Не удержался бедняк и спросил:

– Что ты делаешь, братец? Где это слыхано – посреди проезжей дороги огород разводить?

– Не твоя забота! – отвечал человек. – Разве я спрашиваю тебя, куда ты путь держишь, проходи себе с богом!

Не отстает от него бедняк: скажи мне, что ты делаешь?

Тогда человек ответил ему:

– Этим утром несколько арб проехало вверх по дороге и несколько вниз, пока эти арбы проедут обратно, я успею собрать урожай чеснока и гороха, продам крестьянам и выручу денег на пропитание.

И сказал тогда про себя бедняк: раз этот человек мне сказал такую небылицу, вероятно, он знает их великое множество! – и повел его к своему царю.

Шли они девять месяцев и девять дней. Пришли в то царство, и доложил бедняк визирям:

– Привел я человека, который знает уйму небылиц.

Визири усадили того человека на скамью и велели ему рассказывать.

Человек начал:

– Я и мой отец позавчера пасли стадо, есть и пить нам было нечего. Моя мать насыпала в корзину тыквенных семечек и понесла их в огород. К полудню уродилась такая громадная тыква, что проломила изгородь и сорвалась в Куру. Вернулись мы с отцом домой, смотрим – есть нечего! Мать послала меня в огород, чтобы я принес тыкву. Пришел я в огород, но тыквы там не оказалось. Пошел я по следу и увидел, что тыква весом в сорок пудов лежит в Куре. Взвалил я ее на плечи, притащил домой, разрезал пополам и обе половинки положил в печь. Тыква вскоре испеклась, и мы с отцом съели всю сорокапудовую тыкву.

А теперь найдите в моем рассказе хоть крупинку правды! – закончил пришелец.

Визири, как ни старались, не смогли найти ни слова правды. Все же они придрались к тому человеку и сказали:

– Если не выдумаешь настоящей небылицы – не сносить тебе головы!

Пришел тот человек к бедняку, сплел за один день большую корзину, взвалил ее на арбу и подкатил назавтра к царскому дворцу. Царь и его визири выглянули из окна:

– Что это ты привез? – спросили они.

– Великий царь, ровно год назад мой батюшка одолжил тебе такую корзину золота, почему же ты не возвращаешь долга, как тебе не совестно дурачить старца!

И тут царь понял, как мастерски обманул его этот человек. Он задумался: сказать, что это ложь, что никакого золота у отца его он в долг не брал, – царевна достанется крестьянину. Смолчать – нелегко и с золотом расставаться. Много думал царь или мало, решил все же отдать золото.

Нагрузил он полную арбу золотом – и на этом закончили.

Поделился этот человек своей добычей с бедняком, и зажили они припеваючи. А царская дочь по сей день ждет своего суженого…

У одного царя был отменный охотник. Никакому зверю не доводилось уходить от него живым. Однажды охотник отправился в лес. Там он увидел оленя, метнул в него стрелу и уложил на месте. Когда он подошел к добыче ближе, глянул и увидел, что он убил ручного оленя – царского любимца. Испугался охотник: теперь царь непременно меня повесит! Вернулся он домой ни жив ни мертв, ножом ему рта не откроешь. Пристала к нему жена: хочешь не хочешь, а скажи, почему ты нос повесил? Огорченный охотник долго не хотел открывать ей причину своей печали, но жена не отступалась, и тогда он сказал ей:

– Посуди сама, если я поделюсь с тобой своим горем, ты раззвонишь о том по всему миру, поэтому я и не доверяю тебе.

Женщина поклялась, что никому ничего не скажет. Тогда решил охотник: давай-ка расскажу я ей обо всем, ведь жена она мне, а не враг! Взял и признался жене: на таком-то месте сегодня я случайно убил царского оленя.

Женщина не раззвонила по миру, но шепотком оповестила всех о случившемся. Разве могла она удержаться!

Весть о поступке охотника так распространилась, что вскоре дошла до ушей царя. Рассвирепел царь и приказал визирям: связать этого негодника и привести ко мне!

Послали людей, связали охотника по рукам и ногам и повели к царю.

Когда несчастного выводили за ворота, жена крикнула ему:

– Если ты не принесешь мне нового шелкового платья с украшениями, я тебя в дом не впущу!

Связанного охотника привели к царю. Немедленно повесить! – велел царь. Соорудили громадную виселицу, подвели к ней охотника и сунули его голову в петлю. Охотник начал кричать:

– Подождите немного, осталось у меня два словечка недосказанных. Дайте мне досказать!

Царь милостиво дозволил. И охотник сказал:

– Я думал, что наш царь умный человек, а оказалось, что он и моя жена – одного ума!

Царь разгневался, кинулся к виселице и стал кричать на охотника:

– Как ты смеешь болтать такое, с кем ты меня сравниваешь?!

– Господин мой, все равно меня ждет виселица, чем еще ты можешь пригрозить мне? Бояться мне больше нечего, и я повторяю, что ты и моя жена – одного ума, не больше, не меньше! – повторил охотник.

– Да, но почему же? – спросил его царь.

– Во-первых, в том, что со мной приключилось, повинен язык моей жены. Во-вторых, когда меня вели на виселицу, она просила принести ей шелковое платье. Разве умная женщина так бы поступила? – заключил охотник.

– Но я-то здесь при чем, если твоя жена дурная? – удивился царь.

– Ты тоже дурной, государь, ибо если бы ты оставил меня в живых, вместо одного убитого оленя я раздобыл бы тебе девять новых, ты же не оценил моей прежней усердной службы и отправляешь меня на виселицу.

– В самом деле, если я не дурной, зачем я вешаю столь верного слугу! – опомнился царь и помиловал охотника.

Был один царь, и была у него единственная дочь. Царь холил и нежил ее, даже солнцу не дозволял глядеть на нее. При ней находились неотлучно трое дюжих телохранителей.

Однажды солнцем невиданная прочитала надпись на стене дворца: «Деньги все могут», – и сказала об этом царю. Царь велел: сейчас же найдите того, кто это написал, и приведите ко мне! Привели к царю молодого солдата, рослого и пригожего. Он признался, что эта надпись – дело его рук, но вины за собой не признавал.

«Деньги все могут! Если бы у меня были деньги, твоя дочь была бы моею», – твердил солдат.

Царь умерил свой гнев и сказал солдату:

– Ты говоришь чушь, давай побьемся об заклад, вот тебе моя казна, и, если ты не добьешься царевны, не сносить тебе головы.

– Вот ваш меч и вот моя шея, коли я не сдержу своего слова! – ответил солдат.

На том и порешили. Условие подписали царь и солдат, срок положили в один год, и царь вручил солдату всю свою казну.

Созвал царь лучших плотников, выстроил в море неприступный замок, заключил в него красавицу царевну и приставил к ней стражу и монашек-чародеек. Крепко-накрепко запер царь двери и ключ положил себе в карман.

А солдат разоделся в пух и прах, завел себе дружков и принялся кутить – казну царскую расточать. Не беспокойтесь, казна битком была набита новенькими бумажными деньгами и сверкающими золотыми – не так просто ее опустошить! Все дружки обещали солдату помочь, они плавали вокруг замка, но приблизиться к нему не могли.

А время шло. У солдата пропала охота кутить, он чувствовал, что день его гибели близится.

Убедившись, что он не в силах осуществить своей затеи, он вынес из казны последние деньги, раздал их беднякам и дружкам, де-мол, вспоминайте меня после моей смерти и пейте за упокой души моей.

Прошло шесть месяцев. Оставалось еще столько же, но солдат ничего придумать не мог. Однажды, охваченный грустными думами, сидел он в саду. Тут же неподалеку за его счет пировали друзья. Солдату было не до кутежей.

В это время из-за границы прибыл некий купец и знакомился с городом. Пришел он и в сад прогуляться. Услышав голоса кутил, он спросил:

– Что это за люди, и почему они так шумят?

Садовник объяснил ему, в чем дело:

– Один солдат побился об заклад с царем, вот они и пируют.

– Как-нибудь приведи этого солдата ко мне! – сказал купец садовнику.

Побежал садовник, разыскал солдата, кинулся к нему и обо всем рассказал.

После этого прошел один месяц и солдат бесследно исчез. И не было слышно о нем ни добрых, ни дурных вестей.

Чтобы солдат не удрал за границу, царь по всей границе расставил стражников.

Долго его искали, но его и след простыл. В народе пошла молва:

– Молодец, опустошил царскую казну и удрал!

Сути же дела никто не знал. Так протекали дни.

В один прекрасный день какой-то купец, приехавший из-за границы, вывесил объявление: «Продаю шарманку, которая играет тридцать песен, желающему нужно только назвать, какую песню он хочет услышать». Цена была объявлена настолько высокая, что купить шарманку простому человеку не было никакой возможности.