Конечно, мы с Муркисом уговорили ветер нам помочь. Ну, сам посуди, какой же ветер приключений откажется помочь котёнку и щенку! Ну вот… Столько уже наговорил, а всё ещё ничего не рассказал про то самое…

Значит, дальше было так: договорившись с ветром, мы отправились прямиком к ручью и не вылезали из него до тех пор, пока не стали похожи на губку-котёнка и губку-щенка. Но главное — мы были парой совершенно не выжатых губок: с нас так и лило. Вот такими мокрыми, роняя капли воды, мы прошлёпали на свой луг, а за нами текли ручьи, два настоящих ручья — кошачий и собачий. Те, кто живёт на лугу, потом долго спорили, чей ручей быстрее — мой или Муркисов.

А тогда мы улеглись на лугу и стали сушить шёрстку. Пар от нас так и валил… От меня — как от моего любимого супа с косточкой, а от Муркиса — как от ромашкового чая. Ну, и к тому времени, как мы совсем обсохли, в небе над лугом висели два новых облака: весёлое кошачье облако и весёлое собачье облако. Ветер дальних странствий только того и ждал. Он подхватил наши облачные послания и погнал в Индию.

Индийский слон, увидев их, стал на радостях так плясать, что вспотел. А когда слон пляшет и потеет, он весь, словно бусинками, обсыпается капельками розовой влаги, и над ним образуется чудесное розовое облако. С виду — вылитый слон. Розового облачного слона немедленно украшают цветами — в Индии ведь принято, чтобы все разгуливали украшенные цветами, — и ветер разносит эти пахнущие почему-то малиной цветочные облака, чтобы все успели порадоваться. Обычно это занимает довольно много времени, и мы еле дождались возвращения ветра дальних странствий, просто извелись от нетерпения. А когда наконец увидели со своего Облачного пригорка облачного розового слона и почуяли запах малины, тоже заплясали от радости, а потом снова побежали купаться, снова обсохли и… всё повторили, как в первый раз.

С тех пор мы нередко отправляем друг другу такие облачные письма, вот потому порой можно увидеть, как по небу плывёт облачный слон, или облачный пёс, или облачная божья коровка. И тут только успевай присматриваться, не выглядит ли кто из них печальным. Если да, так не поленись, сбегай искупайся. Что делать дальше, думаю, ты уже и сам понял, а не понял — спроси у божьей коровки… — закончил свой рассказ Амвросий.

Казалось, все рощи, лужайки и озёра замерли, прислушиваясь к истории, которая рассказывалась под большим деревом.

Вечер бережно закутал домик на холме синим платком, а потом на землю спустилась бархатная звёздная ночь и ласково напомнила друзьям о чудесном мире снов. Муркис, Амвросий и Ангел уютно устроились в комнатке у печки и даже не заметили, как занялся ещё один день ангельского гостевания.

За завтраком было тихо. Перед тем как отправиться в сад, где они сегодня решили поработать, Амвросий, Муркис и Ангел, погружённые каждый в собственные мечты, молча напились травяного чайку и поели лепёшек. За день три друга успели переделать много приятных дел — они собрали яблоки, сгребли прошлогодние листья, полили грядки с овощами. Когда вечером на холм опустился туман, снова разожгли огонь в очаге, и Муркис приготовил вкусный ужин. Было хорошо и удивительно спокойно. А после ужина Ангел сказал:

— Я вам уже и раньше, когда вы только меня нашли, говорил, что нас, ангелов, над облаками много. И ещё вам надо знать, что все мы разные, но всем нам Земля не чужая, мы её любим и, когда надо, приходим к тем, кто на ней живёт. На самом деле для того мы, рождённые светом небесные создания, и существуем, — Ангел улыбнулся, и комнату озарили белые лучи. — Всю свою бесконечную жизнь мы только и делаем, что убаюкиваем или будим детей и любого, кто на них похож; утешаем обиженных и подбадриваем всех, кто на что-то решается. Не только среди людей: мы заботимся ещё и об эльфах, феях, букашках, цветочках… Словом, никто из тех, кого требуется согреть льющимся из ангельской души светом, никогда не был и не будет забыт. Да, насчёт света! Дело в том, что у каждого ангела в душе живёт маленький огонёк, вроде солнечного зайчика, только ещё ярче.

Ангел вдруг замолчал, вздохнул, пошевелил крыльями и признался:

— Как же я по дому соскучился…

— А разве ты не можешь туда отправиться, когда захочешь? — удивился Амвросий.

— Видишь ли, с тех пор, как моё облачко превратилось в озерцо на лугу, во мне поселилась какая-то странная тяжесть, и мне кажется, я не смогу взлететь, — поделился своей тревогой Ангел, и по его светлым щекам скатилось несколько прозрачных слезинок. — Я боюсь за мелких букашек, за которыми надо присматривать… Я беспокоюсь о том, как живётся эльфам в дальней лощине: их пора предупредить, что скоро осень… А тяжесть не даёт мне полететь туда.

— Что же это за тяжесть такая? — задумался Амвросий.

Муркис заварил свежий чай. Все сидели, окутанные чайным дымком, и думали, как избавить Ангела от страха, чтобы он смог вернуться домой. И ничего придумать не могли.

— Как вспомню про все эти ангельские штуки, кажется, у самого крылья начинают прорезаться и в душе что-то такое растёт, растёт… — сказал Амвросий.

— Да, да! И мне тоже чудится, будто я в собственной шкуре не помещаюсь, — подхватил Муркис.

Ангел грустно усмехнулся:

— Тут ничего не поделаешь, такая уж ангельская природа: душа у нас больше тела. А земным созданиям с этим жить трудно, вот из-за этого и нельзя нам долго здесь оставаться… Кажется, я понял, что меня держит: страх притягивает меня к земле, словно камень. Он поселился в душе, когда я упал, потому и тень печали не уходит с моего лица. Пока в сердце живёт страх, в нём не бывает света, а страх не уходит, значит, я не смогу подняться туда, где обитает Свет, меня породивший.

— Пойдёмте-ка спать, утро вечера мудренее, — решительно произнёс Муркис. Он явно что-то надумал, но ему надо было это «что-то» додумать до конца.

Все улеглись, огонь в очаге догорел, за окном распахнула бескрайние синие крылья ночь, похожая в этот раз на прекрасную птицу. И казалось, птица-ночь напевает тихую колыбельную, сложенную из треска сверчков, жужжания ночных жуков и шороха крыльев ночных бабочек.

Утро облило лужайку серебряным блеском. На каждой травинке туман оставил чистую капельку прозрачной росы. В каждой росинке отражался солнечный свет, и по всему лугу, на который, неспешно возвратившись из сонного царства, глядели в окошко Муркис, Амвросий и стосковавшийся по дому Ангел, рассыпались толпы солнечных зайчиков. А за завтраком Муркис, не утерпев, стал рассказывать, что он придумал.

— У нас ведь есть замечательный друг — ветер дальних странствий! Так вот, надо его срочно найти. Я думаю, он мог бы расспросить слона — нашего друга индийского слона, — не знает ли тот случайно, что делать, чтобы из души ушёл страх. Слоны такие мудрые…

Все очень обрадовались и немедленно собрались на поиски ветра. Найти его оказалось совсем нетрудно, потому что он очень большой: достаточно было забраться на Самую Высокую горку и посмотреть, в какой стороне сильнее всего гнутся вершины деревьев. А сильнее всего они гнулись… где? Правильно! В берёзовой роще за лугом.

И вот уже Амвросий, Муркис и Ангел идут через луг, и вот они уже возле берёзовой рощи, и вот уже перед ними ветер — как всегда, готовый тронуться в путь.

— Ветер, как доберёшься до Индии, узнай, пожалуйста, у нашего друга-слона, что надо сделать, чтобы из души ушёл страх! — попросил Муркис.

— И передай от нас слону сердечный привет! — добавил Амвросий.

Ветер улыбнулся, засвистел, зашумел и полетел в дальние страны.

А прилетев в дальнюю страну Индию, сразу расспросил индийского слона, как тот поживает, и осведомился, не боится ли слон чего. Слон ответил, что поживает отлично, потому что всё время купается и радуется, и бояться ему некогда.

— Значит, ты не знаешь, что надо делать, чтобы из души ушёл страх? — спросил ветер.

— Наверное, твой брат, восточный горный ветер, знает, спроси лучше у него, — посоветовал индийский слон, уходя купаться и радоваться.

Ветер дальних странствий полетел на вершину горы и встретился там с восточным горным ветром.

— Что ты делаешь так близко к небу? — спросил ветер дальних странствий.

— Размышляю, — с улыбкой ответил восточный горный ветер.

— Тогда, может быть, ты додумался и до того, как избавиться от страха в душе?

— Где есть любовь, там нет страха, — снова улыбнулся восточный горный ветер, и сразу сделалось так тихо, будто весь мир растворился в тишине.

Хорошенько затвердив его слова, ветер дальних странствий полетел дальше. Он облетел весь мир и вернулся на луг, где его с нетерпением ждали котёнок, щенок и Ангел.