Ева Ермакова

Солнечный кот

Однажды у кошки родился котёнок. Он был не похож на своих старших братьев – все они были серыми, чёрными, белыми, в полоску или в пятнышках, а шкурка у этого малыша была ровного рыжего цвета. Котёнок был похож на маленький апельсин, только с хвостом и усами. А ещё он не любил, как его старшие братишки, играть в догонялки и охотиться за забытыми хозяйкой карандашами. Чаще всего он лежал на окне и как будто о чём-то мечтал, только никому не рассказывал, о чём.

– Какой скучный котёнок, – говорили его братья, – он совсем не умеет веселиться и играть. Мы не хотим с ним дружить.

– Какой ленивый котёнок, – хмурилась мама-кошка, – он совсем не хочет учиться охотиться. Так он никогда не поймает ни одной мыши.

А котёнок всё лежал на подоконнике и не обращал на них внимания. Он и сам не знал, почему здесь лежит, но ему казалось, что он ждёт чего-то, что скоро появится или произойдёт.

– Ну и что ты здесь всё лежишь? – наконец не вытерпела мама-кошка.

– Я не знаю, – честно ответил котёнок. – Мне просто очень хочется быть именно здесь.

– Какой ты глупый котёнок, – проворчала кошка, – если не научишься охотиться, никогда не вырастешь в настоящего кота.

Но котёнок не слышал, что говорила взрослая кошка, он лежал и мечтал о том, чего никогда не знал.

Так прошло немного времени. Котёнок родился зимой, когда небо было затянуто большими серыми тучами, а сейчас наступила весна, и солнце заглянуло в окно.

– Ой, что это такое? – удивился рыжий котёнок.

– Это солнышко, – отвечала ему мама-кошка. – Теперь иди поиграй со своими братьями на улице, там так тепло.

– Нет, я лучше снова останусь здесь, чтобы солнышко светило на меня, – сказал котёнок.

– Какой же ты всё-таки глупый и ленивый! – рассердилась кошка. – Не выйдет из тебя путного кота!

– Глупый, глупый, непутёвый! – рассмеялись братья-котята и выбежали во двор.

Но котёнок не слушал их. Он был рад: теперь он знал, чего ждал всё это время. И был ещё больше рад, что дождался. Он был рад тёплому, ласковому, доброму солнышку и его мягким лучикам, которые гладили его по рыжей шёрстке. И котёнок так и продолжал лежать на своём окошке.

Шло время, и мама-кошка стала замечать, что, несмотря на то, что рыжий котёнок не играл с другими котятами, не охотился на мышей и подолгу не подходил к блюдцу с молоком, оставленным хозяйкой, он всё равно рос, и рос даже быстрее, чем положено порядочному коту. Вот он поравнялся со своими братьями, вот он обогнал их, а вот уже через несколько дней он стал больше самой кошки и занимал собой уже весь подоконник!

– Как ты так быстро растёшь? – ахнула старая кошка. – Ты же почти ничего не ешь!

– А меня солнышко кормит, – отвечал рыжий котёнок, – греет и кормит, кормит и греет. У него ведь такие добрые и вкусные лучики!

Братья-котята, услышав это, рассмеялись и убежали на улицу, а мама-кошка молча покачала головой, не сказав в этот раз, что он глупый котёнок.

А на следующий день котёнок стал совсем большим, больше апельсина, больше дыни или тыквы, больше своего же окна, и створки не выдержали. Они распахнулись, и котёнок вывалился наружу! Но не упал – он был таким лёгким, что озорной ветерок подхватил его и понёс к белоснежным облакам.

– Куда ты? – вскричала мама-кошка. – Вернись, мой непутёвый котёнок! – И его братья-котята бежали за ним вслед.

Но рыжий котёнок летел и летел навстречу своему любимому солнышку. Теперь он был не таким рыжим, как раньше, а скорее золотистым. Теперь он мог играть и летать со своими друзьями-лучиками, заглядывать в другие окна и гладить и греть других котиков, которые тоже, как и он, любили солнышко. Он грел и своих братьев, серых, белых, чёрных, в полоску и в пятнышках, и свою старую маму-кошку, которая не переставала качать головой:

– Каким же ты всё-таки вырос удивительным котом…

Далеко-далеко, в большой-пребольшой и грязной-прегрязной луже, жила была маленькая бегемоточка. На самом деле она ничем не отличалась от своих братиков и сестричек. И даже от больших бегемотов, которые точно так же бултыхались в коричневой, как шоколад, густой грязи.

Ночью маленькие бегемотики вместе со своими дядями и тётями, дедушками и бабушками, мамами и папами отправлялись на прогулку. Они топотали своими коротенькими ножками, и маленькая бегемоточка вместе с ними. Но в отличие от братиков и сестричек, кузенов и кузин и даже больших бегемотов, она чувствовала себя ужасно неуклюжей.

Чем больше бегемоточка об этом думала, тем больше убеждалась, что создана для чего-то большего, чем просто топотать при лунном свете, а днем бултыхаться в густой влажной грязи, фыркая и шевеля маленькими кругленькими ушками.

И вот, вышагивая вслед за мамой, она думала: что же ей предпринять? От усердия она даже начала вертеть круглой попкой и дрыгать маленьким хвостиком, совершенно забыв о том, что бегемотам полагается топотать. Неудивительно, что тетушка, шедшая рядом, не услышала её и нечаянно пихнула попой, устремившись в заросли сочной травы.

После такого не всякое дерево устоит, не говоря о маленькой неуклюжей бегемоточке. Обиженно пискнув, она покатилась по земле, дрыгая в воздухе коротенькими ножками. Когда небо и луна на нём перестали крутиться вокруг неё, малышка шмыгнула носом и пошевелила ушками, проверяя, на месте ли они. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы пересчитать свои ножки – это может оказаться очень трудной задачей, когда не умеешь считать до четырёх.

Ни ушки, ни ножки, ни даже хвостик никуда не убежали, зато другие бегемоты так далеко забрались в заросли сочной травы, что их топота и чавканья уже не было слышно. Стоило на миг замечтаться, и случилось страшное – она потерялась! А всем известно, что примерные бегемотики не теряются.

Малышка всегда вела себя хорошо и потому даже не знала, что за это бывает.

Пока что ночь была точно такой же, как минуту назад, когда она ещё не успела потеряться, и малышка рассудила, что бояться ей рано. Оглядевшись, она потопала в ту сторону, откуда, как ей казалось, она прикатилась сюда.

– И где это – здесь? – вслух подумала она, рассматривая берег грязной-прегрязной лужи.

Впереди неё, как впрочем и позади, медленно таяла в темноте трава. Луна как всегда снисходительно глядела с неба, а ветер шептал о чём-то в маленькие круглые бегемоточкины ушки. Бегемоточка знала, что ей не полагается его слушать, но дяди и тёти никогда не запрещали к нему принюхиваться.

Ветерок послушно пощекотал ей нос, заставив звучно чихнуть, как будто она только что вынырнула из густой грязи, в которую окунулась целиком. Ветерок принёс запах воды, как бывает перед дождём. Бегемоточка посмотрела на небо, но не нашла там ни одной тучки, только пухленькая небесная овечка заигралась с луной. Хотя обычно они тоже побаивались отделяться от отары.

И всё-таки откуда-то пахнуло свежестью и влагой. Ища источник запаха, малышка потопала прямиком к колючим-колючим кустам, через которые её дяди и тёти никогда не ходили. Но дяди и тёти были большими бегемотами, а она была маленькой и могла преспокойно пройти прямо под колючками на другую сторону, ни разу не пригнувшись.

Мама говорила, что там за колючими кустами ничего нет, но когда бегемоточка споткнулась и кувырком выкатилась из-под шипастого навеса, это самое ничего хорошенько щёлкнуло её по носу её же хвостиком. Перекатившись на бок, неуклюжая малышка увидела точно такой же берег, как и с той стороны. Разве что грязь в большой-пребольшой и грязной-прегрязной луже была ну совсем уж непролазной.

Не желая нечаянно увязнуть, бегемоточка отошла подальше от края и потопала вдоль берега. Лужа оказалась не только большой-пребольшой, но и длинной-предлинной. Бегемоточка топала и топала, а она всё не кончалась и не кончалась. Но вскоре после того как малышка попрощалась с луной, она увидела впереди большое, почти что с папу (а папа бегемоточки был большим-пребольшим бегемотом) поваленное бревно. Из-под него тонкой струйкой текла вода, но ручеёк почти сразу терялся в грязи. А за этим бревном…

За этим бревном была она – синяя-синяя широкая-широкая река. Бегемоточка никогда такого не видела, поэтому она подошла поближе, а потом ещё поближе, к самой воде и, конечно же, свалилась вниз. Она ведь была такой неуклюжей!

Но вместо того, чтобы забарахтаться, подняв тучу брызг она… нырнула. Это было нечто совершенно новое, не то что утопать в густой грязи. Под водой был скрыт целый новый мир, который ей так захотелось хорошенько рассмотреть! И тогда бегемоточка… поплыла. Она сама не знала, что так хорошо умеет плавать! Даже рыбы почтительно расступались перед ней и провожали завистливыми взглядами – до того грациозно она выглядела в этот момент.