Царь приехал и обрадовался, что супруга опять стала здорова. Накрыли на стол и сели обедать. «А где же козлёночек?» – спрашивает царь. «Не надо его, – говорит колдунья, – я не велела пускать!» На другой день, только царь уехал на охоту, колдунья козлёночку грозит: «Вот воротится царь, попрошу тебя зарезать». Приехал царь; колдунья так и пристаёт к нему: «Прикажи да прикажи зарезать козлёночка – он мне надоел, опротивел совсем!» Царю жалко было его, да делать нечего – она так пристаёт, так упрашивает, что наконец согласился. Видит козлёночек: уж начали точить на него ножи булатные, – заплакал, побежал к царю и просится: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Царь пустил его. Вот козлёночек прибежал к морю, стал на берегу и жалобно закричал:

Она ему отвечает:

Козлёночек заплакал и воротился назад. Днём опять просится у царя: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Пустил. Вот козлёночек прибежал к морю и жалобно закричал:

Она ему отвечает:

Козлёночек снова заплакал и воротился домой. Царь и думает: что бы это значило, козлёночек всё бегает на море? Вот попросился тот в третий раз: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Царь отпустил его и сам пошёл следом; приходит к морю и слышит – козлёночек вызывает сестрицу:

Она ему отвечает:

Козлёночек опять начал звать сестрицу. Алёнушка всплыла и показалась над водой. Царь ухватил её, сорвал с шеи камень и вытащил Алёнушку на берег, да и спрашивает: как это сталося? Она ему всё рассказала. Царь обрадовался, козлёночек тоже – так и прыгает, в саду всё зазеленело и зацвело. А колдунью приказал царь казнить. После того царь с царицей и с козлёночком стали жить да поживать да добра наживать.

Жил-был на белом свете один старик. И было у него три сына: двое умных, а третий – дурак Емеля.

Два брата весь день работают, а младший целый день на печке лежит, ничего не делает.

Вот однажды зимним утром уехали братья на базар, а Емеля дома остался. Невестки, жёны братьевы, за водой его посылают:

– Сходи за водой, Емеля.

А он им и отвечает с печки:

– Да мне неохота…

– Скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.

– Тогда ладно.

Не спеша Емеля слез с печки, оделся, обулся, взял топор да вёдра и пошёл на речку.

Прорубил лёд, в вёдра воды зачерпнул, да вёдра на лёд и поставил. Смотрит, а в одном щука попалась! Обрадовался Емеля и говорит:

– Вот снесу щуку домой и сварим уху наваристую! Ай да Емеля!

И вдруг говорит ему рыбина голосом человечьим:

– Сжалься, не ешь меня, отпусти в воду, я тебе ещё пригожусь.

А Емеля над ней только смеётся:

– Ну и на что ты мне пригодишься?.. Нет, снесу я тебя домой и уху сварю. Знатная уха выйдет!

Щука опять взмолилась:

– Емеля, пожалуйста, отпусти меня, любое желание твоё исполню, всё, что только пожелаешь.

– Всё, говоришь? – задумался Емеля. – Сперва покажи, что правду говоришь, тогда отпущу.

Щука говорит:

– Ну, загадывай – чего тебе хочется?

Подумал Емеля.

– Хочу, чтобы вёдра сами домой пошли…

А щука ему и говорит:

– Будет по-твоему. Запомни: когда тебе чего-то захочется – только скажи: «По щучьему веленью, по моему хотенью». И всё сразу исполнится.

Емеля и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – идите-ка, вёдра, домой сами.

Только сказал – глядь, а вёдра и вправду сами домой пошли. Емеля щуку обратно в прорубь отпустил, а сам за вёдрами пошёл.

Идёт по деревне, народ дивится: вёдра сами идут, а Емеля сзади плетётся да посмеивается… Вот вёдра сами в избу зашли да и сами на лавку стали, а Емеля снова на печь залез.

Много ли, мало ли времени прошло, а невестки опять говорят:

– Сходил бы ты, Емеля, в лес, дров нарубил.

– Не, неохота мне.

– Емеля, ну сходи, скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.

А ему слезать с печки не хочется. Но делать нечего. Слез с печи, оделся, обулся. Взял топор и верёвку, во двор вышел, в сани сел:

– Отворяйте ворота, бабы!

А те ему отвечают:

– Какие ворота? Ты же, дурак, в сани сел, а лошадь-то не запряг!

– Я без лошади поеду.

Невестки головой покрутили, но ворота отворили, а Емеля потихоньку и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, сани, в лес сами…

И те сами в лес и поехали, да так быстро, что и на лошади не догнать.

А в лес-то ехать через всю деревню пришлось. Много народу, пока ехал, подавил да помял. Ему вслед кричат:

– Лови его! Держи его!

А Емеля, знай, сани погоняет. В лес приехал, из саней вылез и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – наруби-ка мне, топор, дровишек, да которые посуше, а вы, дровишки, сами в сани валитесь да сами в охапки вяжитесь.

Топор начал дрова сухие рубить да колоть, а дрова потом сами стали в сани валиться да верёвкой перевязываться.

Вот навалились целый воз, а Емеля топору велел вырубить себе дубинку побольше – такую, чтобы еле поднять можно было. Сел на воз и говорит:

– Ну а теперь, по щучьему веленью, по моему хотенью – поезжайте, сани, домой сами…

Помчались сани домой. Как в деревню заехали, где недавно проезжали и где Емеля подавил, помял много народу, на него сразу накинулись. Ухватили, с возу его тащат, бьют да бранятся.

Видит Емеля, что дело плохо, и говорит потихоньку:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ну-ка, дубинка, обломай-ка им бока…

Та из саней выскочила и начала всех подряд колотить. Народ прочь кинулся, а Емеля домой приехал – да и на печь.

Много ли времени прошло, мало ли, а услышал царь о проделках Емелиных да и посылает за ним офицера – Емелю найти и во дворец привезти.

Приезжает к Емеле офицер, в избу заходит и спрашивает:

– Это ты Емеля-дурак?

А тот с печки:

– На что я тебе сдался?

– К царю тебя повезу, давай одевайся скорее.

– Не, – говорит Емеля – Мне неохота…

Офицер рассердился, закричал, полез к Емеле с кулаками, а тот и говорит потихоньку:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – дубинка, обломай-ка ты ему бока…

Дубинка из-под лавки выскочила и давай офицера колотить, тот еле-еле ноги унёс.

Удивился царь, что его военный не смог с Емелей справиться, и посылает тогда к Емеле боярина:

– Ступай да и привези ко мне во дворец Емелю-дурака. А ежели не привезёшь – с плеч голову сниму.

Взял с собой боярин пряников, конфет да изюму, в избу вошёл да к невесткам – спрашивать у них, что Емеля любит.

– Емеля любит, когда его попросят ласково да кафтан красный пообещают дать – вот тогда он всё сделает, можно что хочешь просить.

Угостил боярин Емелю конфетами да пряниками и говорит:

– Емеля, а Емеля, поедем со мной к царю.

– Не, мне неохота, мне и тут тепло.

– Емеля, а Емеля, ну поедем, там тебя будут вкусно поить, сытно кормить, пожалуйста, поедем.

– Не, мне неохота…

– Ну, Емеля, ну, поехали, тебе царь кафтан красный подарит, сапоги да шапку.

Подумал-подумал Емеля да и согласился:

– Ладно, только ты ступай вперёд, а я за тобой вслед пойду.

Уехал боярин, а Емеля ещё на печи полежал да и говорит:

– Не хочется мне с печи слезать. Ну-ка, по щучьему веленью, по моему хотенью – поезжай, печь, к царю сама.

Тут углы в избе затрещали, стена вылетела, крыша зашаталась, а печь сама на улицу вышла да и пошла по дороге прямо к царским палатам.

Смотрит царь в окно, удивляется:

– Что это за чудо такое?

А ему боярин отвечает:

– А это к тебе, царь-батюшка, Емеля на печи едет.

Въехал Емеля на печи да прямо в царские палаты.

Царь испугался да и говорит: