Винни-Пух весело шагал и бубнил, весело бубнил и шагал, раздумывая о том, что поделывают сейчас остальные обитатели леса, гадая, а что бы он чувствовал, окажись на месте одного из них, и вдруг вышел к песчаному откосу, в котором увидел большую нору.

— Ага! — сказал про себя Пух (трах-тара-рах-тах-тах!). — Если я правильно понимаю, эта нора — не просто нора, а нора, в которой живёт Кролик. И Кролик — это не просто Кролик, а хорошая компания. А что такое хорошая компания? Это когда тебя угощают и слушают твои бубнилки. Тим-пам-парам- пам-пам!

Вот Винни-Пух и наклонился, сунул голову в нору и спросил:

— Есть кто дома?

Из норы донеслось шуршание, потом настала тишина.

— Я спросил: «Есть кто дома?!» — очень громко крикнул Пух.

— Нет, — ответил ему чей-то голос и тут же добавил. — И не надо так громко кричать. Я и первый раз прекрасно всё расслышал.

— Ничего не понимаю! — вырвалось у Пуха. — Так есть кто дома или нет?

— Никого нет.

Винни-Пух вытащил голову из норы, призадумался, а потом сказал себе: «Нет, всё же кто-то там должен быть, раз уж кто-то сказал: «Никого нет». Он вновь сунул голову в нору.

— Привет, Кролик, это ты?

— Нет, — чужим голосом ответил Кролик.

— Но разве мне отвечает не Кролик?

— Думаю, что нет, — ответил Кролик. — У Кролика совсем другой голос.

— Ой! — выдохнул Пух.

Вновь вытащил голову из норы, поразмыслил, опять сунулся в нору.

— А не будете вы так любезны, если вам, конечно, не трудно, сказать, где Кролик?

— Он ушёл к своему другу Винни-Пуху, своему очень-очень близкому другу.

— Но это же я! — изумлённо воскликнул медвежонок.

— Кто такой «Я»?

— Винни-Пух.

— А ты уверен? — похоже, Кролик изумился даже больше Пуха.

— Более чем уверен, — ответил Винни-Пух.

— Ну… ладно… раз так, заходи.

И Винни-Пух стал вползать, втискиваться, вталкиваться, ввинчиваться в узкую нору, пока не пролез в жилище Кролика.

— А знаешь, ты абсолютно прав, — Кролик оглядел Винни-Пуха с головы до задних лапок. — Это действительно ты. Рад тебя видеть.

— А ты думал кто?

— Ну, не знаю. В Лесу кто только не бродит. Нельзя же всех пускать в дом. Осторожность никогда не помешает. Как насчёт того, чтобы перекусить?

Винни-Пух всегда любил перекусить в одиннадцать часов утра и жутко обрадовался, увидев, как Кролик достаёт тарелки и миски. А когда Кролик спросил: «Тебе хлеб с мёдом или со сгущённым молоком»? — Пух так разволновался, что выпалил: «И с тем, и с другим, — а затем, чтобы не показаться обжорой, добавил. — Можно и без хлеба». После этого он долго не произносил ни слова, только жевал, глотал и причмокивал, пока, наконец, что-то бубня себе под нос — а голос у него стал липкий и сладкий-пресладкий, — не поднялся, чтобы пожать Кролику лапу и сказать, что он должен идти.

— Неужто должен? — из вежливости спросил Кролик.

— Конечно же… я мог бы… э-э… и чуток задержаться, если… если ты… — и Винни-Пух выразительно покосился на дверь кладовки.

— Честно говоря, я тоже как раз собирался уходить, — Кролик этого взгляда словно и не заметил.

— Ну, тогда я пошёл. До свидания.

— Что ж, до свидания, если ты точно больше ничего не хочешь.

— А что, есть что-нибудь ещё? — выпалил Пух.

Кролик снял крышки с кастрюль и ответил, что нет, больше ничего не осталось.

— Я тоже подумал, что не осталось, — закивал Винни-Пух.

— Тогда, до свидания. Мне пора.

И Пух начал вылезать из норы. Уцепился за край передними лапками, оттолкнулся задними. Мало-помалу из норы показались его нос, уши, голова, шея, плечи… а потом…

— Помогите! — завопил Пух. — Нет, я лучше назад! Ничего, может и получится! — раздалось через секунду. — Всё-таки полезу вперёд… Не получается… ни вперёд, ни назад! — в отчаянии воскликнул он через секунду-другую. — Помогите!

Тем временем Кролик, тоже собравшийся погулять, вдруг обнаружил, что парадная дверь полностью перекрыта Пухом. Тогда он вылез через чёрный ход, обежал вокруг и остановился перед Пухом.

— Привет, ты, что ли, застрял? — с любопытством спросил он.

— Н-не-е, — беззаботно ответил Пух. — Просто отдыхаю, размышляю и бубню себе под нос.

— Ну-ка давай мне лапу.

Винни-Пух подал ему лапу и Кролик тянул, тянул, тянул…

— Ой! — вырвалось у Пуха. — Мне же больно!

— Всё понятно, — Кролик уже смекнул, что к чему. — Ты застрял.

— Вот что происходит, когда экономят на парадных дверях, — сердито буркнул Пух.

— Вот что происходит, когда некоторые не знают меры в еде, — с упрёком заметил Кролик. — Мелькнула у меня такая мысль, но я из вежливости промолчал, а следовало сказать, что один из нас слишком много ест. И уж точно не я. Ладно, пойду за Кристофером Робином.

Кристофер Робин жил на другом конце Леса. Он пришёл с Кроликом, увидел верхнюю половину Винни-Пуха и воскликнул: «Глупый, бедный медвежонок!» И такая любовь слышалась в его голосе, что все сразу поверили в благополучный исход.

— Я уже подумал, — засопел Пух, — что Кролику больше не удастся воспользоваться парадной дверью. А мне бы не хотелось… доставлять ему такие неудобства.

— Мне они точно ни к чему! — вырвалось у Кролика.

— Насчёт парадной двери не беспокойся, — успокоил его Кристофер Робин.

— Будешь ею пользоваться, как и прежде.

— Это прекрасно, — кивнул Кролик.

— Если мы не можем вытащить тебя, Пух, может, удастся затолкать тебя обратно.

Кролик задумчиво пошевелил усиками и заметил, что, ежели затолкать Пуха обратно в нору, он там и останется. Разумеется, он, Кролик будет только рад такому гостю, однако… кто-то живёт на деревьях, кто-то — под землёй, и вообще…

— Ты хочешь сказать, мне уже не выбраться? — спросил Винни-Пух.

— Я хочу сказать, наполовину ты уже вылез. Просто не хочется, чтобы твои усилия оказались потраченными зря.

Кристофер Робин кивнул.

— Тогда остаётся одно. Нам придётся подождать, пока он похудеет.

— И сколько времени мне придётся худеть? — обеспокоился Пух.

— Думаю, с неделю.

— Но я не могу торчать тут целую неделю!

— Торчать-то как раз легко, глупый, бедный медвежонок. Куда труднее вытащить тебя отсюда.

— Мы тебе почитаем, — радостно воскликнул Кролик. — И я надеюсь, что не пойдёт снег, — добавил он. — И ещё, старина, раз уж ты занимаешь столько места в моём жилище, надеюсь, ты не станешь возражать, если я использую твои задние лапы вместо вешалки? Тебе они сейчас особо не нужны, а вешать на них полотенца очень даже удобно.

— Неделю!.. — печально повторил Винни-Пух. — А как насчёт еды?

— К сожалению, еды не будет, — ещё больше огорчил медвежонка Кристофер Робин. — Так ты быстрее похудеешь. Но мы почитаем тебе книжки.

Пух уже собрался тяжело вздохнуть, но обнаружил, что это невозможно: слишком уж крепко земля стискивала бока. И по его мордочке скатилась слеза.

— Тогда почитайте мне какую-нибудь подкрепляющую книгу, которая утешит и успокоит меня, несчастного, зажатого со всех сторон медвежонка.

Целую неделю Кристофер Робин читал ту самую книгу северной, торчащей из земли части тела Пуха, а Кролик всё это время развешивал выстиранное бельё на южной, остающейся под землёй части, тогда как средняя часть Пуха худела и худела. А в конце недели Кристофер Робин объявил: «Пора!»

Он взялся за передние лапы Винни-Пуха, Кроли взялся за Кристофера Робина, все знакомые и родичи Кролика — за него и друг за друга, потом разом потянули…

Винни-Пух знай только охал и ахал, и вдруг, неожиданно для всех, раздался громкий хлопок, как бывает, когда пробка вылетает из бутылки.

И Кристофер Робин, и Кролик, и все знакомые и родичи Кролика попадали на землю и друг на друга, а сверху на них навалился Винни-Пух… свободный, как ветер!

Кивком поблагодарив друзей, он с важным видом продолжил прогулку по лесу, что-то гордо побубнивая себе под нос. Кристофер Робин с нежностью посмотрел ему вслед и прошептал: «Глупенький ты мой медвежонок!»

Хрюка жил в очень большом доме, построенном на на высоком буке, который рос посреди Леса, и маленький Хрюка занимал только центральную часть дома. Рядом с буком стоял столб с прибитой к нему сломанной доской, на которой сохранилась часть надписи: «ПОСТОРОННИМ В…» Когда Кристофер Робин спросил Хрюку, что это значит, тот ответил, что на этой доске написано имя его дедушки, и доска эта с давних пор является семейной реликвией. Кристофер Робин резонно заметил, что никогда прежде не встречались ему такие фамилии или имена, как «ПОСТОРОННИМ В», так, мол, никого не называют. Но Хрюка возразил, что называют, поскольку это сокращение и дедушку звали Посторонним Вилл. Что, в свою очередь, есть сокращение от Посторонний Вильям. И его дедушка имел два имени, на тот случай, если потеряет одно. Поэтому его звали Посторонним, в честь дяди, и Вильямом, в честь Посторонних.