушки чистокровной принцессы. Гарантия качества. С тебя двенадцать фунтов и…

— Погоди-ка, — перебила его Пачкуля. Она открыла коробку и с подозрением уставилась на ее содержимое. — А он точно свежий? В моем рецепте сказано, что локон должен быть свежесрезанным.

— Чего? Ах, ну да, само собой, свежее некуда, — подтвердил Зак, хитро прищурившись.

— Отчего же он в таком случае весь седой, скажи на милость?

— Чего? Да нет, здесь, знаешь ли, освещение такое.

— Освещение, говоришь? Тоже мне, выдумал! Да ты на срок годности посмотри, старый ты дуралей! Видишь? Сказано же: ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДО ОКОНЧАНИЯ КАМЕННОГО ВЕКА.

— Да ну! Неужели? Дай-ка взглянуть…

— Какая теперь разница. Впредь буду отовариваться где-нибудь в другом месте, — мрачно бросила ему на прощание Пачкуля и зашаркала к выходу, размахивая пустой авоськой.

— Мешки для мусора точно не нужны? — окликнул ее Зак.

— Только чтобы запихать туда твою башку! — не оборачиваясь, проорала в ответ Пачкуля и хлопнула дверью. Неудача, как это ни странно, лишь придала ей решимости. Пусть она только даром потратила время, пусть на душе кошки скребут, но она не отступит и раздобудет все, что нужно.

Кстати, о кошках. Первым ингредиентом в рецепте бабули Малодур значился кошачий ус.

А первым котом, пришедшим на ум Пачкуле, был Одноглазый Дадли, помощник ее лучшей подруги Шельмы, который, по его собственному утверждению, провел одну из своих девяти кошачьих жизней на пиратском корабле.

— Пойду прямиком к Шельме и все ей объясню, — решила Пачкуля. — В конце концов, не станет же она отказывать своей лучшей подруге…

Однако для начала Пачкуля решила заскочить домой и прихватить в подарок остатки печенья, которое она пекла в прошлом месяце.

Только бы Хьюго их не выкинул.

 это ты, — хмуро бросила Шельма, приоткрыв Пачкуле скрипучую дверь. — Чего надо? Вообще-то я сильно занята. Только что помыла полы и не хочу, чтобы ты разгуливала по ним в грязных ботинках.

— Полы помыла? — опешила Пачкуля. — Сейчас же полночь! В такое время зелья варить надо, а не тряпкой махать.

— У меня генеральная весенняя уборка, — отрезала Шельма. — А теперь ступай, приходи лучше утром.

— Но я принесла печенье, свеженькое, только сегодня приготовила, — соврала Пачкуля и попыталась просунуть корзинку с засохшей выпечкой в узкую щель между дверью и косяком.

— Неужели? — подозрительно сощурилась Шельма. — С чего бы это? Что тебе от меня нужно?

— Ничего. Вечно ты меня в чем-то подозреваешь! Ну же, впусти меня, Шельмочка. Разве мы не лучшие подруги? Ты даже не представляешь, как я вымоталась за вечер. Зашла в магазинчик к Олдую и ничегошеньки там не нашла из того, что мне надо. Вот решила к тебе заглянуть, полистать каталог. Пустишь?

— Ладно уж, проходи, — вздохнула Шельма и отворила дверь пошире, позволив Пачкуле проскользнуть в дом. — Но только ненадолго. А то мне еще мебель полировать.

Шельма помахала перед носом Пачкули баночкой с воском и нетерпеливо постукала ногой по полу. На ней был аккуратный фартучек с оборками и вышитыми по краю кармашка зелеными лягушатами. Голова была повязана платком того же зеленого оттенка. А руки с безупречным маникюром защищали резиновые перчатки.

Пачкуля неодобрительно огляделась. Все вокруг так и сияло чистотой.

— Красиво, правда? — спросила Шельма.

— Ничего подобного, — возразила Пачкуля. — И что это за ужасный запах? Погоди, не говори, я сама угадаю. «Пахучая роза», верно? Самый популярный аромат сезона? По выгодной цене?