— Я объявляю общее собрание, — сказала Синяя Звезда, устремляясь к Высокой Скале. Последний раз покосившись на Огнегрива, Облачко побежал следом, а его названые братишки и сестренки засеменили за ним.

— Огнегрив, — тихо сказала Чернобурка, — я хотела спросить тебя кое о чем.

Огнегрив подавил глубокий вздох. Похоже, позавтракать ему удастся только после церемонии! — Да? — Это по поводу Крутобока… Я знаю, каково ему сейчас, но ведь он совсем не выходит из детской! Он с утра до вечера лежит там и смотрит на своих котят!

Порой мне кажется, он следит за Златошейкой… Возможно, думает, что она не уследит за его детками! Он всем нам мешает.

— Вы говорили ему?

— Мы пытались намекнуть. Горностайка даже спросила его, уж не собирается ли он сам вскоре стать королевой! Но он и ухом не повел! Огнегрив с сожалением посмотрел на свою мышку.

— Я поговорю с ним, Чернобурка, обещаю. Он и сейчас там?

— Где ж ему быть! Торчит в детской с самого утра!

— Пойду позову его на церемонию! — крикнул Огнегрив и понесся на поляну. Добежав до детской, он услышал с Высокой Скалы громкий крик Синей Звезды.

Протиснувшись сквозь ветки, Огнегрив едва не сел от изумления, увидев выходящего навстречу Когтя. Он отшатнулся, пропуская глашатая. Что Коготь делает в детской?! И тут он вспомнил темненького полосатого сыночка Златошейки. Выходит, отцом ее котят был сам Коготь?!

В теплой детской уютно пахло молоком. Златошейка лежала на боку в своем гнезде, а Крутобок склонился над ней и сосредоточенно обнюхивал копошащихся котят.

— А они точно наедаются? — встревоженно спросил он. — Почему же они такие маленькие!

— Все новорожденные такие, — терпеливо объяснила королева. — Скоро они подрастут.

Огнегрив подошел ближе и уставился на четверых котят, сосредоточенно сосущих материнское молоко. Тот, что потемнее, действительно был как две капли воды похож на Когтя… Малыши Крутобока были поменьше, однако шерстки их уже высохли и распушились, так что теперь они ничем не отличались от обычных здоровых котят. Один был темно-серым, как Крутобок, а вторая — серебристой, вся в мать.

— Какие красивые! — прошептал Огнегрив.

— Он не заслужил таких детей! — буркнула Горностайка, протискиваясь к выходу, чтобы принять участие в собрании.

— Не слушай ее, — мягко сказала Златошейка, когда старшая королева вылезла наружу. Склонив голову, она нежно коснулась носом серебристого котенка. — Эта девочка вырастет настоящей красавицей, как ее мать!

— А вдруг они умрут? — содрогнулся Крутобок.

— Они не собираются умирать, — твердо ответил Огнегрив. — Златошейка смотрит за ними.

Королева с нежностью и восторгом смотрела на всех четырех малышей, но выглядела она усталой и измученной. Под силу ли ей выпестовать четверых котят? Огнегрив с усилием отогнал эту мысль. Он понимал, что Златошейка, как любая мать, прежде всего привязана к своим детям, но надеялся на то, что преданность племени не позволит ей пренебречь и детьми Крутобока и Серебрянки.

— Пошли! — он подтолкнул Крутобока к выходу. — Синяя Звезда объявила собрание. Сегодня Облачко станет учеником.

На какой-то миг Крутобок заколебался, и Огнегрив испугался, что он откажется выходить. Однако в последний момент друг, видимо, передумал и двинулся к выходу, то и дело оглядываясь на своих котят.

На поляне перед Высокой Скалой собралось уже почти все племя. Огнегрив услышал, как Синеглазка радостно хвастается Ветрогону и Кисточке: —

Скоро мне придется перебраться в детскую! Я жду котят!

Ветрогон принялся поздравлять ее, а Кисточка радостно лизнула подругу в ушки. Огнегрив с любопытством огляделся, стараясь угадать отца будущих котят, и тут же наткнулся на горделивый взгляд Бурана. Все стало ясно. Огнегрив почувствовал, что его мрачное настроение начинает понемногу рассеиваться. Несмотря на все несчастья, жизнь племени течет своим чередом…

Вместе с Крутобоком он прошел в первые ряды и устроился прямо перед Высокой Скалой. Облачко тоже был тут. Непривычно прямой и важный, он сидел рядом с Чернобуркой.

— Коты Грозового племени! — провозгласила Синяя Звезда с вершины Высокой Скалы. — Я собрала вас сюда сегодня, чтобы решить два вопроса — один радостный, другой печальный. Начнем с плохого. Все вы знаете о том, что несколько дней назад Серебрянка, королева из Речного племени, умерла, оставив двух новорожденных котят. Мы приютили котят у себя, поскольку их отцом был Крутобок.

Злобный шепот прокатился по толпе котов. Крутобок пригнулся к земле и задрожал, так что Огнегриву пришлось крепко прижаться к нему боком.

— Многие из вас спрашивали меня, какое наказание я намерена наложить на Крутобока, — продолжала Синяя Звезда. — Я долго размышляла над этим вопросом и пришла к выводу, что он достаточно наказан гибелью Серебрянки. Что может быть ужаснее того, что ему пришлось пережить?

Это заявление вызвало протестующий шум в рядах собравшихся. Долгохвост громко выкрикнул из толпы: — Мы не желаем, чтобы он оставался в нашем племени! Предателям тут не место! Пусть убирается!

— Долгохвост! — холодно осадила его Синяя Звезда. — Ты будешь принимать такие решения только тогда, когда станешь предводителем племени. До этих пор ты будешь уважать мою волю. Итак, наказания не будет! Однако я на три луны лишаю Крутобока права посещать Советы. Я делаю это не для того, чтобы наказать его, а для того, чтобы оградить от ненависти Речного племени. Возможно, они осмелятся нарушить священное перемирие и напасть на Крутобока, чтобы покарать его за то зло, которое он причинил Речным котам.

Крутобок угрюмо понурил голову.

— Да, Синяя Звезда. Спасибо.

— Не надо благодарить меня! — оборвала его предводительница. — Надо много работать и храбро сражаться за свое племя! Наступит день, и ты станешь наставником своих детей!

Крутобок просветлел, и Огнегрив понял, что друг неожиданно увидел цель, ради которой стоит жить. Коготь же, напротив, с каждой секундой становился все мрачнее. Видимо, он настаивал на самом суровом наказании для предателя.

— А теперь обратимся к приятному событию, — возвысила голос Синяя Звезда. — Облачку исполнилось шесть лун, и он готов стать учеником. — Предводительница спрыгнула со Скалы и взмахом хвоста приказала котенку приблизиться. Малыш радостно подбежал, весь дрожа от воодушевления. Хвостик его воинственно торчал вверх, усы топорщились в разные стороны, а голубые глазенки сияли, словно маленькие звезды.

— Огнегрив! — громко произнесла Синяя Звезда. — Ты давно готов взять нового ученика. Белыш — сын твоей сестры. Ты будешь его наставником. Огнегрив выпрямился, но не успел он подойти к своему ученику, как тот бросился ему навстречу и задрал голову, чтобы потереться носами.

— Не сейчас! — сквозь зубы процедил Огнегрив.

— Огнегрив, ты знаешь, что такое родиться вне племени, но принадлежать ему по духу, — продолжала Синяя Звезда, не обращая внимания на неловкость Белыша. — Надеюсь, ты сумеешь научить этому своего нового ученика. Постарайся воспитать из него настоящего воина, которым наше племя сможет гордиться.

— Да, Синяя Звезда, — почтительно склонил голову Огнегрив. Теперь наступило время для приветствий, и он потерся носом о нос Белыша.

— Белыш! — радостно завопил новоиспеченный ученик. — Теперь я Белыш!

— Белыш! Огнегрив с гордостью смотрел на сына своей сестры, ставшего членом Грозового племени. Коты сгрудились поздравить малыша, и Огнегрив заметил, что старики с особой нежностью суетились вокруг своего маленького друга.

Однако он не мог не заметить и того, что некоторые коты не стали приветствовать нового члена племени. Коготь даже не тронулся со своего места у подножия Высокой Скалы, а Долгохвост демонстративно вышел из толпы и сел рядом с глашатаем. Когда Огнегрив отступил на шаг, пропуская котов к своему ученику, Частокол вразвалку прошел мимо него в сторону пещеры и нарочито громко прошипел, не скрывая своего отвращения: — Предатели и домашние котики! Куда катится племя?

У самого края опушки Огнегрив помедлил. — Подожди! — остановил он Белыша. — Мы с тобой находимся возле земли Двуногих и должны соблюдать особую осторожность. Ты что-нибудь чувствуешь?

Белыш послушно поднял носик и старательно принюхался. Это был его первый большой выход за пределы лагеря. Они с Огнегривом обследовали границы племени и ставили свежие метки, а теперь подошли к дому, где родился Огнегрив, и приблизились к саду, в котором жила Принцесса.

— Пахнет котами, — ответил Белыш. — Много котов, но я их совсем не знаю.

— Отлично, — похвалил Огнегрив. — Здесь пахнет домашними котятами, а еще я чувствую запах нескольких котов-одиночек. Эти коты не принадлежат ни к одному из четырех племен.

Он не сказал Белышу, что снова уловил отчетливый запах Когтя. Огнегрив снова вспомнил тот далекий снежный день, когда он выследил Когтя до этого самого места и обнаружил, что запах глашатая смешивается с вонью множества незнакомых котов.