— Давай, — сказал он.
Посадил на спину Поросёнка, и они полетели.
— Глядите! — курлыкали журавли. — Поросёнок летит, летит Поросёнок!
— Нет-нет, вы только взгляните! — кричали дикие гуси. — Поросёнок-то!..
А Поросёнок обнимал передними ножками Ворона за шею и, радуясь, улыбался.
Прилетели к морю.
Тут было столько птиц, но больше всего — чаек. Чайки кружились над Поросёнком и глядели на него злыми глазами.
— Ты чей? Ты чей? — кричали чайки.
Поросёнок построил из камней дом, и Ворон стал жить на крыше. А Поросёнок целыми днями лежал на горячих камнях и пел.
Но вот и к синему морю прилетели холодные ветры.
— Куда теперь полетим? — спросил Ворон.
— В Индию.
И Поросёнок снова обнял Ворона за шею, и они полетели в Индию.
В Индии было жарко. Так жарко, что даже крокодилы лежали по пояс в воде, а слоны, как большие чайники, поливали друг друга водой.
— Слон, — попросил Поросёнок, — полей и нас с Вороном.
— Уфф! — кивнул Слон.
— Как хорошо! Как легко! Как удивительно! — пел Поросёнок. И построил себе дом из банановых листьев, и Ворон снова стал жить на крыше.
— Ты почему всегда молчишь? — спросил у Ворона Поросёнок.
— Зачем слова? — сказал Ворон.
А Поросёнок болтал без умолку, и пел песни, и даже подружился с обезьянами, и те приносили ему на завтрак кокосовые орехи.
Но вот однажды Поросёнок увидел, что его Ворона нет.
— Ты где? — позвал Поросёнок.
— Я здесь, — сказал Ворон. Он сидел, забившись в угол, и задумчиво смотрел на Поросёнка синими глазами.
— Что с тобой? — спросил Поросёнок.
— Умираю, — прохрипел Ворон.
— Нет-нет, не умирай! Как же я без тебя?
Ворон закрыл глаза и так сидел до вечера, а когда высыпали звёзды, сказал:
— На рассвете я улечу вон на ту звезду. Если тебе что-нибудь понадобится, найди её в небе и скажи: «Ворон-Ворон, помоги мне!» И тебе поможет звезда.
Всю ночь Поросёнок сидел возле Ворона, а перед рассветом незаметно уснул.
Когда солнце разбудило Поросёнка, Ворона не было.
И Поросёнку не нужны стали ни слоны, ни обезьяны, ни кокосовые орехи: он целыми днями ждал вечера, чтобы поговорить со своей звездой.
— Как тебе там, на звезде, Ворон? — спрашивал Поросёнок.
— Хорошо, — отвечал Ворон.
— Ты видишь меня?
— Вижу.
— А ты не можешь спуститься ко мне?
— Могу. Но тогда упадёт звезда.
— Нет-нет, не падай! — говорил Поросёнок. И каждый день ждал вечера, ждал звезду.
Так и жил Поросёнок в Индии, с самого утра ожидая ночи, но однажды к нему пришёл важный Петух.
— Ко-ко-ко! — по-индийски сказал Петух. — Я пришёл пригласить вас в гости.
— К кому?
— К самой главной змее.
— Я не люблю змей, — сказал Поросёнок.
— Но это — Индийский Питон! — торжественно сказал Петух. — Он очень любит розовых поросят!
— Спасибо, — сказал Поросёнок. — Можно я приду завтра?
А ночью нашёл в небе свою звезду и сказал:
— Ворон-Ворон, помоги мне!
И сразу же очутился у себя дома в осеннем лесу у прогоревшей печки.
Печка сверкала угольками, как чёрная индийская ночь, и Поросёнку вдруг показалось, что один уголёк точь-в-точь похож на его звезду.
— Ворон-Ворон… — прошептал Поросёнок.
— Что? — Спросил Ворон голосом Медвежонка. — Проснулся? Ну ты и спал!..
А Поросёнок потрогал ножкой пятачок и стал думать, приснилось ему всё это или так и было на самом деле.
Осенний Поросёнок
Дышалось легко и радостно. Осень стояла просторная, светлая, и вокруг было много земли.
Поросёнок выбежал на поляну и зашуршал ножками в опавшей листве. Это было очень весело — вот так бегать и шуршать, а потом остановиться и слушать.
Тоненько-тоненько свистел в голых кустах ветер, шевелилась трава, но лучше всего, конечно, было шуршать листьями.
Выбежал Заяц.
— Привет, Поросёнок!
— Привет!
— Ты чего делаешь?
— Шуршу, — сказал Поросёнок. И побежал.
— Давай пошуршим вместе, — сказал Заяц, догнав Поросёнка.
И они целых полчаса бегали по поляне, шурша палой листвой.
— Ты как сюда попал? — спросил Заяц, когда они, нашуршавшись, сели.
— Убежал из дому, — сказал Поросёнок. — А что?
— Я так и подумал, что ты нездешний, — сказал Заяц. — Ёжика знаешь?
— Нет.
— А Медвежонка?
— И Медвежонка.
— И Зяблика не знаешь?
— Не знаю, — сказал Поросёнок.
— Приходи сумерничать, — сказал Заяц. И убежал.
Поросёнок посидел ещё немного один, потом сгрёб опавшие листья в кучу, забрался на самый верх и лёг.
Ему было мягко и хорошо.
Выглянуло солнце, ветерок разогнал облака, чистым золотом загорелись огромные листья клёна, а Поросёнок всё лежал на куче опавшей листвы, глядел по сторонам и думал.
О чём думал Поросёнок, он и сам бы не мог сказать; а думал он обо всём сразу и ни о чём в отдельности.
«Вот листья сыплются, — думал Поросёнок, — деревья голенькие, а наверху — небо, а ёлка ещё зеленей стала, и рыжие грибы лисички — как гвоздики во мху».
Широко и покойно шумел лес, качались ветви; будто хромая, проковыляла в пустом воздухе бабочка, а Поросёнок всё глядел и глядел, слушал и слушал, и никуда ему не хотелось идти, ничего не хотелось делать, ни с кем говорить.
«Ну что я буду сумерничать с Зайцем? — думал Поросёнок. — С Зайцем хорошо побегать, пошуршать, но в сумерках, в сумерках лучше быть одному, сидеть и глядеть, как загораются звёзды».
— Лежишь? — выскочил на поляну Заяц.
Поросёнок кивнул.
— Придёшь? — крикнул Заяц.
— Угу, — сказал Поросёнок.
Но в душе он уже твёрдо знал, что никуда, ни к кому сегодня вечером не пойдёт.
Одуванчик и Хрюк
Однажды поросёнок Хрюк влез на крышу и провалился в печную трубу. Хорошо, что ещё печка не топилась!
Выскочил он из печки и помчался во двор — сам чёрный-чёрный.
— Эй! — крикнул ему Одуванчик. — Ты чего такой чёрный?
— Я? — сказал Хрюк. — Я совсем не чёрный.
— Нет, чёрный, — сказал Одуванчик. — Интересно мне тебя обманывать!
— Почему ты так думаешь, братец? — спросил Хрюк.
— Я вижу! — сказал Одуванчик.
— Ты мой друг, ты умный Одуванчик. Откуда ты взял, что я чёрный?
— Ночью я бы тебя не увидел.
— Ночью никого не видно, — сказал Хрюк.
— Нет, видно. Я ночью б е л е ю. Когда я потерялся, мама сказала: «Вон одуванчик белеет у сарая!» Это был я. А если бы ты потерялся, тебя бы никто не нашёл. Ты же не можешь белеть, если ты — чёрный!
— Я встану на камень, — сказал Хрюк, — а ты ляг на землю и посмотри на меня снизу. Вот так. Какого я цвета?
— Чёрный, — сказал Одуванчик.
— А теперь ты встань на камень, а я лягу в грязь… Ну, как?
— Тебя не видно.
— Как не видно? — возмутился Хрюк. — Я же тебя вижу!
— А тебя не видно. Грязь чёрная, и ты чёрный. Тебя совсем не видно!
— А откуда ты знаешь, что я есть?
— Я догадываюсь, — сказал Одуванчик.
— Вот посмотри, я сейчас пошевелю хвостиком. Видишь?
— Нет.
— А сейчас?
— Ничего не вижу.
— Значит я невидимый… — сказал Хрюк. — Это очень интересно!
— Теперь ты веришь, что ты чёрный?
— Да, — сказал Хрюк. — Если ты меня не видишь, значит я чёрный.
— Что же теперь делать? — вздохнул Одуванчик. — Всех позовут обедать, а тебя не заметят.
— Но ты же знаешь, что я есть!
— Мне могут не поверить, — сказал Одуванчик.
— Но ты же скажешь, что я чёрный, что меня не видно, но что я всё-таки есть.
— Как же ты есть, если тебя не видно?
— Вот я! — крикнул Хрюк. — Скажи им всем, что я тоже хочу обедать!
— Я скажу, — пообещал Одуванчик. — А ты на всякий случай встань на камень.
В это время во двор вышла мама-свинья и увидела Хрюка, стоящего на камне.
— Вымойся как следует в бочке, — сказала она, — и пойдём обедать.
Хрюк молчал.
— Ты чего молчишь? — спросила мама-свинья.
Хрюк смотрел на маму-свинью и думал:
«Видит она меня или не видит? Наверное, не видит!» — решил он и продолжал молчать.
— Он есть, — сказал Одуванчик. — Вон он стоит. Он тоже хочет обедать.
— Я вижу, — сказала мама-свинья. — Вон он стоит на камне.
«Я стою на камне, — думал Хрюк, — но они всё равно меня не видят».
— Я хочу обедать! — сказал он.
— Мойся в бочке, и пойдём обедать, — сказала мама-свинья.
— Он же невидимый, — сказал Одуванчик. — Как же он может мыться в бочке?
— А вы меня видите? — спросил Хрюк.
— Вижу, — сказала мама-свинья.
— Вижу, — сказал Одуванчик.
— Зачем же мне мыться в бочке, если вы меня видите? — спросил Хрюк.
— Нет, не вижу, — сказал Одуванчик.
— Как же ты его не видишь, Одуванчик? — удивилась мама-свинья. — Вон он стоит на камне!
— Я вижу, что он стоит на камне, — сказал Одуванчик. — Но он же невидимый.