Мама посмотрела на парусник и сокрушённо покачала головой:

— Ну что ты будешь делать! И эту игрушку доломал. Ведь только вчера купили, а теперь хоть выбрасывай.

Гарик молча взял пластмассового боцмана, поправил ему голову, так что теперь лоб и затылок были на своих местах, посмотрел на маму и, прижав кораблик к себе, решительно сказал:

— Нет, мама, не надо выбрасывать. Я починю — будет как новенький.

День был в самом разгаре. Морское приключение так взбодрило Калошу, что она была готова к новым подвигам. Она семенила по дорожке, ища с кем бы ещё пообщаться. И тут её внимание привлекла такая полная девочка, что казалось, её платье не выдержит и вот-вот лопнет по швам. Щёки толстушки переходили в двойной подбородок, так что шеи не было видно. Девочка угрюмо шагала между родителями, пока те о чём-то отчаянно спорили.

«Носом чую, тут назревает проблема. Надо узнать, о чём они говорят», — решила Калоша.

Конечно, подслушивать нехорошо, но если ты Калоша Волшебника, то иногда приходится нарушать некоторые правила. Калоша пристроилась за семейством и, стараясь не отставать, зашагала следом.

— Хватит закармливать ребёнка! — сердито произнёс отец, обращаясь к матери.

— Совершенно верно. Девочке стоило бы сбросить вес, — поддакнула Калоша, но к её мнению никто не прислушался. Впрочем, она не раз замечала, что люди оставляют мудрые советы без внимания. Вот и сейчас вместо того, чтобы задуматься, мать с нежностью посмотрела на дочку и сказала:

— Но что же делать, если девочка проголодалась?

— Когда это она успела проголодаться? — воскликнул отец. — Пока мы гуляем по парку, она уже успела съесть гамбургер, пакет чипсов, мороженое, два сникерса, а теперь ей хот-дог подавай!

— Что плохого, если у Насти хороший аппетит? Тебе жалко для ребёнка сосиски?

— Мне не жалко, но посмотри, в кого она превратилась! У неё ни талии, ни шеи. На ней ни одна юбка не сходится. В «Детском мире» таких размеров нет! В её возрасте дети должны бегать, прыгать, а у неё одышка, как у старушки.

— Не сажать же её на диету, — возразила мама.

— При чём тут диета? Для начала нужно прекратить вечные перекусы между едой. У неё же рот не закрывается! Целый день жуёт.

— Настя ещё ребёнок. Придёт время, и она сама поймёт, что ей надо похудеть.

— Тогда будет поздно. Сейчас надо научиться умеренности в еде, чтобы потом локти не кусать.

Девочка подёргала отца за руку и спросила:

— Пап, а что такое умеренность в еде?

— Это когда ты ешь столько, сколько тебе нужно и не больше, — объяснил отец.

— Тогда мне нужен хот-дог, — заканючила толстушка.

— Хорошо, солнышко. Сейчас купим, — сладким голосом пообещала мать.

— Что?! — взорвался отец. — Ты что, не слышала, о чём я говорил? Или я вообще пустое место?

Назревала нешуточная ссора. Чтобы не выяснять отношений при ребёнке, родители свернули с аллеи на детскую площадку и дружно отослали дочку поиграть.

Настя послонялась по площадке, но дела ей не нашлось. Карабкаться по деревянной горке, как это делали другие дети, ей было тяжело. Кататься на качелях не с кем: она одна перевешивала двоих сверстников. Девочка хотела залезть в деревянную избушку, которая красовалась посреди площадки, но дверь оказалась узковата. Настя уселась на скамейку в отдалении от родителей и стала ждать, когда они закончат спорить.

Глядя, как девочка скучает в одиночестве, Калоша решила, что пришло время вмешаться. Она подошла к скамейке и, задрав кверху нос, поздоровалась:

— Привет.

Оторопев от неожиданности, Настя посмотрела на необычную собеседницу и изумлённо произнесла:

— Ну и чудеса! Говорящая калоша.

— Это разве чудеса? Ты меня ещё не знаешь. Я и не такое могу.

— Правда? А что ты умеешь делать?

— Всё, что угодно.

— И даже хот-дог?

— Подумаешь, чудо, — презрительно скривилась Калоша.

— А торт со взбитыми сливками?

— Слушай, ты можешь думать о чём-нибудь кроме еды?

— О чём?

— Ну хотя бы о природе.

Девочка пожала плечами и сказала:

— Могу. Мы в прошлое воскресенье выезжали на природу. Там папа жарил вкуснющие шашлыки, с луком и кетчупом. А потом мы пекли картошку и поджаривали на костре колбаски.

— Всё! Хватит о природе, — прервала её Калоша. — Скажи, у тебя подружка есть?

— Конечно. Света. Когда у нас в школе на завтрак сосиски бывают, она мне свою порцию отдает. И булочки тоже. Она только глазированные сырки любит. Один раз она в школу полсумки яблок принесла.

— Да, случай тяжёлый, — вздохнула Калоша.

— Нет, не очень. У неё сумка не слишком большая, — по-своему истолковала её слова Настя.

— Да я не про сумку. Я про тебя. Вижу, ты, бедняжка, никак не наешься. По-моему, тебе надо побывать в стране Ешь-от-Пуза.

— Разве есть такая страна?

— Конечно. А столица её город Сласти-Мордасти. Неужто не слышала?

— Нет.

— А про Молочную реку Кисельные берега?

— Слышала.

— Так вот столица на ней и стоит. А лучше тебе отправиться в небольшое местечко неподалёку от столицы. Оно так и называется — Сбоку Припёка.

— Смешное название, — хихикнула Настя.

— Зато там ты без угощения не останешься. Думаю, тебе понравится.

— А это далеко?

— Один шаг. Не успеешь меня примерить, как ты уже там.

Смеха ради Настя всунула ногу в Калошу.

На Настю пахнуло сладким ароматом меда, корицы и ванилина. Манящий запах щекотал ноздри. Настя потянула носом: откуда это так вкусно пахнет? Она подняла глаза и обомлела. Всё вокруг преобразилось. Городской парк с аллеями и аккуратными дорожками куда-то исчез. Вместо него вокруг простирался густой девственный лес, а детская площадка превратилась в поляну. На месте снарядов для лазанья росли кряжистые, сучковатые дубы. Там, где стояла горка, теперь высился поросший травой и полевыми цветами бугор, а скамейка превратилась в замшелую колоду. Только нарядная избушка по-прежнему красовалась посередине поляны.

Вокруг не было ни души. И дети, и взрослые, и даже Настины родители словно сквозь землю провалились.

— Ау! Есть тут кто-нибудь? — испуганно крикнула Настя, но на зов никто не отозвался.

Услышав за спиной шорох, девочка обернулась и увидела ворону. Птица сидела на суку и чистила черные, блестящие перья. Заметив девочку, ворона оторвалась от своего занятия и насмешливо произнесла:

— Добро пожаловать в Сбоку Припёку! Что, кар, кормиться прибыла?

После того как Настя пообщалась с говорящей Калошей, она не удивилась, что ворона разговаривает, однако беседовать с птицей было непривычно.

— Как это кормиться? — спросила Настя.

— Известно как, до отвала.

— Тут же ничего нет, — развела руками Настя.

— Это как посмотреть, — прокаркала ворона, и её глаза озорно заблестели.

Настя направилась к теремку в надежде, что там её ждёт угощение, но не прошла и пары шагов, как увидела нечто настолько удивительное, что невольно остановилась с открытым ртом. Избушка была построена не из брёвен и не из камня, а из тульских пряников. Настя решила, что это ей мерещится, и протёрла глаза, но сказочный домик стоял, как прежде. Вокруг него витал сладкий аромат мёда и ванили.

Девочка подошла поближе и заметила, что все пряники разные. Фундамент избушки был сложен из шоколадных пряников, а стены — из медовых и земляничных. Вместо цемента их скреплял слой варенья. Стёклышки на окнах были сделаны из разноцветных леденцов, а крышу покрывала черепица из карамели. Конек украшал огромный чупа-чупс.

При виде такой красоты у Насти слюнки потекли. Одну минуту она боролась с искушением попробовать это чудо архитектуры на вкус, но не решалась. Где-то она слышала историю про то, как дети нашли пряничную избушку и хорошим это не кончилось. Вторую минуту лакомка прикидывала, стоит ли рискнуть, а на третью сдалась. Не умирать же с голоду, когда рядом такая вкуснота! Девочка подошла к крылечку, осторожно откусила кусок перил, и её щекастое лицо расплылось в счастливой улыбке.

Пряник оказался свежим, ароматным, с яблочной начинкой. Он так и таял во рту, будто его только что испекли. Быстро проглотив первый кусок, Настя хотела всерьёз приняться за перила, но передумала. Для начала нужно было попробовать всего по кусочку. Позабыв про опасения, Настя взялась за дело: тут откусит, там полижет, тут погрызёт. Вроде уж наелась до отвала, а остановиться не может. Пряники-то разные, с каждого хочется пробу снять. Передохнёт чуть-чуть и опять жевать.

Долго ли, коротко ли (Настя времени счёт потеряла), но чувствует — наелась. Глазами бы ещё ела, а нутро не принимает. Отяжелела. Опустилась на траву, отдувается, как после тяжёлой работы. И вдруг видит: по небу ступа летит, а в ней старушенция залихватски загребает метлой, точно веслом.