Ой, плохо пришлось Ярты в волчьем брюхе! Чуть не заплакал малыш от испуга, но во-время спохватился.

— Плакать молодцу не к лицу! — решил мальчишка. — Настоящий пехлеван не то что из брюха, из-под земли выйдет на свободу!

Он собрал все свои силы и стал пробираться поближе к волчьей пасти, чтобы видеть, что будет дальше.

А волк выспался, зевнул, отряхнулся и знакомой тропой побежал к стаду. Скоро он увидел овец. Он притаился в кустах полыни и стал выжидать, чтобы добыча сама подошла поближе. Потом он наметил себе самую жирную овечку и пополз к ней, хоронясь в высокой траве. Он полз так тихо, что даже песок не шуршал у него под брюхом. Он был уверен в своей победе, он знал, что пастухи не увидят его, потому что у волка шерсть такая же серая, как сухая трава пустыни.

Но Ярты-гулок всё видел.

Когда волк хотел уже прыгнуть и схватить добычу, из волчьей пасти раздался громкий крик:

— Эй, чабаны, берегите баранов! Гоните волка!

Пастухи вскочили и тоже закричали:

— Гоните волка!

Они спустили собак и с палками бросились за зверем.

Волк побежал. Собаки за ним. За собаками пастухи. И Ярты-гулок всё кричал и кричал:

— Сюда! За мной! Этот волк живёт в зарослях саксаула! Убейте его!

Насилу волк унёс ноги. Он не так испугался собак и палок, как того, что кто-то в нём сидит и кричит. Такого с ним еще никогда не бывало!

Волк долго отлёживался в своём логовище. Но голод не давал ему покоя. Он не мог заснуть всю ночь, а под утро, пока еще не взошло солнце и пастухи еще крепко спали, серый снова пошёл на охоту.

На этот раз волку тоже не повезло. Когда он подошёл к стаду, кто-то опять закричал у него из пасти:

— Эй, чабаны! Волк здесь! Берегите стадо!

И пастухи опять прогнали зверя.

Для волка настали чёрные дни. Ни днём, ни ночью он не мог подойти к стаду. Попробуй-ка подойди, если зоркий сторож сидит не в степи у стада, а в твоём собственном брюхе! Что только ни делал волк, чтобы избавиться от Ярты-гулока: он прыгал и катался по земле, он рвал в бешенстве шерсть на своём брюхе, но дерзкий сторож не уходил и смеялся над ним:

— О, премудрейший из волков! Разорви скорей своё ненасытное брюхо, вот тогда я тебя оставлю в покое!

И волк целыми днями выл от злости и голода. А теперь послушай, что было дальше.

Пастухи-чабаны узнали, где хоронится степной волк, и повели народ в облаву на зверя. А если народ скажет, — гром загремит!

Пришёл волку последний час!

Как могучий горный поток, помчались охотники по пескам пустыни. Волк услышал погоню и побежал. Он бежал изо всех сил, он прятался в руслах сухих арыков, но его поднимали собаки. Он хоронился за барханами, зарывался в песок, но везде его настигала погоня. Волк обессилел, но он был хитёр: он прыгнул в заброшенный колодец и притаился на дне. Чабаны потеряли след зверя и повернули к дому. Но Ярты-гулок не дремал: как только он услыхал, что топот погони стал удаляться, он крикнул из пасти волка:

— Эй, соседи, куда вы?! Разбойник здесь! Он прячется на дне колодца!

Люди повернули к колодцу, нашли волка и убили его. Это был самый большой волк во всей пустыне.

Старый чабан снял с него шкуру, и Ярты-гулок выскочил из волка.

Все очень удивились, а мальчик сказал:

— Здравствуй, чабан! Теперь ты видишь, что я сдержал своё слово!

Чабан ответил:

— Верно, ты сдержал своё слово, малыш.

Он повернулся к дехканам и прибавил:

— Этот джигит день и ночь охранял наши стада и избавил нас от страшного зверя. Дадим ему в награду пять лучших баранов.

В этот вечер Ярты-гулок гнал к дому своего отца пять самых лучших курдючных баранов и напевал свою весёлую песню:

Старик и старуха очень обрадовались, когда увидали своего сыночка, да еще с такой наградой. И мы тоже будем радоваться!

Солнце еще не позолотило верхушки далёких гор, когда Ярты проснулся. Он умылся водой из прохладного арыка, схватил на ходу маленький кусочек ячменной лепёшки и побежал запрягать волов. Он запрягал их в старую соху и громко пел:

Он пел очень громко, и его песня разбудила старика и старуху. Они выбежали из кибитки и увидали, что сынок уже выезжает за ворота.

Они удивились.

— Ата-джан! Апа-джан! — закричал им Ярты-гулок и помахал на прощанье тюбетейкой: — Приходите в полдень на поле, посмОтрите, как я вспашу землю под хлопок!

Старик и старуха переглянулись.

— Ай да сынок! Даром что мал, а своё дело знает! — сказал старик.

А старуха развела руками:

— Беда с мальчишкой! Не управиться ему одному с волами. Ступай, отец, помоги Ярты-гулоку.

Так сказала старуха и повернула к дому, а старик пошёл вслед за сыном.

— Ио, ио! Приналягьте! — кричал на всё поле Ярты-гулок, сидя между воловьими рогами. Умные животные послушно шли вперёд, и ровная борозда ложилась вслед за сохой.

Когда старик пришёл в поле и увидел, как ловко управляется с волами его сынок, он очень обрадовался.

«Теперь у меня есть помощник, а я могу отдохнуть!»

Так подумал старик и лёг спать в тени тутового дерева, которое росло на краю поля.

В это время на горячем коне проезжал мимо богатый и толстый бай. Он увидел, что волы одни, без пахаря, пашут землю, и остановил коня.

— Вот это чудо! — закричал бай. — Да с такими волами я могу рассчитать половину моих работников и сберегу кучу денег!

Он стал звать:

— Эй, кто здесь хозяин?

Старик проснулся и, увидев, что его зовёт жадный бай, испугался. Он низко склонил свою седую голову перед богачом и ответил:

— Хозяин-то я, но я не знаю, что нужно от меня почтенному соседу.

Конечно, и бай узнал старика и сразу смекнул, как повернуть дело. Он хлестнул коня, подскакал поближе и закричал:

— Так это твои волы? Тем лучше! Я беру их себе в счёт долга.

Старик не понял:

— Какого долга?

Бай рассмеялся:

— Плохая же у тебя, старик, память. Вчера ты взял у меня два мешка ячменя для посева, за них-то я и возьму волов.

— Сжалься! — взмолился старик. — Не обещал ли ты ждать до осени, а сегодня еще весна.

— То было вчера, а сегодня я передумал, — ответил бай, — ты взял два мешка, а я беру двух волов. Или не ровен счёт?

— Без волов мы все пропадём — и я и моя старуха! Пожалей меня! — застонал старик.

Но Ярты-гулок уже подкрался к отцу и шепнул ему на ухо:

— Ата-джан, отдавай волов. Ничего не бойся. Говорю тебе, — не пройдёт и дня, как богач их сам пригонит обратно.

И старик ответил баю:

— Жаль мне моих волов: таким волам цены нет. Ты видишь, что они сами пашут землю. Но долг — это долг. Возьми волов и никогда не упрекай меня в неблагодарности.

Старик поклонился баю, а бай, довольный своей хитростью, погнал к своему дому чудесных волов, которые сами пашут землю. Ярты-гулок опять сидел на своём месте между воловьими рогами; уж он-то знал своим волам настоящую цену!

Скоро они въехали на широкий байский двор, обнесённый высокой стеной-дувалом.

Еще от ворот толстяк закричал своей жене:

— Эй, Гюльджан! Напои волов и брось им побольше клевера! Запомни: эти волы не простые, и ты сама будешь за них отвечать!

После этого он уселся на ковре посреди двора и рассчитал подряд всех своих батраков, которые работали в поле, потому что теперь они были ему не нужны.

Всё это видел Ярты-гулок. Он видел, как горевали батраки, потому что бай отнимал у них последний кусок хлеба. Он смотрел на богача и думал:

«Погоди, злой человек, — ты дорого заплатишь за людские слёзы!»

Потом он сполз с головы вола, потихоньку выбрался за ворота и побежал к дому своих родителей.

На другой день толстый бай выехал в поле, чтобы посмотреть, как учёные волы сами будут пахать его байскую землю. Но упрямцы как стали на краю поля, так и не сдвинулись с места. Сколько ни кричал на них богач, сколько ни уговаривал, — они только махали хвостами, но не хотели идти вперёд.

Бай разъярился. Он выхватил камачу-нагайку и так сильно ударил волов, что они рванулись с места и поскакали. Вкривь и вкось они потащили за собой соху, без толку ковыряя землю и засоряя арыки. Богач бежал вслед за ними и кричал:

— Вах, горе мне! Они испортят всё моё поле! Хитрый старик обманул меня!

Он вскочил на коня и во весь опор погнал его к старикову дому.

— Негодный! — закричал бай. — Я дал тебе два мешка отменного ячменя, а твои волы не стоят и полмешка кукурузы!