«Восхитительно».

Разумеется, в мире русалок также существовали театральные представления, костюмы и балы-маска-рады, куклы и фигурки, с которыми играли мальчики и девочки, заставляя их «говорить». Но не было ничего столь тщательно отрепетированного и отполированного до блеска, как у людей. Почему русалочье племя не занималось развитием такого искусства? Эти два народа слишком сильно отличаются друг от Друга?

Но ведь между ними прослеживались очевидные сходства, которые нельзя было отрицать. Например, склонность устанавливать нелепые памятники в честь сомнительных событий. У русалочьего племени имелась огромная настенная роспись, иллюстрирующая разделение миров. Картина была инкрустирована самоцветами и яркими кораллами, неприятно ослепляющими смотрящего своим сиянием. У тирулийцев имелся уродливый фонтан на площади, где однажды они с Эриком танцевали. На его чаше было высечено лицо Нептуна, а также несколько дельфинов, совершенно не похожих на прекрасных животных, которых они должны изображать. Тирулийцы верили в легенду, повествующую о том, что между морским богом и Минервой состоялась битва, победитель которой должен был стать божественным покровителем Тирулии, и что Нептун одержал победу, создав этот фонтан с непригодной для питья солёной водой, которая каким-то образом поднималась по каналу, соединявшему его с морем.

Это был всего лишь миф, но тогда Ариэль была нема, а потому не могла объяснить этого Эрику. Нептун проиграл битву, потому что создал бесполезный источник солёной воды, в то время как Минерва – она же Афина – создала оливковое дерево. О, кстати, всё это происходило в Афинах, которые получили своё название от, как ни очевидно, Афины.

Помимо монументального искусства и наличия королей и королев, люди очень походили на русалок тем, как протекала их обычная повседневная жизнь. Женщины здесь, наверху, наклонив головы поближе друг к другу, вне всяких сомнений, сплетничали напропалую. Мужчины здесь, наверху, наклонив головы поближе друг к другу, вне всяких сомнений, обсуждали какую-то тему, которая, как они считали, была очень важна и на которую они оказывали огромное влияние (но и это, конечно, тоже представляло из себя обмен сплетнями). Мать точно так же кормила грудью своё дитя – прекрасное круглощёкое создание с премиленькими пяточками.

Сколько ещё рас, живущих на Гее, имели больше сходств, чем отличий? Рас, которые могли бы хорошо поладить между собой, будь они представлены друг другу должным образом. Всё, что для этого нужно, – голос. Подходящий, понимающий голос. Голос разума, говорящий на языке, понятном всем.

Ариэль почувствовала, что почти нащупала что-то, но мимолётная идея ускользнула от неё, когда нечто привлекло взгляд девушки и переключило её внимание на себя. Словно вспышка солнечного света, которой каким-то образом удалось беспрепятственно достигнуть морского дна, где она ослепительно сверкнула, отражаясь от раковин и камней.

«Яблоки».

Целая гора яблок. Ярко-алые, красные как кровь, красные, как драгоценные кораллы. Сверкающие на свету. Некоторые из них были наполовину зелёными, что её разочаровывало и одновременно с этим манило ещё сильнее: они чем-то отличаются на вкус?

Она купит вдоволь для всех сестёр. Вот так гостинец получится! Несколько для себя, чтобы съесть сейчас, и мешок, который она вручит сестрицам по возвращении.

Даже не замечая, что при виде фруктов у неё потекли слюнки, Ариэль подошла к прилавку. Женщина, торговавшая яблоками, была достаточно пожилой, а потому вполне могла оказаться прабабушкой, но дамой она была крупной, с сильными руками и ногами, и её чёрные глаза светились умом и интересом к окружающему миру.

– Дайте мне, пожалуйста, эти, – произнесла Ариэль, указывая на яблоки.

– Эти? Какие именно из них?

– Все, пожалуйста.

Женщина рассмеялась:

– Все? Это обойдётся тебе в кругленькую сумму, девочка. С минуты на минуту сюда вон из того замка придёт закупаться одна жеманная работница – и я намерена стрясти с неё как можно больше. Что ты можешь мне предложить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не говоря ни слова, Ариэль снова достала свой маленький мешочек и высыпала его содержимое в свою ладонь. В этот раз вместе с золотыми монетами она также позволила выпасть жемчугам и самоцветам: вне всякого сомнения, драгоценностей было достаточно, чтобы скупить все яблоки. Пожилая женщина округлила глаза:

– Я возьму это, – произнесла торговка, беря золотую монетку, – и ещё это. – Она взяла одну из жемчужин. Затем своей большой рукой она закрыла ладонь Ариэль с оставшимися драгоценностями: – А ты убери-ка это на место. Я принесу тебе мешок. – Обшарив прилавок, женщина отыскала грязный, но крепкий мешок из парусины. Лёгким движением руки она наклонила корзину с яблоками и направила их прямиком в мешок, словно фокусник, – ни один из фруктов не упал мимо. После чего она встряхнула мешок и завязала его куском верёвки. – Не знаю, будет ли от него какой-то толк под водой, но некоторое время он продержится, – произнесла женщина.

– Спасибо, я... что?

– Это просто невероятно... Твой вид по-настоящему любит плоды земли.

– Я не имею ни малейшего понятия, о чём вы говорите, – с большим достоинством ответила Ариэль.

– Эти монеты вышли из обращения лет эдак двести назад, – продолжила женщина, кивком головы указывая на мешочек в руках Ариэль. – А эти жемчуга и самоцветы взяты не из сокровищниц какой-нибудь крепости и не из украденного кошелька. Судя по запаху, они взяты прямиком из сундука Дейви Джонса.

– Я... нашла... сундук... когда гуляла... по пляжу... и...

Была ли она царицей, или беззаботной девушкой, чей голос мог сравниться по своей силе и красоте с голосами самих богов, или той, что была нема, как камень, одно в Ариэль всегда оставалось неизменным: она совершенно не умела врать. Большую часть времени ей в принципе не приходило на ум, что можно прибегнуть к вранью.

Которое, как теперь думалось ей, значительно бы упростило её отношения с отцом.

– О да, сундук с сокровищами найден на пляже, по всей видимости, просто оставленный там пиратом, – произнесла женщина, кивая с серьёзным видом. – Ну, конечно. – Пока Ариэль пыталась придумать объяснение получше, пожилая женщина наклонилась к ней: – Я сохраню твой секрет, дитя моря. Я бы отдала тебе все мои яблоки в обмен на твоё обещание сослужить мне однажды службу, не нуждайся я сейчас в деньгах.

– А что бы вы попросили? – поинтересовалась Ариэль, которую слова женщины так заинтриговали, что ей уже было не до того, чтобы продолжать прикидываться.

– Я бы попросила... ну, если бы внезапно не произошло ничего чрезвычайного, на что я могла бы потратить желание, вроде «хочу, чтобы кто-нибудь спас мою тонущую внучку» или вроде того, эм... – Пожилая женщина слегка смутилась. – Я бы попросила, чтобы ты позволила мне увидеть тебя в твоём настоящем обличье, плывущей в открытом море. Увидь я это, я бы знала, что все сказания, которые я слышала за свою жизнь, – и со счастливым, и с печальным концом, – истинная правда. Что мир куда больше, чем та его часть, которую я могу видеть своими старыми карими глазами изо дня в день. Тогда я умру счастливой, зная, что чудеса существуют.

Ариэль молчала, поражённая словами своей собеседницы. Вероятно, они с этой пожилой женщиной были маленькими детьми примерно в одно время. И торговка яблоками умрёт, счастливая или нет, за многие сотни лет до того, как морская царица будет вынуждена начать задумываться о том, что она и сама смертна.

Русалка положила свои руки на ладони женщины и сжала их:

– Чудеса существуют, – сказала девушка мягко. – Они повсюду. Независимо от того, видим мы их или нет.

Некоторое время женщина пристально на неё смотрела, затем рассмеялась:

– Ну что ж, ты уже заплатила за яблоки, поэтому в оказании услуги нет нужды. Но в любом случае было бы здорово посмотреть на тебя – я никогда не рисовала чернилами настоящую русалку! А ведь я часто получаю такие запросы... Получала, по крайней мере...