Часто ветры собираются по трое и делают музыку вместе. Один играет на тех колокольчиках, что висят очень высоко — на флюгерах кирпичных, причудливой архитектуры, домов. Другой — на тех, что висят на фонарях и в самых высоких арках. Ну, а третий на тех, что висят на нижних ветвях деревьев и в маленьких арках. Дуют ветры с разной силой и сказочная музыка плывет над городом…

Большие колокола почти всегда молчат. Их густой, печальный звон раздается только во время сильного ненастья, предупреждая людей — «сидите дома!» В них, в случае опасности, может позвонить любой, и ему обязательно помогут. Да еще, говорят, они начинают звонить сами собой, если в Городе появилось преднамеренное Зло… Но такого не было уже много сотен лет…

Бабушка ненадолго замолчала, всматриваясь куда-то в даль. Маринке на миг показалось, что стены маленькой комнатки стали прозрачными, а за ними встают в утренней дымке флюгера и шпили сказочного города…

— Вообще, я хочу тебе сказать, — продолжала бабушка, — что вся жизнь в Городе подчинена колоколам. Широкий и мягкий, низкий звон, похожий на аромат хлеба, извещает о том, что открылись пекарни, и каждый может купить себе круглый душистый каравай или круторогий, посыпанный сахарной пудрой рожок. Мерное глуховатое позвякивание колокольчика предупредит тебя о появлении молочника, а веселый перезвон множества мелких бубенчиков — о приходе точильщика ножей. Колокольчики и колокола звонят все время. Но не думай, что получается шум, раздражающий или мешающий. Совсем нет! Складывается единая мелодия, которая создает бодрое, веселое настроение. И кажется, что в городе всегда праздник. Слушая эту дневную музыку жители Города всегда точно знают, где и что происходит. Но есть один Колокол, который слышат далеко не все. Он собирает магов этого Города, и слышен только им. Вкрадчивый, стелющийся звон звучит очень необычно. Словно на музыку положили цокот лошадиных копыт в неудержимом беге. Позванивают бубенцы на сбруях, звякают о камни мостовой подковы… Ну, а ночная мелодия складывается из звучания Лунных колокольчиков. И, как бы отсчитывая ритм, вкрапляется в нее успокаивающий звук колокольчика ночного сторожа. Слыша его, люди знают — в городе все спокойно.

Бабушка легко поднялась со своего любимого широкого кресла и, обойдя круглый стол, подошла к внучке. Сухая, морщинистая и очень теплая рука легко легла на Маринкин лоб. Девочка послушно закрыла глаза, стараясь увидеть то, о чем говорила бабушка.

— Но все это ты узнаешь, если тебе удастся немного пожить в Городе. — голос бабушки звучит напевно, негромко, — А пока ты стоишь на дорожке и с любопытством смотришь по сторонам. Понемногу оглядевшись, ты поймешь, что попала в парк. Одни деревья здесь имеют крону правильной, округлой формы (хотя их никто не подстригает), другие похожи на живой зеленый водопад, у третьих очень мало листьев, зато есть нежно пахнущие цветы с длинной бахромой тычинок. Если пройти под низко нависающими ветками этих деревьев на волосах и щеках останется чуть светящаяся пыльца с таким же, как у цветов, запахом. Тихо журчат фонтаны. Все они разные, и все чудесные. Вот мраморная девочка ловит в ладошки стекающую с камня струйку воды. Девочку зовут Анютка. Это нигде не указано, но все дети в Городе знают, что она — Анютка. Прозрачная вода этого фонтана в пять минут заживляет царапины, снимает боль от крапивных ожогов. Анютку любят. Поэтому возле нее всегда лежат игрушки, а на дерево, что склонило свои ветки над фонтаном, девочки привязывают свои ленточки и самодельные бусы. Игрушки можно брать. Но только в том случае, если принес что-то взамен. И никто не жульничает, никто даже не меняет понравившуюся игрушку на плохую или сломанную. Фонтанов в парке очень много. Тут над мраморной чашей склонилась девушка с кувшином, из которого постоянно течет самая вкусная в городе вода. Там бронзовый мальчишка целится вверх из лука, бьет из стрелы тонкая струйка, выпей из нее воды — и мигом пройдет усталость. А здесь вода по капельке собирается в верхний шар больших водяных часов и так же медленно стекает в нижний. Часы, обхватив обеими руками и откинувшись назад, держит мраморный мальчишка. Какого вкуса эта вода никто не знает. Потому что кажется: набери воду в ладошки — и на несколько секунд прервешь ход Времени… Что-то тогда случится? У этого фонтана любят сидеть те, кому надо срочно решить какую-то проблему, что-то понять. А вообще, у каждого человека в Городе есть свой любимый фонтан.

Ты попадешь туда глубокой ночью, но в парке не будет темно. Хотя фонарей совсем мало — только вокруг центральной площадки горят три штуки. И все-таки не темно. Потому что тихо светятся висящие на деревьях колокольчики. Дрожат на листьях и на дорожках желтоватые или серебристые блики.

На центральной площадке висит под узорной аркой самый большой колокол. От него струится серебристое сияние. Узоры на нем кажутся живыми, движущимися, переливающимися. Он висит высоко, и под него легко зайти. Встань в центре, пол самым языком, и замри. Впитай в себя весь этот мир с его запахами и звуками. Вслушайся в себя. И постепенно утихнет звон множества колокольчиков. Останется лишь один звук — Звук Зовущего Колокола. ТВОЕГО колокола. Это значит, тебя ждут. Иди на этот звон, ищи свой колокол. И без сомнения входи в дверь, над которой он висит. Будь готова ко всему — мечты не исполняются без испытания. Не пройдешь его — проснешься утром в своей кровати и никогда больше не вспомнишь про Город Колокольчиков. Пройдешь — исполнится твоя мечта.

Ну, а если ты не услышал звона, не переживай. Просто ты еще сама не поняла, о чем мечтаешь, чего хочешь. Посиди около фонтана — часов, подумай. Время у тебя есть — до рассвета. С первыми лучами солнца исчезнет сияние вокруг Большого колокола до следующей ночи. Придется ждать. Конечно, хорошо провести день в этом чудесном городе, но время здесь идет не как у нас. И если ты не уложишься с поисками в одну ночь, неизвестно, когда вернешься домой — через минуту, через день или через год… А если найдешь Зовущий Колокол до рассвета, можешь быть в Городе столько, сколько нужно для Испытания. Хоть год, хоть час. В этом, нашем, мире пройдет не больше минуты…

— Конечно из-за разговора! Ой, что же теперь делать! — тихонько всхлипывала Маринка.

— Ничего не понимаю! — рассердился домовой. — Чего тут реветь? Ты что, еще не привыкла, что ли? Вроде давно уже пора… Меня твоя мама вообще считает не существующим, что, в прочем, не мешает ей ругаться… А я и то не обижаюсь! Не реву, во всяком случае!

— Ой, Тимка, какой же ты!.. Я ведь слово дала, забыл, что ли?! Как же теперь быть? Я ведь должна «быть как все» и не делать глупостей! А значит, я не могу пойти в Город!

— Н-да-а… — растерялся домовой. — А ведь правда… Хотя… Слушай-ка! Ты какое слово давала? Дословно помнишь? Повтори!

Маринка шмыгнула носом и с надеждой посмотрела на домового мокрыми глазами:

— Сейчас… А! Вот! Мама сказала: «Дай слово, что перестанешь заниматься всякими глупостями!»

— Ну? А ты?

— Что я? Я дала… — Маринка опять зашмыгала носом, явно собираясь продолжить рев.

— Прекрати реветь! Время в обрез — уже четверть 12-го. Лучше скажи, только хорошо подумай, что для тебя является «глупостями»?

Маринка крепко задумалась. Ну и вопрос! Действительно, что? Ну, там, дискотеки всякие (кто это придумал — дергаться в духоте под дурацкую музыку и мигание лампочек?!), косметика опять же (как можно такую гадость на лице терпеть?!), шмотки разные, «отпадные», как говорят ее одноклассники (в них же ни на землю сесть, ни в лес пойти — или помнутся, или порвутся, и вообще лазить неудобно, они движения сковывают), ну и… Тут Маринка забуксовала.

— Хватит! — решил домовой.

— Опять мысли подслушиваешь? — безнадежно спросила девочка.

— Не придирайся! Время мало. Лучше скажи, ты что, сейчас собираешься накрасится, одеть «отпадные» шмотки и пойти на дискотеку?

— Ты офонарел? — оторопела девочка.

— Ах, нет? — притворно удивился домовой, — тогда чего ж ты ревешь? Собирайся по быстрому и беги к парку! Времени впритык!

— Но слово…

— О, Господи! До чего туго соображает этот ребенок! Ты слово давала, что глупостей делать не будешь? Насколько я тебя знаю, в ближайшие пять лет ты их и так делать не станешь. Ни красится, ни ходить на дискотеку тебя силой не заставишь. Ну, а открыть Дорогу в незнакомый Город — разве это для тебя глупости?

— Для меня — нет. Но для мамы…

— А разве мама слово давала? Или она уточняла, что подразумевает под понятием «глупости»?

— Нет… Но все равно! Это как-то нечестно… Я же понимала, о чем она…

— Ну, ладно… Вот тебе еще аргумент: разве добиваться исполнения мечты — глупость? Даже твоя мама, я уверен, так не думает.