Ах, до чего красивый ключ, весь в завитушках, и голова дракона на нём, как живая. Все зубы в пасти можно пересчитать. Но как странно пахнет. То ли рассолом, то ли кислой капустой…
Он вдруг вспомнил, как принюхивался Крот!
«Ты ничего не находил?» — зазвучал в ушах его вкрадчивый голос. Может, это ключ от норы Крота, а может, от тюрьмы, где он стережёт пленников, а может, от горы самого Дракона! Да, да! От той самой, похожей на птицу!
И если открыть её, то, наверное, можно тихонечко-тихонечко увести маму? Только где эта гора…
Серёжик спрятал ключ в карман и пошёл, как в давно прочитанной сказке, куда глаза глядят. Это было очень грустно. Он думал о том, что он маленький и никому не нужен, что царапины болят, и никто не пожалеет, а есть хотелось так, что съел бы всё что угодно.
Серёжик погрыз кору — она была горькой. Пожевал и выплюнул листья: никакого вкуса.
И вдруг за зарослями орешника разглядел красную черепицу!
Дом! А в каждом доме есть что-то съедобное!!! Пока Серёжик продирался сквозь кусты, он даже вообразил, что это дом доброй Феи. Ведь в сказках всегда, если заплутаешь, появляется её домик! С вафельными ставнями, сахарными стенами и шоколадной дверью!
Каково же было его разочарование, когда на крыше кривого из замшелых бревен дома он увидел табличку: «Продаётся». Окна заколочены, ступеньки поросли травой.
Серёжик подошёл к двери и толкнул её. Может, внутри завалялась корка хлеба или пакетик зерна?
Закрыто. Серёжик торопливо достал ключ. Он ничего не будет брать в чужом доме. Только проверит: нет ли на кухне крошек?
Серёжик вставил ключ в замочную скважину, и тот вошёл так плавно, словно был сделан специально для этого замка!
Но в эту самую секунду вдруг неизвестно откуда раздался грубый металлический голос.
— Что самое главное? — спросил он.
Серёжик кубарем полетел в кусты и замер. Он перепугался так, что у него зуб на зуб не попадал.
Зажмурившись, ёжик просидел в орешнике больше часа. Тихо. Только жалобно кукует кукушка да ветер шелестит листьями.
С опаской, оглядываясь, Серёжик на цыпочках подошел к крыльцу. Всё спокойно. Никого нет, и бояться нечего. Наверное, ему от голода чудится всякая чепуха. Но только ёжик попробовал открыть замок, как снова послышался страшный скрежет:
— Что самое главное?
Серёжик выхватил ключ и стремглав бросился в лес. Так быстро, что только пятки засверкали. Кто живёт в заколоченном домике?! Что самое главное?! Конечно, еда: пирожки, ватрушки, борщи и плюшки! Тот, кто стоял за дверью, знал это и хотел Серёжика съесть!
Глава 6
Бобрёнок
Серёжик бежал, пока путь ему не преградила река. Около неё он отдышался и наконец выпил воды. Она была такой вкусной, что ёжик пил-пил и не мог остановиться.
— Хватит плескаться, — вдруг сказал кто-то, — всю рыбу распугаешь.
Серёжик обернулся. Под развесистой ивой сидел Бобрёнок с удочкой. На носу у него блестели круглые очки, на груди висел калькулятор. Но самое главное: ОН ЕЛ БУТЕРБРОД С СЫРОМ! А рядом, на газете лежал ЕЩЁ ОДИН! Серёжик вспомнил, как мама заставляла его есть сыр, и вздохнул.
Сейчас бы он съел этот бутерброд вместе с газетой!
Ёжик поздоровался и сел рядом.
И тут Бобрёнок произнес очень хорошее слово, такое, о котором нельзя забывать. Он сказал:
— Угощайся.
С криком над ними пролетели птицы.
— Слышишь? — посмотрел вверх Бобрёнок. — Кричат, что дракон маму у какого-то ежонка украл. Вот антинаучная чепуха!
— Где? — удивился Серёжик.
— Ну, трясогузки только что сойкам рассказывали.
— Как?
— Ты что, птичкологию не учишь? — открыл рот Бобрёнок. — Это ж наука!!!
Серёжик смутился.
— Трудная она.
— Это поначалу, когда чириканье проходите, а когда карканье и кудахтанье, тогда легко.
Бобрёнку и в голову не могло прийти, что ёжик не ходит в школу. Ведь он гулял по лесу один-одинёшенек!
— А ты учил про дракона Ноэля? — тихо спросил Серёжик.
— Только антинаучную сказку, как он проглотил принцессу вместе с каретой.
— Вместе с каретой?!
— Абсурд! — успокоил Бобрёнок. — Карета была полна мандаринов, принцесса ела их и кидалась корками. Это так надоело дракону, что он выплюнул её обратно. И потом ещё целый год мандариновой кожурой плевался. Ты разве не читал?
Серёжик покачал головой.
— А сказка на первой странице учебника… — нахмурился Бобрёнок. — Ты что, двоечник?
Серёжик покраснел.
— А я отличник! — поправил очки Бобрёнок. — Наука — самое главное! Про меня в «Лесной газете» писали! Я изобрёл самонадевающиеся носки!
— Носки?
— Ну да. Важнейшее изобретение! Не нужно наклоняться, натягивать носки самому. Это сберегает до двух-трёх минут ценного времени в день. А в год?
— Что в год?
— Я забыл, что ты двоечник, — кивнул Бобрёнок. — Пожалуй, приходи ко мне по вторникам, я тебе помогу. Будем заниматься. Я в два счёта докажу, что наука — самое главное!
— А почему по вторникам?
— В другие дни я собираю машину времени. И усовершенствую носки. Нужно, чтобы они ещё прибегали на свист. Потому что поиски носков обычно занимают до тридцати минут ценного времени в день. А в год?
— Настоящую машину времени?!
— Ну да! И настоящие носки.
Серёжик с сомнением покачал головой.
— По телевизору говорили, что даже пингвины не могут изобрести машину времени.
— Ну и что? Я чертежи под ивой вырыл, старинные. Сам нашёл! А пингвины что под снегом найдут? Вечную мерзлоту?
— Чертежи?
— Ну да. Научные чертежи. Я пока что маленькую машину времени буду делать — пробный образец. Она действует просто…
Размахивая лапами, Бобрёнок принялся объяснять.
— Синхрофазотрон, вибрация, турбулентность… — так и сыпал он непонятными словами. Время от времени, считая что-то на калькуляторе, Бобрёнок выкрикивал такие числа, как «триллион пятьсот двадцать шесть».
Серёжик слушал, открыв рот, и чувствовал себя ужасно глупым. Вдруг Бобрёнок воскликнул:
— А вот это надо записать! — и бросился в лес. Удочку забыл, на Серёжика даже не оглянулся.
И снова ёжик остался один. Темнота сгущалась, на небе блеснула первая звёздочка. Серёжик съел все крошки с газеты и принялся за листья ивы. Они были невкусными, но есть хотелось так сильно, что не будь ивы, Серёжик ел бы ракушки, лежащие у воды. Подул прохладный ветерок. Как будто насмехаясь, он принёс запах оладий со сметаной. Серёжик понюхал-понюхал и стремглав помчался туда, откуда так вкусно пахло!
Совсем скоро он увидел избушку с освещёнными окнами. Подкравшись, Серёжик заглянул вовнутрь.
Это был дом Бобрёнка. Он сидел под плетеным абажуром и, задумавшись, жевал оладушек, катая по столу какую-то непонятную штуку. Та искрила, дымила, но никто не обращал на это никакого внимания.
— В сметану, в сметану макай! — ласково приговаривала Бобриха, стоявшая у печки.
Она снимала со сковородки всё новые и новые оладьи. Бобёр плёл корзину, сидя в плюшевом кресле.
От этой уютной картины, от запаха горячих оладий у Серёжика защипало в глазах. Совсем недавно и у него был тёплый и светлый дом… С оладьями и игрушками… Совсем недавно мама, сварив борщ, звала:
— Серёжик!
Серёжик вздрогнул. Ему показалось, что его и правда кто-то окликнул. Он навострил уши. В доме включили радио, и оно (вот удивительно!) выкрикивало его имя:
— Повторяем! Внимание! Внимание! Внимание! Дошкольник в Лесу! Пропал ёжик Серёжик! Особые приметы: серые штаны, серая майка и серые тапочки. Рост маленький. Всем нашедшим просьба звонить в Приют на Синей Горе или милицию!
— Я его видел! — встрепенулся Бобрёнок. — Ко мне подходил ежонок, не знающий птичкологию!
Серёжик хотел удирать, но Бобёр сердито сказал:
— Как же! Когда в школе про динозавров учили, ты находил их следы и даже помёт приносил в баночке! После фильма про инопланетян видел летающую тарелку! Надоело!
— Но я, правда, видел! И майка серая! И про дракона не читал! Побежали искать, папа!
— Ты сначала самонадевающиеся носки заставь сниматься. Третью неделю в них хожу!
— Не работают? — удивился Бобрёнок.
— Прекрасно работают! Только сниму, тут же надеваются снова!
— Эх, папа! По инструкции их нужно намочить томатным соком!
Бобрёнок присел и стал разглядывать папины носки, зажав нос лапой. Про Серёжика он забыл.
Глава 7
Пророчество Древней Книги
Все звери слушают радио! В каждом дупле, в каждой норе, в каждом скворечнике!
Серёжик устало прислонился к кадушке.
Сейчас темно. Но утром его найдут!
Особые приметы… Как от них избавиться? Серёжик огляделся и увидел одежду, сушившуюся на верёвке. Неужели он станет вором?! Мама говорила, что это самое страшное.