«Ого! — с уважением подумали ребята. — Да он тоже зубат… С таким лучше не кусаться…»

А сзади братья тоже на всех похожи. Небольшое лишь отличие: из штанов хвосты торчат. Один шерстяной и куцый, а другой розовый, подвижный, надкусанный кем-то.

— Это кто тебе хвост грыз? — поинтересовался один дворовый насмешник.

— От волка удирал, — признался Дыркорыл. — Еле успел на дерево влезть. Если бы не Одноух, не знаю, как бы я с ним сладил, — пояснил покрасневший от воспоминаний поросенок.

И Дыркорыл рассказал, как он спасался от волка. Всех слушателей поразило не то, что Дыркорыл мгновенно оказался на дереве: когда тебя цапнут клыками за хвост, и на телеграфный столб взберешься… Удивила находчивость брата Дыркорыла.

Одноух, видевший нападение, не растерялся, вывалялся в стружках и страшным голосом зарычал и залаял из кустов. Тощий волк оглянулся, попятился, но еще не решился удирать. А тут настоящие деревенские собаки сбежались. То-то был переполох в Берниках!..

Горожане переглянулись, посмеялись и сразу приняли новых друзей в компанию. Свои ребята — смелые и не хвастуны. Честные и хитрые. В любую игру с ними играть можно!

Дядя Миша Нехлебов, вернувшись из домоуправления, сказал, что сейчас они будут заняты: идут в школу записываться в первый класс.

— Здорово! — закричали ребята. — Давайте их к нам, в первый «А»!

— Нет, к нам, — подхватили другие ершовцы, — к нам, к нам! В первый класс «Б»!

— Куда примут, — сказал дядя Миша и протянул руки сыновьям. — Пошли. Мы опаздываем.

Они направились к школе.

Ребята толпой проводили приятелей и остались ждать у школьных дверей.

— Давайте знакомиться, — сказала учительница новым ученикам. — Меня зовут Тамара Константиновна. А вас?

— Одноух, — спокойно проговорил будущий первоклассник, глядя на учительницу большими темными глазами.

— А меня — Дыркорыл, — резво подхватил его брат.

— Хорошо. Я бы даже сказала — отлично! — похвалила Тамара Константиновна, оглядывая новых учеников.

Дыркорыл и Одноух удивились: за что учительница хвалит их? Не успели рта раскрыть, и уже — отлично… Они вежливо промолчали.

Учительница осталась довольна. Она была наслышана о странных учениках. Но вот она увидела их: говорят громко, отчетливо, не стесняясь; одеты аккуратно; очень вежливы — совсем хорошие ученики! Мало ли кто из нас каким кажется в детстве! Один похож на гадкого утенка, другой — зайка-немогуузнайка, а третий, как говорят взрослые, просто-напросто свинтус! Что ж, так нередко в жизни случается: сегодня он, к сожалению, свинтус, зато завтра…

— Теперь проверим, что вы умеете, — предложила Тамара Константиновна, садясь за свой стол.

— Я умею плавать, — сообщил, тряхнув ушами, Одноух, и Тамара Константиновна отметила, что внешность бывает обманчива: крольчонок, кажется, не трус.

— А я лазить на деревья, — гордо поведал Дыркорыл и покраснел.

Учительница заметила, что Дыркорыл очень легко краснеет, причем мгновенно весь целиком — от пятачка и до кончика хвоста. Под розовой кожей таился важный для будущей жизни дар — совесть.

Нехлебов, сидевший на парте позади воспитанников, тоже покраснел и пробормотал:

— Наверное, вас спрашивают не об этом.

Сломанное ухо шевельнулось. Подвижный пятачок замер в ожидании.

— Прекрасно, что вы имеете жизненные навыки, — улыбнулась Тамара Константиновна и похвалила про себя: «А они не робкого десятка, вот что значит жизнь в деревне!» — Я хочу знать, умеете ли вы писать, считать…

— Я — до ста двадцати! — нетерпеливо сообщил пятачок.

— А я — все буквы! — махнуло мягкое ухо.

— Сейчас проверим.

И учительница, видя нетерпение Дыркорыла, задала ему простую задачу: к четырем прибавить пять.

Поросенок просиял от счастья, но тут же сморщил свой горящий пятачок, зашептал с громким сопением.

— Четыре кочана и пять кочанов. — Он представил себе ароматные, отполированные солнцем.

— Есть! Когда Дыркорыл спасался от волка на дереве, я стал звать на помощь. Прибежали две собаки, а потом еще одна. Всего, значит, три.

— У вас очень способные ребята, — похвалила учительница бухгалтера и перешла к чтению.

Дыркорыл прочитал отрывок из книги. Читал он по слогам, но очень старался, даже вспотел. А Одноух пересказывал прочитанное.

В отрывке шла речь об осенней страде на полях, о разных машинах, которые помогают людям собрать урожай. И хотя Одноух в своем рассказе перечислил все новейшие марки тракторов, комбайнов и грузовиков, он не удержался и, отходя от текста, расписал, как много пшеницы, картофеля, разных овощей собирают в совхозе «Светлый путь», как день и ночь считает бухгалтер большой урожай.

Нехлебов заерзал на парте, громко закашлял, напоминая рассказчику о скромности.

Тамара Константиновна встала.

— Поздравляю, вы приняты в первый «А», — сказала она торжественно.

— Извините их, — смутился Нехлебов. — Росли в деревне. Вот и наговорили.

— Я люблю ребят с фантазией, — улыбнулась учительница.

Ученики первого «А» класса не знали, хорошо или плохо иметь фантазию, но их мордочки сияли от радости. Даже серый Одноух казался розовым.

Все остались довольны в этот день.

Первый «А» потому, что у них такие способные одноклассники.

Первый «Б» потому, что он рядом — за стеной первого «А».

Вторые и третьи классы потому, что находятся на одном этаже с первоклассниками.

А остальные — потому, что в одной школе, хотя и на других этажах.

Тамару Константиновну они сразу полюбили — весь первый «А».

Самая красивая из всех учителей. Волосы взбитые, каштановые, как осеннее дерево. Лицо приятное и веселое. Тамара Константиновна непрерывно улыбалась, когда ученики преподносили учителям букеты цветов, когда играла бравая музыка и каждый класс цепочкой входил в открытые двери школы, когда бухгалтер Нехлебов в сдвинутой на макушку соломенной шляпе фотографировал торжество разноцветного, разноголосого первого сентября.

Тамара Константиновна знала каждого ученика. Объяснила, что теперь они не просто мальчики и девочки, а ученики первого класса, рассказала про парты, портфели, тетради, авторучки, отметки, а потом спросила:

— Всем понятно, как вести себя в классе? Например, о песнях… Какая у тебя любимая песня, Одноух Нехлебов?

Ребята еще не привыкли, что к ним так торжественно обращаются. В обычной жизни — кто Петька, кто Женя, кто Серега или просто Серый. А здесь — Петя Звонарев, Женя Скворцов, Сергей Разумов, Одноух Нехлебов… И вставать надо, когда к тебе обращаются не как к приятелю, а официально.

Одноух встал и охотно пропел о том, как он любит зеленых мух.

— Каких это мух? — удивилась Тамара Константиновна.

Одноух объяснил устройство мира так, как он себе представлял. Все на свете, сказал он, состоит из пучков. Пучков моркови, свеклы, укропа, деревьев, фонарей, машин, домов, самолетов, ракет, облаков, звезд. Пучок звезд — это Млечный путь, домов — город, машин — автогараж, деревьев — лес, а из моркови — самый вкусный пучок. И каждую деталь этого пучковатого мира Одноух зовет «зеленой мухой». Потому что он очень любит лето и видит, как все непрерывно движется в волнах зеленого света.

Тамара Константиновна хлопала ресницами, с трудом представляя пучкообразность мира Одноуха.

— Но ведь ты один, Одноух, — тихо сказала она. — Причем здесь пучок?

Тамара Константиновна знала каждого ученика.

— Я не один, нас двое, — бодро отозвался Одноух. — И еще ребята.

— Я понимаю тебя, — продолжала учительница, внимательно оглядывая класс. — Все вы вместе — мой первый «А». Это замечательно! — Тамара Константиновна улыбнулась, видя совершенно новыми глазами пестрый пучок своего класса. — Однако ты, Одноух, по-моему, совсем не похож на своего брата, а Женя Скворцов на Сергея Разумова. Верно?

И все сразу заметили, что Сергей загорелый и в веснушках, а Женя с очками на бледном лице, что Одноух задумчиво шевелит куцым хвостом, а Дыркорыл так и стучит в нетерпенье по скамейке своим упругим хвостиком.

— Эх вы, мухи! — сказала Тамара Константиновна, и все от души рассмеялись. — Я надеюсь, что за годы учебы вы узнаете всю сложность окружающего нас мира. И тогда песни у вас будут другие.

Дыркорыл стукнул по парте хвостом, вскочил и хрипло пропел знаменитый куплет о себе:

Ребята засмеялись, одобряя смелое выступление.