Омолаживающие таблетки находились под строгой охраной, а секрет их производства был известен только правителю страны.
— Почему вы не хотите осчастливить своим открытием все человечество? — спросил пан Клякса у одного из сановников.
— Но это же понятно, — ответил тот. — Мы не хотим, чтобы в других странах перевелись дети. Мир без детей был бы так же скучен, как наш полуостров.
Сказав это, сановник полой халата утер слезы и тяжело вздохнул.
Но вернемся к Первому Адмиралу Флота.
По прибытии в столицу он немедленно проводил пана Кляксу во дворец Магистра Микстурия II. Это был скучный и серьезный правитель. На его голове покоился лавровый венок, а халат украшал вышитый золотом аптекарский герб. В руках вместо жезла он держал большой градусник.
— Я рад видеть у себя столь знаменитого ученого, — сказал Микстурий II. — Позволь, высокочтимый гость, я лично в знак особого уважения измерю тебе температуру.
И он сунул градусник под мышку пану Кляксе.
— Тридцать семь и одна… Дворецкий, угостите нашего гостя аспирином и дайте нам отвар из медвежьих ушек.
Осушив традиционную чашу дружбы, Микстурий II в сопровождении свиты отправился показывать пану Кляксе город. На улице к ним присоединились остальные сказандцы.
Вскоре они очутились на центральной площади.
Указывая градусником на стеклянные павильоны, Удельный Провизор сказал:
— В каждом павильоне производится определенный вид лекарств. Вот в этом мы делаем капли, от валерьяновых до глазных. В следующем павильоне — масла: касторовое, льняное, камфарное и другие. Дальше — мази и притирания. Еще дальше — отвары из трав. А вон в том, самом высоком павильоне, похожем на мельницу, мы изготовляем порошки. А вот в этом — пилюли, пастилки и таблетки. А в том — мальвовые и эвкалиптовые конфеты от кашля. И так далее, и так далее. Но войдемте внутрь.
Застекленные двери павильона распахнулись настежь, и весь кортеж оказался в огромном зале, где несколько десятков женщин разливали в бутылочки разноцветные снадобья, микстуры и капли.
Все эти женщины в белых халатах были одного возраста и выглядели совсем как мужчины. Только бород у них не было.
Пока гости осматривали новое оборудование, младшие служащие разносили на подносах прохладительные напитки из трав.
При виде этих напитков сказандцы неприлично кривились. Только пан Клякса, чтобы спасти положение, осушал один бокал за другим и делал вид, что ему напитки нравятся. Вдруг глаза его ярко заблестели. Растолкав сказандцев, пан Клякса подбежал к одному из подносов и схватил стоявший на нем стакан.
— Есть!.. Вот то, что я искал! — воскликнул пан Клякса.
Стакан был до краев наполнен иссиня-черной жидкостью.
— Чернила! — не унимался пан Клякса. — Настоящие чернила! Дайте перо и бумагу!
— Увы! — воскликнул Первый Адмирал Флота. — Это отвар корня семицвета. Он похож на чернила, но очень неустойчив и при охлаждении испаряется.
Алойзи взял стакан из рук пана Кляксы и выплеснул горячую жидкость на каменный пол. Она растеклась черными струйками, но сразу же синим облачком поднялась вверх и исчезла, не оставив ни малейшего следа.
— Черт бы побрал все эти семицветы! — простонал пан Клякса. — Чем же вы, аптечные головы, пишете? Молоком? Или, может быть, водой?
Никто не ожидал от него такой вспышки гнева. Но пан Клякса взял себя в руки, встал на одной ноге и в такой смиренной позе попросил прощения у хозяев.
— Скажи, Алойзи, мой старый ученик, чем вы пишете? — спросил он, совсем успокоившись.
— Мы вообще не пишем, — ответил Первый Адмирал Флота. — Это занятие пристало канцелярским крысам, но не нам, фармацевтам. Просто каждый из нас знает в своей области на память тысячу двести рецептов. Этого нам вполне достаточно.
Пан Клякса моментально помножил 5555 на 1200.
— Шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч! — объявил он с восхищением. — Да, этого наверняка должно хватить.
— Дворецкий, — сказал Микстурий II, — подайте гостям хинина и настойку агавы.
Пока разносили подносы, Первый Адмирал Флота наклонился к пану Кляксе и доверительно прошептал на ухо:
— Уважаемый профессор… Мы гениальные фармацевты, но нам не хватает опытных моряков. Я хотел бы завербовать пятерых сказандцев для моего флота. Помогите мне.
— Ты сошел с ума, Алойзи! — возмутился пан Клякса. — Посмотри на их кислые физиономии и ввалившиеся животы… Они перемрут, как мухи, от ваших травок. К такой кухне нужно привыкать с детства. Выкинь это из головы, Алойзи.
И, гневно фыркнув, он повернулся спиной к своему воспитаннику в знак того, что не намерен разговаривать на эту тему. И поэтому пан Клякса не заметил на лице Первого Адмирала выражения злобы и коварства, иначе с этой минуты он вел бы себя осторожнее.
Да, трудно поверить в то, что случилось потом.
Под вечер пан Клякса решил покинуть Аптечный полуостров и пуститься в дальнейший путь. Но тут оказалось, что нет пятерых сказандцев — они исчезли, испарились, как камфора. Длительные поиски не дали никаких результатов.
— Проводите меня к Удельному Провизору, — потребовал наконец пан Клякса.
— Удельный Провизор Микстурий II не желает больше иметь дела с чужеземцами, которые не сумели оценить его гостеприимство, — заявил Первый Адмирал со злорадной усмешкой.
— Что все это значит? — грозно крикнул пан Клякса. — Я требую немедленных объяснений! Опять ты принимаешься за старые фокусы?
— Да, да! Опять! — нагло ответил Алойзи. — Хотите увидеть пропавших сказандцев? Сейчас я их вам покажу.
Он резко ухватил пана Кляксу за полу сюртука и, давясь от смеха, потянул его в подземелье. Из глубины коридора доносился детский плач.
Первый Адмирал открыл какую-то дверь, и глазам пана Кляксы предстала необычная для этой страны картина. На широкой кровати в пеленках лежало пятеро младенцев. Четверо сосали соски, а пятый орал во все горло.
— Вот ваши сказандцы, — злорадно захохотал Первый Адмирал. — Они будут с детских лет привыкать к нашей кухне… Кажется, так вы советовали, ха-ха-ха! Они получили солидную порцию омолаживающих таблеток. Уж я не поскупился! Неплохо я омолодил их, а? Ха-ха-ха!
Оцепенев, пан Клякса смотрел на младенцев. Их лица были ему знакомы: он понял, что это его товарищи. Вон тот, плакса, это… капитан! Рядом — боцман Терно, дальше — Амбо и еще двое матросов.
— Слушай, Алойзи… — тихо сказал пан Клякса сдавленным голосом, от которого мороз пошел по коже. — Слушай, Алойзи, ты всегда был позором моей академии. А сейчас ты стал позором человечества! На этот раз тебе удалось провести меня, но запомни: я еще придумаю такое, что от тебя останется мокрое место. Понимаешь? Мо-кро-е мес-то! Запомни это, Алойзи Волдырь! — И, резко повернувшись, пан Клякса вышел из комнаты.
Вдогонку ему по коридору несся хохот Алойзи и отрывистые выкрики:
— Старый мухомор! Надутая жаба! Ха-ха-ха!
На город опустилась ночь. Стеклянные павильоны озарились огнями.
Пан Клякса побежал на площадь, где, сбившись в кучу и сидя на голой земле, ожидали его сказандцы. Кроме них, на площади не было ни души.
— Не падайте духом! — сказал пан Клякса. — Мы покидаем эту сумасшедшую страну. Будем продвигаться в глубь материка. У нас еще все впереди! Правда, мы потеряли пятерых товарищей, но нас еще осталось двадцать два. За мной!
Этот великий человек никогда не терял надежды. Он выставил вперед свою пышную бороду и уверенно двинулся в непроглядную тьму. Ведь он отлично видел в темноте. За ним на ощупь потянулись голодные и измученные матросы.
При свете мерцающих звезд фигура пана Кляксы казалась огромной.
Да, друзья мои, это был действительно необыкновенный человек!
Катастрофа
Путешественники шли всю ночь. Стараясь развеселить сказандцев, пан Клякса без умолку рассказывал им о разных приключениях, выдуманных и настоящих, вспоминал Алойзи, доктора Пай Хи-во и даже принца, превращенного в скворца Матеуша. Но рассказами пустой желудок не наполнишь.
С трудом пробирались путники в глубь материка. От горячего тропического ветра у них растрескались губы и страшно хотелось пить.
Пан Клякса легко ориентировался без карты. Он полагался на удивительные особенности своей бороды, которая не только указывала направление, но и определяла, где находится вода и пища.
— Выше голову! — время от времени восклицал пан Клякса. — Мы приближаемся к реке… Я уже чувствую запах ананасов и фиников… Я вижу даже кокосовые орехи… Скоро будет обед!
При мысли о сочных фруктах матросы повеселели и ускорили шаг.
Рассвет наступил быстро и незаметно. Перед глазами путешественников предстал диковинный пейзаж: среди буйной зелени мелькали разноцветные птицы и порхали огромные бабочки. В густой траве, как серебряные монеты, звенели и гудели бесчисленные насекомые. Невдалеке виднелся бамбуковый лес.