Чудовище непрерывно поводило из стороны в сторону глазами на стебельках. Под ними разошлись две широкие пластины, меж которых зияла наклонно уходящая в брюхо пасть. Но гораздо опаснее казались лапы чудовища. Огромные мощные клешни, поднятые высоко над головой, то расходились, то опять смыкались со стуком, напоминавшим удар стали о камень. Страшные кривые клешни были усажены твердыми выростами, похожими на зубы.

— Отходите! Не пытайтесь вступать в бой — проиграете, — произнес Лог-а-Лог, не сводя глаз с разъяренного краба. — Пятьтесь, не поворачиваясь к нему спиной, пока не выйдем на песок. А там придется бежать что есть мочи. Крабы боком ковыляют очень быстро.

Друзья стали осторожно пятиться. Огромный краб опустил клешни, злобно щелкнул ими в лицо врагам и бросился на них.

Когда краб пошел в наступление, Мартин выскочил вперед. — Скорее на песок! — отчаянно закричал он. — Я постараюсь задержать это чудище.

Но три его друга не собирались убегать, покинув Мартина в опасности. Они медленно пятились к краю камня, а Воитель отступал вслед за ними, не спуская глаз с атакующего краба. Краб то бежал прямо на врага, будто собирался вступить в схватку, то немного отступал, внезапно поворачивался другим боком и снова брал разбег. Времени на возню с пращой не было, и Мартин просто лапами швырял камни в разъяренного противника. Отскакивая от твердого панциря, камни издавали такой звук, как будто стукались о пустую бочку. Почувствовав удар, краб каждый раз останавливался и поводил из стороны в сторону глазами на стебельках. Он надвигался, подняв одну клешню высоко над головой, а другую нацелив на врага. Огромные клешни то раскрывались, то снова смыкались со зловещим клацаньем.

От простиравшегося внизу песка вершину камня, на которой стояли четверо друзей, отделяло пугавшее своей протяженностью пустое пространство. Оказавшись на самом краю перед пропастью, Лог-а-Лог заколебался и закрыл глаза. Не раздумывая ни мгновения, Гонф одной лапой схватил землеройку за взъерошенную шкуру, другой вцепился в копательную лапу Динни и прыгнул вниз.

Почувствовав, что непреодолимая сила срывает его с гладкой поверхности камня, Динни свободной копательной лапой ухватился за хвост Мартина.

Краб ринулся вперед, но его клешни сомкнулись в пустоте. Прочно связанные в одну живую цепочку, четверо друзей уже летели вниз, едва не задевая за острые выступы большого валуна.

Они плюхнулись на прибрежный песок. Глухой удар был так силен, что у них захватило дух. Первым пришел в себя Мартин. Он сел и стал потирать спину. Ему казалось, что хвост у него вырван с корнем. Динни лежал, уткнувшись мордой в песок. Он поднял голову, фыркнул и взглянул на камень, на вершине которого они стояли за мгновение до того.

— Хрррфффр! Смотрите, он спускается!

В самом деле, краб с удивительным проворством карабкался по камню вниз.

Забыв о своих ушибах и царапинах, Мартин побежал навстречу бронированному чудовищу, чтобы отвести опасность, пока его друзья приходят в себя. Схватив валявшийся на песке посох, он изо всех сил ударил страшную тварь.

Раздался громкий треск — это краб поймал посох обеими лапами и намертво зажал его в сомкнувшихся клешнях. Затем он резким рывком выдернул палку из лап Воителя.

Стоя наготове в ожидании следующей атаки противника, Мартин чувствовал себя совершенно беспомощным. Краб в слепом бешенстве принялся, пританцовывая, кружиться на месте. Вокруг его раскрытой пасти, похожей на щель, показалась пена. Мартин с изумлением наблюдал за сумасшедшими скачками чудовища, исполнявшего несусветный танец с высоко поднятым над головой посохом.

Лог-а-Лог потянул Воителя за лапу:

— Пошли, Мартин! Кажется, крабу неохота выпускать посох!

— Ха-ха! — усмехнулся Гонф. — Дело тут вовсе не в том, что ему охота, а что нет. У него просто ума не хватает палку бросить! Разве не видите?

Чтобы подтвердить истинность своей догадки, воришка подошел к крабу и принялся плясать рядом с ним. Они кружились и кружились… Гонф в насмешку повторял каждое сумасшедшее па своего невиданного партнера. Краб в бешенстве поводил глазами, открывал и закрывал рот, скакал туда и сюда, но по-прежнему крепко сжимал палку клешнями.

Мартин, Лог-а-Лог и Динни потирали ушибленные бока, которые теперь болели еще и от хохота. Коленца, которые выкидывал Гонф, заставляли их плакать от смеха.

— Ха-ха-ха! Хватит, Гонф, остановись! — умолял Мартин. — Оставь этого тупицу в покое!

Гонф остановился и с изысканной вежливостью отвесил разъяренному крабу поклон:

— Ты замечательный танцор!

Краб стоял, свирепо уставившись на Гонфа. Его нелепая фигура казалась воплощением ярости и недоумения. Он замер без движения, держа посох высоко над головой, и долго провожал глазами четырех друзей, уходивших по берегу все дальше.

Как много пришлось им пережить за этот день, который стал уже клониться к закату! Тени на песке становились все длиннее. Начался прилив. Друзья устало брели по бесконечно тянувшемуся берегу. Саламандастрон возвышался вдали и, казалось, не делался ближе.

Подавленные и утомленные, они все шли и шли. Голод и жажда с каждым часом становились все невыносимее. Казалось, путники были единственными живыми существами на свете, если не считать нескольких птиц, встретившихся им по пути. Назойливое любопытство этих морских разбойников вынуждало друзей отбиваться палками.

Лог-а-Лог лапой прикрыл глаза от солнца и указал вперед:

— Поглядите! Чем это там птицы заняты?

Неподалеку кружились чайки. На песке что-то чернело. Любопытство заставило друзей сменить усталый шаг на бег трусцой. Когда они приблизились, стало ясно, что птицы нападают на кого-то живого. Поблизости виднелась полуразвалившаяся хижина.

Мартин побежал вперед, раскручивая на ходу пращу:

— За мной! Прогоним этих разбойников!

Жертвой чаек оказалась тощая оборванная крыса. Птицы беспощадно клевали и щипали зверька, беспомощно распластавшегося на песке.

Яростный обстрел камнями и палками заставил чаек с визгом взвиться в воздух. Они принялись было кружить над головами пришельцев, отнявших у них добычу, но в конце концов улетели прочь несолоно хлебавши.

Мартин опустился на колени и приподнял голову крысы. Та была очень старой и тощей.

— Ну, ничего, ничего, — произнес Мартин, прочищая ей глаза от песка. — Мы тебе не враги. Опасность миновала. Лог-а-Лог прикоснулся к безжизненной лапе крысы:

— Этот зверь ушел к воротам Темного Леса.

Все вместе друзья перенесли тело крысы в ветхое строение. Осторожно положив его в углу, они прикрыли покойника куском старой парусины. Затем Гонф принялся исследовать внутренность хижины.

— Товарищи, тут есть вода и съестные припасы, — радостно сообщил он.

В самом деле, он нашел немного сушеных рачков и водорослей, а также мешок с обломками сухарей. Но самой важной находкой были две выдолбленные тыквы, наполненные чистой водой.

— Бедный зверь. Интересно, кто он был такой, — произнес крот, грустно покачивая головой.

— Наверное, он из корабельных крыс. Его когда-то приковали к веслу. Я заметил у него на лапах шрамы. И у меня были такие же, — сказал Лог-а-Лог.

— Но ведь ты говорил, что они обращают в рабов и приковывают к веслам других зверей, а этот-то был крысой.

— Это правда, но от корабельных крыс всего можно ожидать. Они необузданны и жестоки. Может, он чем-то не угодил своему капитану. Я не раз наблюдал, как корабельные крысы пьют и веселятся вместе, а потом вдруг из-за какого-нибудь пустяка готовы перерезать друг другу горло.

Наступила пурпурно-серая ночь. С моря задул сильный ветер. Четверо друзей молча постояли вокруг завернутого в парусину жалкого трупа, который покоился на дне небольшой могилы. Динни вырыл ее в прибрежном песке. Затем крот засыпал крысу землей и украсил могильный холмик пестрыми раковинами.

— Не очень роскошно, а все лучше, чем корабельные крысы бы сделали.

Саламандастрон ярко-алым пламенем светился вдали на фоне черного неба. Гонф запел:

Лог-а-Лог вздрогнул от холода и направился к хижине:

— Пойдемте, что ли. Суп небось давно готов. Мартин благодарно поклонился их покойному благодетелю и пошел в хижину вслед за землеройкой.

— Ты прав, жизнь должна продолжаться, — согласился он. — Завтра мы отправимся на огненную гору.

После полдника лесные жители собрались у того места, откуда должен был начаться туннель. Там уже стояли в ожидании лучшие молодые копатели: Биллум, Почволет и Землялапа. Они почтительно посторонились, чтобы пропустить Кротоначальника, который вел под лапу деда Динни. Биллум поднес старцу бокал октябрьского эля. Тот осушил его одним глотком, а затем вылил остаток на землю и громко продекламировал: