– Разве можно такую красавицу здесь оставить!

Отвел он ее на камидза{62} и усадил возле себя.

Вынула тут Хатикацуги украшения из золота и дорогие наряды, что нашла в деревянном горшке, и преподнесла их отцу и матери Сайсё. Ни у кого из трех жен старших сыновей не нашлось таких дорогих и красивых подарков. Да и сама Хатикацуги была несравненно красивее всех собравшихся.

Рады отец и мать Сайсё, что у него такая невеста-красавица. А женам старших братьев зависть покою не дает. Думают они, как бы досадить Хатикацуги. Думали, думали и надумали устроить состязание на музыкальных инструментах. Стала старшая из них играть на бива средняя – на флейте, младшая – на барабане, а Хатикацуги дали кото. Вначале она было отказывалась, а потом вспомнила, как ее мать учила, и тронула струны рукой. Полились дивные звуки, и никто не мог сыграть лучше ее.

Видят жены братьев, что и здесь им не удалось посрамить Хатикацуги. Тогда достали они бумагу и тушь и говорят:

– Давайте стихи сочинять! Кто в одной танка{63} воспоет цветы весны, лета и осени, той и быть первой среди нас.

Стала Хатикацуги отказываться: где, мол, ей, неученой, стихи сочинять. Но никто и слушать ее не захотел. Делать нечего, взяла она кисть и красивым почерком написала стихотворение:

Прочитали его жены старших братьев и умолкли: поняли, что лучше им в жизни не написать. И склонились перед Хатикацуги.

Построил правитель своему младшему сыну красивый дворец, подарил ему плодородные поля, и зажил Сайсё с Хатикацуги счастливо.

Прошло несколько лет, родились у них дети. Вспомнила Хатикацуги о своем отце и подумала: «Вот бы посмотрел он, какие внучата у него растут!»

Случилось, что приехала Хатикацуги с мужем в храм Хасэ поблагодарить богиню милосердия. Вдруг видит: сидит в углу храма какой-то старик монах в грязных лохмотьях и усердно молится Будде. Присмотрелась Хатикацуги и узнала в старом монахе своего отца.

Со слезами бросился старик обнимать свою дочь. А потом стал рассказывать:

– Выгнал я тебя из дома, и с тех пор отвернулась от меня судьба. Прожил я все свое богатство, а слуги из-за злой жены сами меня оставили. Вспомнил я о тебе, и захотелось мне хоть один раз взглянуть на свою Хатикацуги.

Нарядился я монахом, чтобы удобнее было странствовать, и отправился на поиски. Долго ходил я по свету, обошел всю Японию, думал, что вот-вот встречу тебя… Но только сегодня улыбнулось мне счастье.

Взяла Хатикацуги отца к себе в дом, и зажил он на покое вместе с дочерью и своими внучатами.

Перевод Б. Бейко.

Жил когда-то флейтист по имени Тохэй. Больше всего на свете любил он играть на своей флейте. Так он играл и жил беспечно, пока не прожил все свое добро. Друзья его покинули, и остался он один со своею флейтой. А флейта у него была знаменитая – таких во всей Японии только три. С нею исходил Тохэй всю страну, побывал даже в Китае и Индии. И везде его принимали с радостью, слушали его игру и хвалили его искусство.

Так провел он в странствиях долгие годы и, наконец, стосковался по старикам родителям. Стал он думать: «Как-то живут они? Что теперь с ними стало?» Одолела его тревога, и вернулся Тохэй на родину. Видит, родной дом так обветшал, что и узнать нельзя. Зашел он внутрь, глядит – нет никого! Стал расспрашивать соседей, а те ему и говорят:

– Старики твои уже несколько лет как померли. Мать перед кончиной о тебе вспоминала и отец тоже.

Все в точности пересказали ему, что говорили родители на смертном одре.

В глубокой печали пошел Тохэй навестить могилу родителей. Не нашлось никого, кто бы поставил на ней надгробный камень; увидел он на могиле только старое худое ведро. Целый день молился Тохэй на могиле родителей. А потом вернулся к себе и поселился в старом доме один-одинешенек. Только о бедных своих стариках он и думал и грустил целыми днями.

Но вот однажды неизвестно откуда пришла к дому Тохэя незнакомая красавица. Смело приблизилась и спрашивает:

– Не здесь ли живет Тохэй?

– Здесь, – отвечает Тохэй.

– Меня прислали твои родители, чтобы я была тебе верной женой. Позволь мне у тебя поселиться.

Удивился Тохэй.

– Не знаю, кто ты и откуда, но сама видишь, я последний бедняк, мне тебя и прокормить будет нечем. Нет, не могу я взять тебя в жены!

А она ему отвечает:

– Если ты меня прогонишь, останется мне только умереть от стыда. Ведь я даже домой не смогу вернуться!

Смутился Тохэй, а что будешь делать? Пришлось ему согласиться.

Вошла красавица в дом, видит, давно тут не метено, и сразу взялась за уборку. Вскоре весь дом так и засиял чистотой.

На другой день достала молодая жена мешочек из-за пазухи, высыпала оттуда несколько монет и говорит мужу:

– Купи на эти деньги ниток, а останутся лишние – купи рису.

Тохэй пошел в город, купил ниток, и красавица стала ткать день и ночь. Выткала она картину небывалой красоты и говорит мужу:

– Поди отнеси мою работу в город и продай за триста рё. Это мандара{64}, а на ней изображена богиня Каннон в тридцати трех разных образах.

Пошел Тохэй в город и стал выкликать:

– Смотрите, смотрите, вот мандара, а на ней тридцать три лика богини Каннон.

Сбежались горожане, просят:

– А ну, покажи!

Посмотрели и говорят:

– Да это подлинно диковинка! Невиданной красоты картина! Сколько за нее просишь?

– Прошу триста рё, – отвечает Тохэй.

Один богатый купец сразу выложил ему деньги и спрашивает:

– Кто ты такой? Где добыл такое сокровище?

– Я – бедный флейтист по имени Тохэй, а картину выткала моя жена.

Слух о небывалом чуде разнесся по всему городу. Народ валом валил полюбоваться на прекрасную мандару. Дела купца сразу пошли в гору.

Но вот дошло это дело до слуха самого владетельного князя. Князь и говорит своим приближенным:

– Как это так – у бедного флейтиста такая мастерица жена? Она ему не ровня! Надо отвести ее в мой дворец. Придумайте какую-нибудь невыполнимую задачу, чтобы можно было отнять жену у Тохэя.

Старший вассал отвечает:

– Это дело нехитрое. Прикажите Тохэю, чтобы он свил тысячу мотков веревки из пепла. А если не сможет, пусть отдаст жену.

– Хорошо придумано! – сказал князь и велел призвать к себе Тохэя.

Тохэй встревожился: зачем он князю понадобился? Но делать нечего, пришел он во дворец. Тут князь ему и говорит:

– Это твоя жена выткала мандару? Искусная она мастерица! Покажи и ты свое уменье: свей тысячу мотков веревки из пепла. И чтоб завтра была веревка готова! А не сможешь – значит, такая жена тебе не ровня! Приведешь ее ко мне!

– Слушаюсь, – сказал Тохэй и пошел домой.

«Как же быть? – думал он. – Что теперь делать?»

А дома жена ждет его не дождется:

– Зачем посылал за тобой князь?

Рассказал он жене про свое горе.

А она ему говорит:

– Это дело нехитрое. Купи тысячу мотков веревки.

Послушался Тохэй, принес веревки. Сложила жена веревки в ящик, густо-густо обсыпала солью и подожгла. Веревки прогорели, а соль осталась сверху твердой корочкой. Вот и готовы веревки из пепла!

Наутро отнес Тохэй веревки из пепла во дворец. Подивился князь, но ничего не поделаешь, пришлось отпустить флейтиста. Однако прошло немного времени, и снова зовут Тохэя во дворец.

Встревожился Тохэй: «Что теперь будет?»

А князь ему новую задачу выдумал, похитрее первой.

– Принеси, – говорит, – такой барабан, чтобы сам собой гудел!

Грустный вернулся Тохэй домой. Дома жена ждет его не дождется:

– Зачем тебя к князю призывали?

– Велел мне князь достать такой барабан, чтоб сам собой гудел, а где я его достану?

– Только-то и всего? – говорит жена. – Это проще простого. Ступай в город, купи старый барабан. А завтра утром спозаранок сходи в горы, отыщи там гнездо шершней и принеси мне.

Тохэй так и сделал. Взяла жена гнездо шершней, положила в барабан, заклеила отверстие бумагой и велела мужу отнести барабан в княжеский дворец.

Принес Тохэй барабан во дворец, поставил его перед князем и говорит:

– Вот, по твоему княжескому повелению, принес я барабан-самогуд.

Слушают князь и слуги его и диву даются: барабан сам собой гудит! Наверное, очень хитро он внутри устроен.

Захотелось им посмотреть, что такое спрятано внутри барабана. Открыли его, а оттуда вылетел рой шершней и давай жалить всех без разбору! Князь и слуги перепугались, бросились врассыпную и попрятались кто куда. Да разве от шершней спрячешься! Летают они но всему дворцу, жалят без пощады и гудят, как сто барабанов сразу.

Тем временем Тохэй благополучно выбрался из дворца и пошел домой.

Немного времени прошло, и опять князь потребовал Тохэя к себе. Опечалился Тохэй и говорит: