Вдруг — плюх! — сверху в ручеек упал кусочек сосновой коры. Ну чем не лодочка! Вот такая!

Микас посмотрел наверх и увидел большого дятла.

— Спасибо! — крикнул ему Микас. Схватил лодочку и вместе с ручейком Ашаряле побежал к морю.

А по морю ходили огромные волны, а с моря дул холодный ветер. Остановился Микас, задумался: «Что же мне еще нужно? Чего же еще надо рыбаку?..»

И тут ветер принес издалека песню. Это возвращался отец с товарищами. Они пели старую рыбацкую песню, которую и ты сейчас узнаешь:

А когда Микас вырос, он стал настоящим рыбаком. И ничего не боялся. Он плавал на большом корабле. Вот таком!

У мальчика заболел оловянный солдатик. Он был солдатик со знаменем, попросту сказать — знаменосец.

Он очень хорошо воевал, потому что шел все время впереди. И ничего не боялся, даже если сильно стреляли.

А когда он заболел, мальчик положил его в коробку с пластилином. Там была больница.

Вечером мальчик пришел к папе и сказал:

— У меня заболел солдатик. Ему нужно лекарство.

— А что с ним? — спросил папа.

— У него все болит: голова, ноги, руки. А руками он держит знамя. Помнишь, папа, как ты рассказывал? Был страшный бой. Стреляли пушки. А один солдат бежал впереди всех со знаменем. Другие солдаты увидели знамя и не испугались врагов. И победили.

— Помню, — сказал папа и достал конфету в красивой обертке. — Вот, передай своему солдатику лекарство. Пускай быстрее выздоравливает.

Мальчик обрадовался и ушел. А на следующий вечер сказал папе:

— Моему солдатику опять плохо, ему еще надо лекарства.

— Ну что ж, ладно, — сказал папа и дал две конфеты в красивой обертке.

Через день мальчик опять пришел к папе:

— Беда! Солдатику совсем плохо. Ему еще надо лекарства.

Папа нахмурился, достал из коробки последнюю конфету в красивой обертке и отдал мальчику.

Мальчик обрадовался и убежал. А утром он вдруг услышал:

— Что ж ты не заходишь меня навестить?

— Кто это? — спросил мальчик.

— Это я, твой оловянный солдатик.

— Мне было некогда, — сказал мальчик.

— А где мое лекарство?

— Какое лекарство? Зачем тебе конфеты? Ты же не настоящий, ты же оловянный.

Солдатик ничего не ответил.

Мальчик вскочил с постели, подбежал к коробке, а в коробке — пусто. Только на подушке из пластилина осталась вмятина от знамени.

Ушел оловянный солдатик и унес с собой знамя.

У меня есть один знакомый медведь.

Он ужасный растеряха, растяпа, неряха.

Он раскидывает игрушки по всей комнате. Он все делает медленно. Медленно ест, медленно бегает, медленно засыпает. И ему все говорят быстрее, быстрее, быстрее!

Он все на себя опрокидывает и проливает. Он пролил компот, опрокинул вазу с цветами, наступил на хвост собаке Кузе. А еще он ест варенье лапой.

Вот какой это нехороший медведь. И мне за него очень попадает. И мама сердится. И папа сердится. Они даже думают, будто это не мой знакомый медведь — растеряха, растяпа, неряха, — а я сам.

А если мы уйдем с моим знакомым медведем? А если мы уйдем далеко-далеко в лес да будем жить совсем одни в медвежьей избушке и не придем домой… Что тогда?

Тогда папа с мамой без нас соскучатся.

Мама велела мне написать в тетрадке палочки и еще несколько слов из книжки. Эту книжку мы учимся вместе читать. Потом мама ушла. В доме стало тихо. Вдруг как громыхнет!

— Открой дверь! — сказал кто-то грубым голосом.

— Не открою.

— Открой!

— Ну ладно, входи.

Вошел лев. Был он весь рыжий, только на загривке шерсть темная.

— Ы-ы! Скажи скорее, мальчик, как мне пройти в зоопарк!

— А почему ты так спешишь?

— Я голоден. Хочу есть.

— Ну, тогда садись в троллейбус. Проедешь три остановки, увидишь большие ворота с надписью: «Зо-опарк».

— Ы-ы! Не умею я читать.

— Подойди поближе, лев. Я тебя научу. Вот эта буква с палочкой посредине — «А», рядом, видишь, как стульчик, «Б»…

— Спасибо тебе, мальчик. Я ведь тороплюсь в зоопарк.

— А ты… у пассажиров спроси, где сходить. Я бы тебя, лев, проводил, но мне нельзя. Видишь, сколько нужно написать палочек. Я скоро пойду в первый класс.

Лев кивнул головой и большущими скачками стал спускаться вниз по лестнице. А я кинулся поглядеть, что дальше будет.

Вот подошел троллейбус. Лев первый проскочил в дверь. И он был такой огромный, этот лев, что никто уже больше не сел в троллейбус: остались ждать следующего.

Троллейбус тронулся. Лев поехал один. И сразу же выглянул в окно. Морда у него была грустная-грустная: наверно, боялся пропустить остановку.

Ведь лев хоть и большой, но совсем не умеет читать.

Однажды у солнца поднялась температура. У солнца был сильный жар. И оттого на земле сделалось очень жарко. Моя мама сказала:

— Ух, как парит!

— Это солнце заболело, — сказал я. — Видишь, какое красное? Оно очень сильно заболело.

Я вышел на крыльцо и стал дуть, чтобы солнцу не было так жарко.

Я дунул, и пришла туча. Огромная туча. Она положила на солнышко мокрые ладони. И прошептала солнцу добрые слова:

— Приходи, доктор Кал Капыч. Дай солнышку холодных капель. Одну, две, три, четыре, пять…

И вот из-за синих далеких гор, из-за нашего темного леса вышел доктор Кал Капыч. И затопал по цветной дорожке: топ… топ… кал… кал…

А я сказал маме:

— Смотри, вот и доктор пришел.

Пришел доктор Кал Капыч и сразу дал солнцу капель — красных, желтых, синих… Много-много капель.

Улыбнулось солнце и выздоровело.

А интересно, почему слоны не ходят в гости? Наверно, потому, что очень большие. Но ведь слон может просунуть хобот в дверь или в окно. У него длинный хобот — это слоновый нос. У людей маленький нос, а у слонов — большой.

Если бы ко мне пришел слон, я бы его угостил кашей.

— Здравствуй, — сказал бы я ему.

И он бы мне покачал головой, вот так:

— Здравствуй.

— Хочешь, я дам тебе каши? Чего ты машешь головой? Обязательно съешь кашу. Она полезна. Тот, кто не ест кашу, слабый и хилый.

И слон бы послушался. Взял бы хоботом мою тарелку с кашей. Вот так. И — хоп! — всю кашу в рот.

Жаль, что слоны не ходят в гости.

У меня есть тетя Катя. А с ней случилась ужасная, очень страшная история. Такая страшная, что я даже боюсь ее рассказывать. Однажды было совсем, совсем темно. Все в нашем доме легли спать, и напротив в доме легли спать.

Из всех людей только моя тетя Катя еще не ложилась. Вдруг — дзень, трах, бах! В окно прыгнул лесной волк.

— Ага, попалась! Теперь не уйдешь! — И Серый Волчище положил свои огромные лапы на плечи тети Кати.

Тетя Катя испугалась, заплакала:

— Отпусти меня, Серый Волк! Не губи меня, Серый Волк.

— Нет. Я тебя съем.

— За что? За что ты на меня напал?

Серый Волк сверкнул зелеными глазищами, прорычал:

— Ты обещала повести Лешу в цирк?

— Обещала, Серый Волк.

— А ты ходила с ним цирк?

— Нет.

Серый Волк оскалился и показал свои огромныепреогромные клыки. И еще громче зарычал:

— Ты обещала купить ему мороженое?

— Обещала, Серый Волк.

— А ты купила?

— Нет.

И тогда Серый Волк так зарычал, что стекла задрожали:

— Р-р-р! Ры-ры! Обещала, а не сделала.

— Не ешь меня, Серый Волк, — прошептала тетя Катя. — Я… Я теперь обязательно поведу Лешу в цирк. И куплю ему мороженое. Только ты убери свои лапы, только не сверкай так страшно глазами, только не показывай свои клыки.

— Смотри больше не забывай! — прорычал Серый Волк. — Я ведь ужасно не люблю, когда что-то обещают, а потом не делают.

Пропал карандаш. Очень хороший карандаш, с одной стороны красный, а с другой — синий. Его подарил мне папа, чтоб я учился рисовать.

Мама искала карандаш — не нашла.

Папа искал карандаш — не нашел.

Вдруг слышим, кто-то пищит:

— Простите, это не вы потеряли карандаш?

— Мы! — обрадовались все. Посмотрели: маленькая мышка держит карандаш — с одной стороны красный, с другой — синий.

— Да это же наш карандаш! — крикнула мама. — Где ты, мышка, его нашла?

— В мышеловке.

— Спасибо, мышка, — сказала мама. — Ты обязательно должна с нами позавтракать.

Все сели за стол. Мама повязала мышке салфетку, папа придвинул к ней ножик и вилку, а я дал ей свою чашку с голубыми цветочками.

— Посмотри, как мышкаа ест, — сказала мама, — ничего на тарелке не оставляет.