– Здорово, – проговорила Жасмин, трясясь от холода. – По-моему, нам пора обзавестись собственными вечнотёплыми ожерельями, пока мы окончательно не заледенели.

Трикси оглянулась на опустевшие иглу.

– Обычно здесь повсюду снуют толпы снежных брауни. Но кто знает, куда они подевались? – Пикси печально вздохнула, но тут же оживилась: – Придумала! Пойдём проведаем короля Весельчака. Он сейчас отдыхает в своём зимнем дворце. Возможно, ему известно, что здесь приключилось. Король каждую зиму приезжает на Волшебную гору кататься на горных лыжах… хотя у него это не очень-то получается. – Трикси лукаво, со значением подмигнула подружкам. – В прошлом году он так неудачно свалился с горы, что повлёк за собой снежную лавину! – хихикнула она шкодливо.

Элли, Саммер и Жасмин улыбнулись, стуча зубами от холода. Они любили добродушного Весельчака и всегда были рады видеть его. А уж как они обрадуются, если их пустят куда-нибудь погреться!

Показалось большое озеро.

Вода в нём замёрзла, превратившись в чистейший прозрачный лёд.

– Совершенно точно что-то не в порядке, – озабоченно проговорила Трикси. – Это Ледовое озеро, здесь всегда беззаботно резвятся толпы снежных брауни и прочих жителей Королевства. Я ещё ни разу не видела, чтобы каток оказался пустым.

– А сейчас здесь ни души, – грустно проговорила Саммер.

– И я даже знаю почему, – мрачно откликнулась Элли. – Смотрите. – И она указала на пушистый сугроб возле озера.

Трикси, Саммер и Жасмин обернулись одновременно. Из сугроба торчала чёрная зазубренная молния королевы Злюки!

Первой заговорила Жасмин.

– Пошли скорее к королю Весельчаку, – решительно сказала она. – Там будем думать, как разрушить злые чары.

– Мы почти пришли, – подбодрила подружек Трикси.

И действительно, огибая озеро, они увидели впереди дворец. Он был так красив, что на несколько мгновений девочки позабыли обо всём на свете. Элли с восхищением рассматривала высокую башню, окружённую шестью башенками поменьше. Каждая из них соединялась с центральным зданием сверкающим ледяным мостом. В стенах главной башни были прорезаны окна в виде снежинок, на подоконниках пушистыми подушечками лежал снег. Главный вход во дворец также был сделан в виде огромной снежинки. Когда Трикси постучала в дверь колечком, та дрогнула и издала тихий звон, эхом разнёсшийся по опустевшему городку.

Несколько минут гостьи прислушивались, ожидая, что вот сейчас застучат шаги и дверь отворится. Но всё замерло в окрестностях Волшебной горы.

– Да где же, где же все? – запричитала Трикси. Слегка отодвинувшись от двери, она выставила вперёд кольцо и произнесла:

И дверь с громким скрипом отворилась. За ней располагался просторный холл. Но внутри было совершенно темно!

Скинув лыжи, девочки робко шагнули следом за Трикси, которая уже впорхнула в холл. С потолка свисала громадная ледяная люстра; во все стороны расходились десятки коридоров. И везде царили сумрак и тишина. И, что самое ужасное, холод. Во дворце было почти так же холодно, как на улице.

– Ау! – позвала Элли. И среди ледяных стен зазвенело, множась, печальное эхо.

– Король Весельчак?! – крикнула Жасмин.

И тут из коридора слева донеслись какие-то звуки.

– Это из Тронного зала! – тревожно воскликнула Трикси.

Подруги поспешили на шум.

Саммер вбежала в зал первой… и оторопела, а потом звонко ахнула. Огромный зал был битком набит снежными брауни, которые отчаянно жались друг к дружке, пытаясь согреться. Все они громко стучали зубами от холода, а их круглые мордочки уже посинели. И в самом центре этой окоченевшей толпы маячил король Весельчак, который и сам дрожал, как лист на ветру.

Король выглядел ещё пышнее обычного. Но, подойдя поближе, девочки поняли, что он вовсе не растолстел, а просто напялил на себя всю одежду, которую смог найти во дворце! Его белоснежные кудри были скрыты под меховой шапкой-ушанкой, на которую он водрузил корону.

– Т-трикси! Б-барышни, – с трудом выговорил Весельчак, постукивая себя по плечам и безостановочно подпрыгивая на месте. – К-как я р-рад в-вас в-видеть!

– Вы совсем заледенели, – участливо проговорила Саммер, принимаясь растирать королю ладонь.

– Сейчас помогу! – деловито сказала Трикси, взлетая над замёрзшими брауни.

Она принялась стучать по кольцу, быстро-быстро произнося заклинания. И с каждым ударом в воздухе возникали то вязаная шапочка, то свёрнутое тёплое одеяло, то толстые шерстяные носки. Брауни, вскинув головы, с надеждой уставились на падающие с неба шапочки. И скоро каждый из них получил по шерстяной шапке, на которой было вышито его собственное имя, а также вывязан особый узор из снежинок.

Брауни натянули шапочки, завернулись в одеяла и сразу повеселели; и ушки у них снова приняли ярко-розовый цвет.

– Спасибо! – проговорил один из брауни, высовывая нос из-под одеяла.

Как и все остальные малыши, он приходился примерно по пояс девочкам. У него были ярко-розовая кожа, острые ушки и короткие волосы. На шапочке брауни красовалась надпись: «Буран».

– Вы пришли нам помочь? – спросил брауни. – Мы сидели здесь всю ночь, стараясь не замерзнуть. Я так боялся превратиться в ледышку!

– Не бойся, – ответила Жасмин, наклоняясь к Буранчику. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Вы можете рассказать, что тут произошло?

– Случилась беда, – тревожно глядя на Жасмин, ответил Буран. – Все наши вечнотёплые угольки вдруг потухли и остыли!

Он указал на большой камин, расположенный у противоположной стены. Камин был доверху наполнен пыльными серыми комьями. И тут девочки увидели, как один из комьев с глухим стуком упал на пол и развалился на две части.

– Остыли даже угольки в наших ожерельях, – пожаловался Буран, показывая девочкам длинный шнурок, висевший у него на шее. На шнурке болтался такой же пыльный серый камень.

– А если мы промёрзнем насквозь, то станем кусками льда, – вставил другой малыш.

Со всех сторон на девочек печально глядели снежные брауни.

– Может быть, ты сумеешь наколдовать костёр, в котором мы разогреем остывшие угли? – с надеждой спросила Элли у Трикси.

– Попробую, – ответила пикси с решимостью в голосе. – Отойдите-ка в сторонку!

Подлетев к камину, она нацелилась на него своим кольцом. Из кольца с треском вырвались алые искры и ударили в кучу углей, но те остались такими же серыми и холодными.

– Всё ясно, – оскорблённо заявила Трикси, складывая руки на груди. – Раз моё заклинание не действует, значит, это чары молнии.

– Молнии? – переспросил Весельчак. – Вы что, нашли ещё одну молнию?

– Да, – расстроенно кивнула Жасмин. – Снаружи, возле Ледового озера.

– Опять сестрицыны проказы! – нахмурился король. – Давайте думать, как побороть её колдовство.

– Молнии обычно сами рассыпаются в пух и прах после того, как мы рушим Злюкины планы, – напомнила Саммер. – Если мы придумаем, как снова зажечь угольки, коварные чары рассеются!

– Сейчас уже день и здорово потеплело, – заметила Элли. – Может быть, достаточно вынести угольки на солнышко?

– Боюсь, у нас тут недостаточно жарко, чтобы разогреть угли, даже когда светит яркое солнце, – ответил брауни, у которого на шапке было написано «Вихрь».

Но тут снаружи послышался отвратительный злобный смех. Девочки кинулись к окнам, вырезанным в форме снежинок. На городской площади остановились большие сани, запряжённые матёрыми волками. Глаза у волков горели красными огоньками. Звери показывали острые клыки. Из саней высовывалась высокая худая фигура с копной спутанных волос на голове. Странную причёску венчала узкая корона с длинными острыми зубцами; чёрное платье неистово развевалось на ветру. Даже сквозь морозную дымку можно было понять: эта особа зорко уставилась на дворец. Вот она порывисто вскинула руку с жезлом, отдавая приказание волкам.

– Королева Злюка! – прошептала Элли. – Она едет сюда!

Элли почувствовала, как Буранчик испуганно ухватился за её руку, и крепко сжала его ладошку.

Сани всё приближались, и Злюка, вытянув шею, внимательно вглядывалась в окна в форме снежинок.

– Пригнитесь скорей, – шепнула Жасмин, наклоняя голову, чтобы королева её не заметила.

Все дружно присели, чувствуя, как колотятся их сердца.

– Ваше величество, – свистящим шёпотом проговорила Трикси, указывая на голову короля. – Корону всё равно видно… Злюка заметит…

Король поспешно сорвал корону с головы, но было уже поздно. Со двора послышался злобный хохот.