Поневоле приходится молодухе работать, да только больно уж ей не нравится, что запасы в торбе то и дело тают и надо их пополнять постоянно. И передала она своей матери: забери, мол, меня домой или мужа моего укроти.

Мать разозлилась, как ведьма, и со всех ног бросилась к дочери. А зять свою тещу давненько поджидал и, как только увидел ее, схватил пилу и давай пилить дрова да сваливать их прямо под ноги себе.

— Эй ты, сумасшедший! Где это видано — себе под ноги дрова сваливать? — еще от калитки заверещала баба.

— А что, матушка, разве только сумасшедшие себе дрова под ноги сваливают? — кротко отвечает зять, будто не догадываясь, какая буря сейчас разразится.

Видит теща, что зять не в своем уме, и ринулась к дочке. Наговорила ей молодуха с три короба, а мать выслушала ее жалобы и давай зятя честить. Зовет его теща в избу, а зятя и след простыл. Они туда, сюда, наконец разыскали его на чердаке.

Разъярилась баба пуще прежнего:

— Ты что это забился за трубу, будто летучая мышь или сова какая!

— Ох, матушка, не браните меня! — заохал бедняк. — Это я от забот прячусь! Не знаю, куда схорониться, — они меня по пятам преследуют.

— Какие еще заботы, разрази тебя гром!

— Да вот пахать надо, а у меня один вол подох. Что мне теперь делать, горькому горемыке? Ведь пара волов нужна, с одного-то ярмо спадает и борозда вкривь ложится!

— А чем же ты, дурачина, жену-то кормить будешь, если не посеешь вовремя! — отчитывает его баба.

А зять навострил уши, молчит и слушает.

— Давай твоего вола, я тебя сейчас научу, как надо работать! — заорала на него теща.

Зять живо вывел вола в поле и плуг наладил. Баба тоже времени даром не теряет — влезла в ярмо вместе с волом и говорит зятю:

— Теперь рукоятки крепко держи, борозда-то и ляжет ровненько!

Зять слушается, а теща провела борозду почти до середины поля и говорит:

— Что ж ты разнюнился, раскис, словно прошлогодня кислая капуста? Впрягайся вместо меня, а жена пусть рукоятки у плуга поддерживает — и чтоб все поле было засеяно!

— Хорошо, матушка, — отвечает крестьянин. — Только повторите все это погромче, чтобы моя жена услышала.

— Да я с тобой, с непутевым, и разговаривать-то не стану, — огрызнулась баба и помчалась к дочери, а от нее прямой дорогой домой, чтоб глаза ее больше зятя не видели.

Возвратилась теща в свое село и по всем соседям разнесла, какой у нее зять растяпа, не может собственную жену хлебом обеспечить, только и знает, что со своей торбой носится. Прожужжала она уши всем соседям, а пуще всех своему старику, покуда не собрался он навестить зятя.

— Ну, сойдутся теперь две премудрые головушки! — насмехается баба.

Но старику и дела нет до ее насмешек. Зять ему сразу понравился, — видать, что работящий и бережливый хозяин, а свою жену и дочку старик уж до тонкости изучил. Вот и решил он своими глазами посмотреть на житье-бытье молодых. Приходит к деревне и видит, что зять пашет, а дочь вола ведет.

— Так, так, дети мои, — обрадовался дед, — дружно работайте и заживете безбедно.

Умно говорит старик, зять прямо не знает, куда его и усадить, а дочка сразу отцу жаловаться:

— Батюшка! Как брал он меня замуж, так обещал, что мне совсем не придется работать, а на деле, смотри, я в поле наравне с ним.

— Позволь, уговор был такой: отдыхай, пока торба полная! Так ведь, батюшка?

— Так, так, — подтвердил тесть. — А что с торбой, разве она не полная?

— Полная, — отвечает дочь, — если не брать из нее еду на обед и ужин.

— Ну что ж, ты не обедай и не ужинай, вот и будешь баклуши бить, а торба у тебя полная будет! — посоветовал ей отец.

— Я голодать не привыкла!

— А тогда клади в нее ровно столько, сколько берешь!

Видит старик, что его зять умнее, чем он думал, а зять понял, что тесть у него толковый старик, и уж постарался угостить гостя на славу. Три дня пировали они, хозяйка только подносить успевала. Когда тесть собрался домой, зять проводил его честь по чести да еще баклагу с медовым питьем повесил ему на шею.

Подходит дед к своему селу, а баба уж высматривает его. Увидела она мужа с тяжелой баклагой на шее и подняла переполох на всю округу. Сбежались соседи, а баба голосит:

— Говорила я вам, какому сумасшедшему моя дочь досталась! Кто не верил — пусть сам убедится! Этот сумасшедший на мне половину поля вспахал, да я в тот же день от него сбежала! А бедного моего деда три дня продержал и, уж наверное, запрягал его да по моей вспашке и пробороновал на нем и засеял. Так ему и этого показалось мало, он еще несчастному старику повесил ярмо на шею.

Тем временем дед подошел совсем близко, рассмотрели соседи, что у него на шее болтается, и покатились со смеху. А когда старик угостил их медовым питьем, все закричали, будто сговорились:

— Эй, баба, почаще бы на нас такое ярмо надевали!

дин мальчик очень любил купаться. И даже в половодье, когда река вздулась и поднялась, не усидел он дома, не послушался отца с матерью и убежал купаться. Разделся на берегу и прыгнул в воду. Бурный поток подхватил его и понес. Мальчик изо всей мочи боролся с течением, рассекая волны, плыл саженками, да видит — не хватит сил. Стал он кричать, звать на помощь. Услышал его водяной. И хорошо, что услышал, — маленький пловец уже захлебнулся и сознание потерял. Когда водяной подоспел к утопающему, тот уже был недвижим и волны относили его все дальше и дальше. По правде говоря, водяной терпеть не мог, когда кто-нибудь из людей живьем попадал к нему на дно. Но маленький пловец понравился ему. Жаль стало ребенка топить, и он решил спасти его. К тому же водяному наскучило вечно сидеть одному в обширном царстве, и он обрадовался красивому мальчугану, который мог составить ему теперь отличную компанию.

Водяной взял ребенка на руки и отнес в свой прекрасный город на дне реки. Никогда еще в его владения не попадал живой человек — впервые так случилось. Положил водяной мальчика на кровать. Потом тихонько отошел и спрятался, ожидая, когда его маленький гость проснется.

Проснулся мальчик, посмотрел вокруг и увидел, что лежит на стеклянной кровати посреди стеклянной комнаты. Возле постели — столик, а на нем — полно игрушек, и все из хрусталя. Игрушки так заманчиво переливались и такие были красивые, что парнишка потянулся к ним. Но в тот же миг вспомнил свой дом и горько заплакал.

Водяной подбежал к нему и спрашивает:

— О чем ты, маленький, плачешь?

— Домой хочу, — всхлипывал мальчик.

— Неужели у тебя дома лучше, чем в моем чертоге?[44] — удивился водяной.

— Лучше! — ответил мальчик и заплакал еще громче.

Понял водяной, что все его утешения напрасны, и ушел. А парнишка, наплакавшись вволю, уснул. Тогда водяной подкрался к нему на цыпочках и перенес в другую комнату. Проснулся мальчик, посмотрел вокруг и увидел, что лежит он на серебряной кровати посреди серебряной комнаты — и стены, и пол, и потолок серебряные, у постели серебряный столик с игрушками, и все игрушки из чистого серебра. Этакое богатство! Как завороженный, смотрел на них парнишка. Потом взял серебряные игрушки и стал ими играть. Но через минуту забава ему надоела. Вспомнил он, как весело было возиться дома с братцем и сестричкой, и заплакал навзрыд.

Прибежал водяной и спрашивает:

— О чем ты плачешь, маленький?

— Хочу к брату и к сестричке, — ответил мальчик и зарыдал еще пуще.

Водяной никак не мог его утешить и ушел. А мальчик заснул. Водяной снова подкрался к нему на цыпочках и перенес в третью комнату. Когда мальчик проснулся, то увидел, что лежит он в золотой горнице на кровати из чистого золота. Все там было золотое: и столик, и стулья, и игрушки. Мальчику часто рассказывали о волшебных сокровищницах, где хранится золото. Но такое сияние ему и во сне не снилось — от него слепило глаза! Очарованный, взялся было мальчик за игрушки из чистого золота. Но недолго они его забавляли. Вспомнились мальчику мать и отец, и он снова заплакал.

Прибежал водяной и спрашивает:

— О чем ты плачешь, дитя мое?

— Хочу к отцу и к матери, — проговорил мальчик, рыдая все громче и громче.

Удивился водяной — ведь он-то не знал, что такое отец, мать, братья и сестры.

— Неужели отец и мать для тебя дороже чистого золота? — воскликнул он.

— Дороже, — сказал мальчик.

Водяной удалился и собрал весь жемчуг, какой таили в себе глубины его подводного царства. Собрал и высыпал перед мальчиком. Груда жемчуга выросла до самого потолка, и водяной спросил:

— Да неужели отец и мать дороже тебе такой груды жемчуга?