– О чем?

– Понимаете, если вы не начнете выполнять свое предназначение – начнутся уроки. И, учтите, милая, с каждым разом уроки будут становиться тяжелее и тяжелее, – объяснял эльф.

– Но я не знаю. Что делать?

– Подумайте… Вот скажите, а что вам нравится делать больше всего на свете, отчего начинают бегать по коже мурашки, может, вы любите играть на пианино или гармошке, а может, вам нравится танцевать..

Я вспомнила, как любила шить куклы и другие игрушки. В этот момент на душе стало как-то очень тепло и легко.

– Вот-вот, – подмигнул ревизор. – Вы все поняли. Теперь дело за малым.

На следующий день я успешно прошла проверку и сразу же попросила отпуск на месяц. Вспомню старое увлечение. Отдохну, и заодно решу – как и что делать дальше. Настала пора идти за мечтой.

Я с трудом открыла глаза: вокруг было темно и сыро.

Где это я? Совсем не похоже на мою уютную спаленку с огромной кроватью и цветами на подоконнике. И запах… Я сделала несколько мелких резких вздохов, как мышонок, нюхающий кусочек сыра. Точно, этот запах невозможно ни с чем спутать. Запах свежей крови.

– Выпустите меня отсюда! – мои руки бешено забарабанили по стенам. Под ладонями было скользко и влажно. Господи, неужели меня съели?

Рядом что-то зашевелилось.

– Кто здесь? – спросил тихий, осипший голос. – И где я, черт возьми?

– О, похоже, я тут не одна! – даже немного обрадовалась я. – Меня Вера зовут. А вас?

– А я – Оля, – протянула руку женщина. Она вышла на свет, и я узнала свою бывшую близкую подружку. Мы дружили все школьные годы, вместе поступили в университет на факультет иностранных языков, вместе зубрили английский с французским, ходили на студенческие тусовки. А потом я узнала, что она поливает меня грязью перед всеми друзьями. Однажды разговор подслушала. Девочки, которых я считала подругами, обсуждали меня и смеялись.

В тот день я, помню, сильно напилась. А затем пошла и наговорила гадостей на Олю ее парню.

После нашего «разговора» Илья бросил Олю, а она перестала со мной общаться. Раз и навсегда.

Мне было стыдно. Честно говоря, я чувствовала свою вину перед подругой, и еще тогда готова была извиниться. Но она и слушать меня не стала.

Сейчас же мы стояли и смотрели друг на друга.

– Ты… – прошипела Оля.

– Да, я, – грустно ответила я. – Послушай, я тогда и вправду не хотела. Прости меня, пожалуйста.

– Простить? Ты мне всю жизнь испортила! – вскрикнула подруга. – А я ведь до сих пор его люблю.

– Хочешь, я все Илье объясню? – спохватилась я.

– Вера, прошло семь лет! У него семья. Недавно второй сын родился, – грустно сказала Оля.

Мы замолчали. Да, немало горя я причинила подруге своим неосторожным поступком. Оля вскинула голову и резко заговорила:

– Да я тоже хороша, не думай. Знаешь, сколько я у тебя крови выпила? Помнишь Марка? Вы еще так нелепо расстались. Это ведь моя работа! – с желчью в голосе кричала она. – И твой уход из «Спешел Юнайтед»? Знаешь, сколько всего нового о тебе узнало руководство из моих уст?

Я не злилась на Олю. Все это слушать было ужасно больно, но… заслуженно.

– Слушай, Вер, а давай забудем старые обиды? – первой предложила подруга. – Нам бы разобраться, где мы и как отсюда выбраться…

– Точно! – согласилась я. – Такое чувство, что мы во рту у акулы.

Ужасные скользкие столбы белого цвета впереди нас подтвердили наши догадки.

– Что же делать? – я подняла глаза к небу.

– Просить прощения! – загудел утробный голос.

– Ты кто? – одновременно вздрогнув, спросили мы.

– Кто-кто. Акула я. И вы находитесь у меня во рту, и я вас могу безжалостно разжевать и съесть, – объяснил голос. – Но мне бы не хотелось надолго вас задерживать. Что толку, насытиться все равно нельзя – слишком худые и маленькие.

По моей коже прошел холодок. Вот это приключение!

– Как же нам выбраться? – взглотнув подступивший комок к горлу, спросила я.

– Решите ребус – я выплюну вас, – начала акула. – А не сможете – тут и сгниете.

– Давай свою загадку! – перспектива здесь остаться нас не прельщала.

– Какое привычное занятие может в один момент испортить отношения между людьми и даже сломать человеческие судьбы?

Мы не стали долго гадать. Ответ был нам известен уже семь лет.

– Сплетни! – выпалили мы в унисон.

– Усвоили! – акула обрадовалась. – А как вы догадались?

– Просто мы уже много лет чувствуем себя, как в зубах акулы – пережеванными, – подмигнула Оля.

– И так жить не хотим! – поддержала я.

Через пару минут мы шли по теплому морскому побережью. На душе было легко и приятно, словно и не было этих размолотых лет.

– Ты слышала, Петровна, как бахнуло вчера? – спросила бабуля соседку, сидящую на лавочке.

– Нет, а что случилось, Ильинична? – удивилась та.

– Говорят, у Сидоренковых дом сгорел. Подчистую. Бомба упала с неба. И теперь там воронка на три метра вглубь, – увлеченно рассказывала старушка.

– Господи, помилуй! – перекрестилась Петровна. – За что же людям такое горе? Сами-то живы?

– Та вроде целые. Говорят, они в отпуске сейчас. В Миратах каких-то.

– В Эмиратах, наверное? – улыбнулась старушка. – Ну, слава богу, что все уцелели.

– Да что им станется? Денег куры не клюют. И носит же земля таких, – злобно прошипела Ильинична.

– Зря ты так. Они же люди, и это главное! – остановила ее соседка. – Неужто и вправду не жалко?

– Нет! – отмахнулась та. – Я за всю жизнь на крохотную дачку не собрала, а они вон какие молодые, и дом уже какой отгрохали! Что, думаешь, на зарплату?

– Да какая разница. Как по мне, что смогли, то и смогли. Что ты так вызверилась? Разве они тебя обидели?

– Нет, не обижали. Хотя, может, и да. Горько смотреть, как люди хорошо живут. А мои дети вот всю жизнь с копейки на копейку перебиваются, – Ильинична схватилась за сердце. – Ой, что-то прихватило меня. Петровна, давай «Скорую» вызывай!

Старушка вцепилась рукой за лавочку и плавно съехала на землю.

– Женщина, вам помощь нужна? – услышала Ильинична голос над головой. Подняла глаза – пред ней молоденькая девочка в белом халатике.

«Скорая», наверное, – подумала старушка. – Быстро-то как приехали, молодцы!»

– Да… – прохрипела она. – Сердце.

Девушка легко подхватила ее под плечи, уложила на каталку. Огромные двери распахнулись – и старушку вкатили в большой круглый кузов. Со всех сторон на нее были направлены прожектора.

«Ух, какие сейчас новомодные «Скорые» делать начали!» – мелькнула мысль у пациентки.

– Расслабьтесь и постарайтесь не думать! – прозвучал откуда-то мягкий голос.

«Странно как-то – прямо в машине лечить начали», – пронеслось в голове Ильиничны.

– Я же просил – не думать! – строго повторил голос.

– Доктор, я не умру? – еле слышно прошептала старушка.

– Милая, не то спрашиваете. Разве можете вы уйти с такой дырой в сердце?

– Дырой? – с ужасом переспросила бабуля, рукой прощупывая грудную клетку. – Меня что, уже убили? Я в раю?

– Да не спешите вы так! – голос стал мягче, и старушка увидела молодого врача. – В рай успеет – ся. Что с воронкой делать будем?

– Я не понимаю, – удивилась Ильинична.

– Сейчас я вам покажу, – кивнул доктор. – Несите УЗИ.

Врач подключил аппарат и навел на сердце пациентки. На экране показалось сердце. Вернее, то место, где оно должно быть. Сейчас там зияла огромная черная воронка.

– Видите? – уточнил доктор.

– Ага, – прошептала старушка. – Это что, кино какое-то?

– Нет, милая. Это ваше сердце. То, что осталось, – грустно произнес врач.

– Не может быть! – всплакнула бабуля. – Я же видела в книге, сердце – оно совсем не так выглядит.

– Вот именно! Так что до рая вам, уважаемая, еще далеко. Придется малость на земле поработать.

– Вы о чем? Я свое уже отработала! – парировала пациентка. – Почти пятьдесят лет стажа. Это вам не шутки!

– А я и не шучу, – доктор спокойно продолжал. – Но… с сердцем-то надо что-то делать. Иначе беда. Скажите, вы кого-то любите?

– А как же! – улыбнулась старушка. – Детей своих непутевых люблю.

На экране сразу же замелькали образы замученной жизнью женщины, облепленной детьми и с тяпкой в руке, и стареющего мужчины с синюшным лицом в обществе бутылки пива.

– Внуков люблю, – продолжала бабушка. Как в кино возникли фото молоденьких ребят.

– Хорошо, – обрадовался доктор. – Тогда еще вопрос – а кого вы не любите? Может, ненавидите?

– Что вы! – отмахнулась женщина. – Я, как все. Ничего особенного.

– То есть как все? – удивился врач.

– Ну, правительство не люблю. Чиновников. Воров. Убийц и преступников всяких. А, еще тех, кто зажрался сильно. За наш счет, между прочим, – лицо женщины исказилось от злости.

На экране забегали черные полосы.

– Вот, уже ближе, – задумчиво произнес доктор. – Причина яснее. Теперь бы исцелить все.