— Ладно, — сказали шакалы.

И он их накрепко всех привязал хвостами к дереву. А сам влез наверх и ну трясти ветки. Падают фиги, шакалы хватают их. Только вдруг Шакал как крикнет:

— Крестьянин, крестьянин, беги скорей! Шакалы все твои фиги сожрут!

Прибежал крестьянин, запрыгали шакалы, да крепко привязаны хвосты. Взял крестьянин палку, размахнулся. Тут шакалы рванулись, оторвались от хвостов и кто куда!

А тот, что сидел на дереве, как увидел это, обрадовался.

— Ну, — говорит, — посмотрим, как признают меня теперь кабаны!

Спрыгнул с дерева и был таков.

Взял Шакал коровью шкуру и отправился на высокий холм, чтобы его со всех сторон было видно. Тут разрезал он кожу и смастерил себе пару сандалий. Вот и расхаживает в сандалиях взад-вперёд по холму, чтобы все видели.

Проходил мимо Лев, увидел Шакала. Понравились ему сандалии, он и говорит:

— Шакал, сделай-ка мне такие сандалии!

— Отчего же, — отвечает Шакал, — охотно. Только вот беда: кожа у меня вся пересохла, ничего из неё не выйдет.

Притащи мне сюда корову пожирней. Я зарежу её и изготовлю из её кожи такие сандалии — загляденье! Чем корова жирней да кожа свежей, тем прочней будут сандалии!

Притащил Лев жирную, гладкую корову.

Шакал говорит:

— Хороша корова. Сейчас обдерём её, а мясо зажарим.

Убил Лев корову, Шакал содрал с неё шкуру. Выкроил Шакал сандалии и говорит:

— Мне ещё иголку и ниток.

Помчался Лев, притащил Шакалу иголку и ниток.

Шакал говорит:

— Ну, теперь ты ложись и вытяни лапы. Я примерю и примечу сандалии.

Лёг Лев, протянул лапы. Кольнул Шакал Льва в лапу, для пробы, и говорит:

— Ничего, не очень больно? Как-нибудь стерпишь, зато сандалии будут покрепче.

И давай пришивать сандалии к пяткам! Лев закряхтел от боли. А Шакал знай шьёт, приговаривает:

— Пустяки! Теперь поболит малость, зато и обувка же у тебя будет! Удобна и прочна, никакие колючки её не проткнут!

Пришил Шакал сандалии накрепко к львиным пяткам и говорит:

— Ну, всё в порядке. Ступай теперь на солнце, ложись на спину, подмётками кверху. Сандалии высохнут, и боль как рукой снимет.

Хотел было Лев встать на ноги, да как взвоет! Зарычал на Шакала, а тот ему:

— Что это ты, братец Лев? А я-то старался!

Схватил Шакал мясо и удрал.

Лев растянулся на самом припёке и лапы поднял кверху. Он думал, так легче будет. Но свежая кожа ссохлась, он свету невзвидел от боли.

Летели тут мимо две куропатки.

— Что с тобой, — спрашивают, — братец Лев?

— Вот поглядите, — говорит Лев, — какую злую шутку сыграл со мной Шакал.

Куропатки подлетели поближе. Сели в сторонке и спрашивают:

— Что за шутка такая?

А Лев говорит:

— Шакал пришил мне сандалии к лапам. Мне и пошевельнуться нельзя. Помогите мне как-нибудь.

Куропатки в ответ:

— Обещай нам, что ты ни сейчас, ни потом — никогда нас не тронешь. Тогда выручим из беды.

Лев обещал:

— Никогда, никогда больше не буду есть куропаток. Никогда вас никак не обижу.

Тут куропатки слетали к ручью и принесли в клювах и на крыльях воды. Они смочили Льву пятки и выдернули клювами нитки.

— Теперь ступай в тень, — сказали они Льву.

Лев встал, как зарычит! Он щёлкнул зубами и сказал:

— Проглотил бы вас сейчас, если б не моё слово.

Куропатки сразу вспорхнули и улетели. Как вспорхнули они, Лев испугался шума и говорит:

— Чуть-чуть не забыл своего слова! Теперь всегда, как вспорхнёт куропатка, буду пугаться!

И правда, посейчас пугается Лев, если рядом с ним вспорхнёт куропатка.

Отправился раз Шакал странствовать. Занозил он себе по пути лапу колючкой и охромел.

Повстречалась ему старушка. Старушка говорит:

— Шакал, ты, я вижу, хромаешь. Дайка я вытащу у тебя из лапы колючку.

Шакал лёг. Старушка ощупала лапу, вытащила занозу и бросила. Тут Шакал встал и говорит старушке:

— А где же моя колючка?

Старушка отвечает:

— Я выбросила её.

А Шакал говорит:

— Это была моя колючка. Как ты смела выбросить мою колючку? Найди её, давай мне её сюда!

Старушка искала, искала колючку, никак не найдёт.

— Нет, — говорит, — не найду. Я дам тебе сотню таких же точно!

А Шакал говорит:

— На что они мне сдались? Я хочу мою колючку! А не найдёшь — дай мне взамен яичко.

Старушка никак не могла найти его колючку. Она дала Шакалу яйцо, он убежал с ним прочь.

Вот под вечер приходит он к одному крестьянину и спрашивает:

— Нельзя ли у тебя переночевать?

— Отчего же, можно, — говорит крестьянин.

А Шакал ему:

— Вот у меня яичко есть. Надо бы его положить под наседку. Можно, я положу?

— Отчего же, можно, — ответил крестьянин.

Положил Шакал яйцо под наседку, а сам улёгся спать.

Ночью встал Шакал, пошёл к наседке, взял из-под неё яичко, разбил, скушал, а желтком намазал наседке клюв. Потом улёгся снова, как ни в чём не бывало.

Наутро заплакал Шакал. Крестьянин и спрашивает его:

— Отчего ты плачешь?

— Да, — говорит Шакал, — твоя курица моё яичко съела.

Крестьянин говорит:

— Где это видано, чтобы курица яйцо съела?

А Шакал в ответ:

— Погляди сам. У неё клюв и сейчас в желтке!

— Ну ладно, — сказал крестьянин. — Я другое яйцо тебе дам.

— Вот ещё! — говорит Шакал. — На что мне сдалось другое? Отдавай мне моё яйцо!

— Ну, — говорит крестьянин, — твоего я никак не могу отдать. Вот тебе два яйца взамен. Ну, пяток! Ну, десяток!

— Нет, — говорит Шакал, — мне моё подавай. А нет моего — наседку давай, что яйцо съела!

Отдал крестьянин Шакалу курицу, убежал Шакал прочь.

Подходит он под вечер к селу. Постучался в один дом и спрашивает:

— Пустишь, хозяин, переночевать?

— Отчего же, — говорит хозяин, — ночуй.

— Вот, — говорит Шакал, — есть у меня курица. Можно пустить её к твоей козе?

— Отчего же, — говорит хозяин, — пусти.

Шакал посадил курицу в закуток к козе, а сам завалился спать.

Ночью встал, взял курицу, убил и съел.

А кровью козе измазал морду. И опять улёгся спать.

Наутро сидит Шакал, плачет.

— Отчего ты плачешь? — спрашивает его хозяин.

— Да вот, твоя коза мою курицу съела.

— Что ты! Где это видано, чтоб коза съела курицу?

А Шакал говорит:

— Да ты сам погляди. Вся морда у неё в крови.

Поглядел хозяин — верно.

— Ладно, — говорит. — Что поделаешь! Я другую курицу тебе дам.

А Шакал:

— Вот ещё! Не нужна мне другая. Я мою хочу.

— Где ж я тебе возьму её? — говорит хозяин. — Ну, двух бери, трёх бери!

— Нет, — говорит Шакал. — Отдавай мне мою, а нет — давай козу, что мою курицу съела.

— Что с тобой поделаешь! — говорит хозяин. — Придётся и впрямь отдать тебе козу. Только она у меня упрямая. Я её лучше в мешок посажу.

Шакалу после курятины пить захотелось.

— Дай мне ещё глоточек воды, — говорит он хозяину.

— Ступай на двор, там стоит ведро, пей сколько хочешь.

Пошёл Шакал на двор.

Хозяин взял мешок, засунул в него двух больших псов и завязал туго-натуго. А козу спрятал в хлеву.

Вернулся со двора Шакал, взвалил на плечо мешок и пошёл прочь.

Дошёл он до горки, снял свой мешок и запел. Он пел такую песню:

— Я, Шакал, колючку сменял на яйцо, яйцо на наседку, наседку сменял на козу! Козу сменяю на корову, корову на кобылу! Вот я какой, Шакал, хитрый!

Захотелось ему козу посмотреть. Развязал он мешок, выскочили оттуда два пса и загрызли Шакала до смерти.

Однажды шёл по дороге старик и увидел клетку, а в клетке — большой Тигр, которого поймали крестьяне.

Когда старик проходил мимо, Тигр окликнул его и сказал:

— Брат мой, а брат мой, сжалься надо мной! Выпусти меня из этой клетки хоть на минутку, водицы испить, потому что я умираю от жажды.

Старик ответил:

— Нет, не выпущу. Потому что, если я выпущу тебя, ты меня съешь.

— Ох нет, — сказал Тигр. — Правду говорю, не трону тебя. Неужто я буду таким неблагодарным? Выпусти меня только, я сделаю один глоток и вернусь.

Старик сжалился над Тигром и отворил дверь клетки. И в тот же миг Тигр выскочил и крикнул:

— Ну, сперва я тебя съем, а потом запью водой.

А старик говорит:

— Не спеши меня убивать. Давай спросим шестерых встречных; если они скажут, что ты вправе меня убить, я охотно умру.

— Отлично! — ответил Тигр. — Быть по-твоему: мы спросим сперва шестерых встречных.