— Заблудились мы в горах, дозволь нам у тебя в доме переночевать.

Старуха говорит в ответ:

— Очень охотно пустила бы вас, но ведь здесь логово черта! Скоро он придет сюда. Нет, не могу я принять вас. По этой дороге пойдете, попадете к черту в лапы. По той дороге пойдете, он вам не встретится. Идите смело, — и показала им дорогу.

Но мальчики не хотели уходить и начали опять просить:

— Кругом темно, ничего не видать. Не можем мы никуда идти. Позволь, бабушка, нам одну ночь провести под твоей крышей.

— Черт придет, всех вас съест, — не соглашается старуха.

Вдруг вдали послышался громкий топот ног.

Старуха встревожилась:

— Вот дождались! Медлили-медлили, а теперь слышите, черт идет. Скорей полезайте сюда!

Спрятала она детей в подвал, крепко захлопнула дверцу и прикрыла циновкой. А шаги все ближе, ближе. Вошел черт в хижину и начал с шумом нюхать воздух:

— Бабка, здорово здесь человеческим духом разит. Ты что, пустила сюда путника ночевать? — и давай шарить по всем углам.

Старуха отвечает в смущении:

— Правда твоя! Приходили вот только что три мальчика. Просились было переночевать, да услышали твои шаги и убежали в испуге. Оттого-то, верно, здесь человеческий дух остался.

— Хо-хо, — обрадовался черт, — трое детей, говоришь? Куда им, дурачкам, убежать! Я один шаг ступлю, их догоню. Славная добыча! — С этими словами надел он сапоги-скороходы: один шаг — тысяча ри, и вылетел стрелой в кухонную дверь. Да только мчался черт, мчался, а детей нигде не мог приметить.

— Эх, видно, я через них перескочил. Скоро они придут, никуда не денутся, а я тем временем отдохну малость! Улегся черт на обочине дороги и захрапел.

Когда черт убежал, старуха поскорей выпустила мальчиков из подвала:

— Черт надел сейчас свои сапоги-скороходы: один шаг — тысяча ри. Он умчался далеко, а вы бегите скорее вон по этой дороге.

Выпустила старуха мальчиков через дверь позади дома.

Побежали братья. Бегут-бегут и вдруг слышат словно раскаты грома: го-о, го-о!

«Что бы это могло быть?» — думают они.

Смотрят, а это лежит на дороге черт и храпит вовсю. Старшие мальчики перепугались и начали плакать.

— Слезами горю не поможешь, — сказал младший брат. — Черт крепко спит, пройдем мимо.

Стали они красться тихо-тихо, поглядывая на черта. А черт храпит, словно гром гремит.

Вдруг младший брат заметил сапоги на ногах черта.

«Это сапоги-скороходы: один шаг — тысяча ри. Ах, как мне хочется иметь такие сапоги!» — подумал мальчик и стал потихоньку стягивать сапог.

Но только он снял один сапог, как черт вдруг зашевелился и грузно перевернулся на другой бок. У мальчика от страха дыхание перехватило.

А черт бормочет сквозь сон:

— Проклятые мыши, ночью подняли возню!

Подождал мальчик, пока черт снова не уснул крепко-крепко, снял другой сапог и побежал к старшему брату:

— Братец, надень эти сапоги.

Надел мальчик сапоги, а двое маленьких за него уцепились.

Лети! — крикнул младший брат, и помчались все трое как стрела, только свист пошел.

Черт сразу очнулся:

— Неужели я упущу этих мальчишек? — в досаде завопил он и пустился в погоню. Но не было у него больше сапог-скороходов, и догнать детей он не смог.

Дети в одно мгновение примчались в селение, и черту поневоле пришлось ни с чем вернуться в горы. Когда он, сердитый, пришел домой, старуха, беспокоясь о детях, спросила как будто между прочим:

— Поймал ли ты мальчиков?

— Нет, я обогнал их и прилег отдохнуть, а они тем временем стащили мои волшебные сапоги, — ответил черт.

Ну, тут старуха успокоилась. А дети вернулись домой и начали усердно трудиться, матери в помощь.

37. Материнское око

В старину, далекую старину жил, не знаю где, честный купец. Однажды отправился он закупать товар. Проходя через одну деревню, увидел он, что дети собрались гурьбой и обираются убить молоденькую змейку, длиной всего в один сяку.

Пожалел ее купец и говорит:

— Дети, зачем вы хотите убить змейку? Лучше продайте ее мне.

Достал он из-за пазухи горсть медяков и роздал детям, а змейку отпустил на свободу.

В ту же ночь у дверей купца раздался женский голос:

— Отворите мне дверь, пожалуйста!

Удивился купец, но дверь все же отпер. Видит он — стоит перед дверью незнакомая девушка.

— Ночь застала меня в дороге, — говорит девушка. — Я иду к себе на родину, но сбилась с пути. Дозвольте мне у вас переночевать.

Купец подумал: «В самом деле, блуждать одной в темноте страшно и опасно. Пусть заночует в моем доме».

Говорит он девушке:

— Я — купец, встаю спозаранок и ухожу по торговым делам. Спите спокойно, а как отдохнете, отправляйтесь в путь.

На другое утро встал купец рано-рано и ушел из дома. Возвращается к вечеру, а девушка все еще у него в доме. Попросилась она снова оставить ее на ночлег. Так прошло несколько дней.

Наконец девушка стала просить:

— Я — бесприютная странница. Нет у меня родного дома. Сделай милость, возьми меня в жены.

Купец был холост и охотно согласился. Стали молодые жить в любви и согласии, и родился у них сынок. Купец целые дни проводил в трудах. Однажды, закончив дела раньше обычного, он вернулся домой к полудню. Дверь была заперта. «С чего бы это?» — подумал он и заглянул в окно. Видит: всю большую комнату, величиной в восемь циновок [80], заняла огромная змея. Свернулась она кольцами, а посреди этих колец лежит ребенок.

Насмерть перепугался купец и убежал в соседний дом.

Вечером вернулся к себе. Видит, жена вновь приняла человеческий облик. «Значит, эта страшная змея оборачивается женщиной», — подумал купец, но молчит, виду не подает.

Жена за ужином говорит ему:

— Страшное дело ты сделал. Я днем вздремнула, а ты подглядел.

— Да ничего я не видел, — стал было отпираться купец.

Но жена в ответ:

— Больше я у тебя в доме оставаться не могу. Ты когда-то спас мне жизнь. Я ведь та самая змейка. Но ничего не поделаешь, настал час нашей разлуки.

— Но вправду ли мы должны расстаться? — с тревогой спросил купец.

— Мой ребенок родился человеком, — говорит жена. — Прошу, позаботься о нем.

Тут протянула она мужу большую жемчужину:

— Когда будешь уходить из дома, клади ее возле ребенка, он спокойно уснет. Если я понадоблюсь тебе, мы встретимся. А теперь прощай! — И в глубокой печали она покинула дом.

Соседи стали поговаривать:

— Как он вскармливает ребенка без матери? Удивительное дело! Чем дитя питается?

Но вскоре они узнали, что ребенка кормит и усыпляет чудесная жемчужина. Дошел этот слух до ушей князя и он отнял жемчужину. С этого времени ребенок стал плакать без удержу, и видно было, что скоро зачахнет вконец.

Купец очень встревожился и пошел к горной пещере, где жена обещала встретиться с ним, если будет нужда. Стал он звать жену перед пещерой:

— Покажись мне хоть один-единственный раз!

Вышла жена из пещеры. Глядит он — а у нее на одном глазу повязка. Говорит она:

— У меня вместо одного из глаз была чудесная жемчужина [81]. Я отдала ее ради нашего ребенка. А теперь я выпросила такую же драгоценность у моей родной тети.

Дала она купцу жемчужину:

— Ты больше в этих местах не оставайся. Князь опять отберет у тебя чудесную жемчужину. Беги куда-нибудь в безопасное место и там воспитывай наше дитя.

Послушался купец, взял своего сына и скрылся с ним в дальних местах. А вскоре гора задрожала и на княжеский замок посыпались камни. В замковом городе поднялось большое смятение. Семь дней, семь ночей с грохотом осыпалась гора, и князь был погребен под камнями.

38. Три брата

В старину, в старину, в далекую старину жили-были три брата. Самого старшего звали Итиро, среднего — Дзиро, а младшего — Сабуро [82]. Итиро был малость простоват. Когда исполнилось ему двадцать лет, среднему брату восемнадцать, а младшему — шестнадцать, отец призвал их к себе и сказал: