Король Дроздобород
У одного короля была дочь, которая прославилась на весь свет своей красотой. И правда, хороша она была выше всякой меры, но зато и высокомерна, как никто. Никого из женихов не считала она достойным своей руки. Кто ни сватался к ней, все получали отказ да еще какое-нибудь злое словечко или насмешливое прозвище в придачу. Старый король все прощал своей единственной дочке, но под конец даже ему надоели ее прихоти и причуды.
Он велел устроить пышное празднество и созвать из дальних краев и соседних городов всех молодых людей, еще не потерявших надежду понравиться королевне и добиться ее благосклонности.
Съехалось немало женихов. Их построили в ряд, одного за другим, по старшинству рода и величине дохода. Сначала стояли короли и наследные принцы, потом – герцоги, потом – князья, графы, бароны и, наконец, простые дворяне.
После этого королевну повели вдоль ряда, чтобы она могла поглядеть на женихов и выбрать себе в мужья того, кто больше всех придется по сердцу.
Но и на этот раз никто не приглянулся королевне.
Один жених показался ей слишком толстым.
– Пивная бочка! – сказала она.
Другой – долговязым и долгоносым, как журавль на болоте:
– Журавлины долги ноги не найдут пути-дороги.
Третий ростом не вышел:
– От земли не видать – боюсь растоптать!
Четвертого она нашла слишком бледным:
– Белый, как смерть, тощий, как жердь!
Пятого – слишком румяным:
– Краснокожий, на рака похожий!..
Шестого – недостаточно стройным:
– Свежее дерево – за печкой сушено. Было сырое, стало сухое, было прямое, стало кривое!
Словом, всем досталось на орехи.
Но почему-то хуже всех пришлось молодому королю, который занимал в ряду женихов чуть ли не самое почетное место.
Уж в нем-то, кажется, не было ничего смешного. Всякой девушке пришелся бы он по вкусу, только не нашей королевне. Она, видите ли, разглядела, что бородка у него острее, чем следует, и слишком выдается вперед. И этого было довольно, чтоб потешаться над ним вовсю.
– Ах! – воскликнула она и засмеялась. – Посмотрите! Посмотрите! У него борода, словно клюв у дрозда! Король Дроздобород! Король Дроздобород!
А так как на свете немало охотников посмеяться над соседом, то словцо это тут же подхватили, и никто с той поры не называл иначе молодого короля, как король Дроздобород.
Но всякой потехе приходит конец.
Когда старый король, отец прекрасной королевны, увидел, что дочка его вовсе и не думает выбирать себе жениха, а только зря потешается над людьми, явившимися по его приглашению, он сильно разгневался и поклялся своей головой и короной, что выдаст ее замуж за первого попавшегося нищего, который постучится у ворот.
Прошло два дня. И вот под окнами дворца задребезжали струны, и какой-то бродячий музыкант затянул свою песенку. Пение стоило музыки, да и песня была из тех, что поются не ради веселья, а только для того, чтобы разжалобить слушателей и выпросить у них несколько грошей или кусок хлеба.
Но король прислушался и послал за музыкантом своих слуг.
– Впустите-ка его. Пусть войдет сюда! – сказал он.
Грязный, оборванный нищий робко вошел во дворец и пропел перед королем и королевной все, что знал и помнил. А потом низко поклонился и попросил милостиво наградить его не столько за уменье, сколько за старанье.
Король сказал:
– Какова работа, такова и плата. Мне так понравилось твое пение, братец, что я решил выдать за тебя замуж родную дочь.
Услышав эти слова, королевна в ужасе упала перед отцом на колени, но король даже не поглядел на нее.
– Ничего не поделаешь! – сказал он. – Я поклялся своей головой и короной, что отдам тебя за первого попавшегося нищего, и я сдержу свою клятву!
Сколько ни плакала королевна, сколько ни молила – все было напрасно. Ее тут же обвенчали с нищим музыкантом.
А после венчания король сказал:
– Не пристало жене нищего жить в королевском дворце. Можешь отправляться со своим мужем на все четыре стороны.
Нищий музыкант, не говоря ни слова, взял за руку молодую жену и вывел за ворота. Первый раз в жизни королевна пешком вышла из отцовского дворца.
Опустив голову, не глядя по сторонам, шла она вслед за своим мужем по каменистой пыльной дороге.
Долго брели они так по равнинам и холмам, по дорогам, дорожкам и тропинкам. И наконец тропинка вывела их в сень густого леса.
Они сели отдохнуть под старым дубом, и королевна спросила, невольно залюбовавшись тенистыми деревьями:
– Чей это лес закрыл небесный свод?
– Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой –
То был бы твой.
Королевна задумалась, а потом вздохнула и прошептала:
– Ах, кабы мне дана была свобода,
Я стала бы женой Дроздоборода…
Музыкант искоса поглядел на нее, но ничего не сказал. Они пошли дальше.
И вот перед ними – полноводная река, а вдоль берега стелется свежий, сочный луг.
Королевна опять спросила:
– Чей этот луг над гладью синих вод?
– Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой –
То был бы твой.
– Ах, – сказала королевна, глотая слезы. –
Будь мне возвращена моя свобода,
Я стала бы женой Дроздоборода!
Музыкант нахмурился, покачал головой, но и тут ничего не сказал ей. И они опять пошли дальше.
Когда солнце стало опускаться за холмами, королевна и нищий музыкант подошли к стенам большого богатого города. Над золотыми тяжелыми воротами возвышалась круглая башня.
Королевна спросила:
– Чей это город с башней у ворот?
– Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой –
То был бы твой!
Тут королевна не выдержала. Она горько заплакала и воскликнула, ломая руки:
– Вернись ко мне опять моя свобода –
Я стала бы женой Дроздоборода!..
Музыкант рассердился.
– Слушай-ка, голубушка! – сказал он. – Не больно-то мне по вкусу, что ты на каждом слове поминаешь другого и жалеешь, что не пошла за него замуж. А я-то что же, недостаточно хорош для тебя?
Королевна притихла. Не обменявшись ни одним словом, они прошли через весь город и остановились на самой окраине, около маленького, вросшего в землю домика. Сердце дрогнуло в груди у королевны. Она поглядела на домик, на мужа и робко спросила:
– Чей это домик, старый и кривой?
– Он мой и твой! – ответил с гордостью музыкант и отворил покосившуюся дверь. – Здесь мы с тобою будем жить. Входи!
Ей пришлось наклониться, чтобы, переступая через порог, не удариться головой о низкую притолоку.
– А где же слуги? – спросила королевна, поглядев по сторонам.
– Какие там слуги! – ответил нищий. – Что понадобится, сделаешь сама. Вот разведи-ка огонек, поставь воду да приготовь мне чего-нибудь поесть. Я изрядно устал.
Но королевна не имела ни малейшего понятия о том, как разводят огонь и стряпают, и музыканту пришлось самому приложить ко всему руки, чтобы дело кое-как пошло на лад.
Наконец скудный ужин поспел. Они поели и легли отдохнуть.
А на другой день нищий ни свет ни заря поднял с постели бедную королевну.
– Вставай, хозяюшка, некогда нежиться! Никто за тебя работать не станет!
Так прожили они дня два, ни шатко ни валко, и мало-помалу все припасы бедного музыканта подошли к концу.
– Ну, жена, – сказал он, – хорошенького понемножку. Это безделье не доведет нас до добра. Мы с тобой только проедаемся, а зарабатывать ничего не зарабатываем. Начни-ка ты хоть корзинки плести, что ли… Прибыль от этого небольшая, да зато и труд не велик.
Он пошел в лес, нарезал ивняку и принес домой целую вязанку.
Королевна принялась плести корзины, но жесткие прутья не слушались ее. Они не хотели ни сгибаться, ни переплетаться и только исцарапали да покололи ее белые ручки.
– Так! – сказал муж, поглядев на ее работу. – Вижу, что это дело не для таких белоручек, как ты. Садись-ка лучше прясть. Авось хоть на это у тебя хватит ума да уменья.
Она села за прялку, но грубая нитка врезалась в нежные пальцы, и кровь капала с них так же часто, как слезы из ее глаз.
– Чистое наказанье с тобой! – сказал муж. – Ну посуди сама – на что ты годишься!.. Попробовать, что ли, торговать горшками да всякими там глиняными чашками-плошками?.. Будешь сидеть на рынке, моргать глазами и получать денежки.
«Ах, – подумала королевна, – что, если кто-нибудь из нашего королевства приедет в этот город, придет на площадь и увидит, что я сижу на рынке и торгую горшками!.. Как они будут смеяться надо мной!»
Но делать было нечего. Либо помирай с голоду, либо соглашайся на все. И королевна согласилась.
Сначала торговля пошла славно. Люди нарасхват брали горшки у прекрасной торговки и платили ей, не торгуясь, все, что она ни запрашивала. Мало того, иные давали ей деньги да еще в придачу только что купленные горшки.