– Ну, что же, – отвечает ему Евграф, – так уж и быть, уважу. Ангелы за мной в другой раз прилетят.

Тут Феофан схватил от радости мешок, Евграфа вы¬тряхнул, сам в него залез. Осталось только покрепче завя¬зать, что и постарался сделать на совесть Евграф. Потом он коней взял и поскорее уехал.

Вскоре из церкви вышел Кузьма. Вышел и давай косты¬лем колотить по мешку. Феофан молчит, терпит. Думает: «Это ангелы из меня грехи выколачивают». Потом Кузьма мешок на спину взвалил и потащил. Добрался до реки, вы¬брал поглубже место и бросил. Феофан не успел голос по¬дать, как пошел ко дну. Стоит Кузьма на берегу, руки по¬тирает.

«Ну, – думает он, – теперь я расправился со своим ра¬ботником».

Идет назад, а ему Евграф навстречу на коне верхом, а другого рядом с собою ведет. Кузьма так и оторопел.

– Да как же это так? Откуда ты взялся? Евграф посмеивается.

– Не знаю, хозяин, как и благодарить тебя. Бросил ты меня в реку, я гляжу, а там табуны коней ходят. Вот ви¬дишь сам, я себе двух выбрал и пригнал.

У Кузьмы от жадности да от зависти руки затряслись.

– А почему же ты больше не прихватил?

– Да с меня и этих хватит!

Евграф дальше уже хотел ехать, да Кузьма не пускает, просит, на колени упал.

– Брось ты, ради бога, меня в реку, я пригоню себе це¬лый табун!

– Ну, так уж и быть, – согласился Евграф. Посадил Кузьму в мешок да и спустил в реку.

Так пропали два домовитых казака Феофан и Кузьма. Одного погубила охота попасть в святые, а другого – жад¬ность.

Жили старик со старухой. Жили-поживали, нашли сe6e сына, назвали его Ваней. Время идет, стал Ваня на возрасте. Отец начал приучать его к ры¬бальству. Ходят на лодочке в море рыбу ловить. Раз под¬нялся большой шторм, лодочку их и разбило. Как самих вынесло на берег, одному Богу известно. Только с той по¬ры заболел отец Вани, а вскоре – помер.

Ваня остался с матерью, трудно им стало жить, бедно. Вот раз мать дает Ване три копейки и гутарит:

– Пойди, моя чадушка, на базар, купи хлеба.

Идет он и видит: хлопцы тянут котенка на веревке. Он спрашивает:

– Чего делать хотите с котиком?

– Вешать будем. Мышей он не ловит, а шкоду делает большую.

– Вот вам копеечка, купите гостинцы, а мне котика дайте. Хлопцы согласились. Взял Ваня котика и идет себе дальше. Смотрит: ребята хотят убить собаку. Он и им дал копеечку, а собаку взял. Идет Ваня, за ним котик с собакой. Видит: хлопцы в кошелке змею несут. Он спрашивает:

– Чего делать хотите?

– Будем убивать змею.

– Продайте мне.

Дал Ваня им последнюю копейку и домой пошел. Идет, а за ним бегут котик с собакой, и змея следом ползет. При¬ходит домой. Мать спрашивает:

– Ну, сынок, купил хлеба?

– Нет, мама. Я из беды выручил котика, собаку и змею. Вот они.

Мать глянула и заголосила:

– Правду люди говорят, что ты трошки не в своем уме. Разве можно змею в дом нести? Убей ее – Бог тебе сорок грехов простит!

Пошел Ваня в степь, пустил змею на волю, а она чело¬веческим голосом и говорит ему:

– Пойдем к моему отцу. Ты меня спас от смерти, он тебе награду даст. Только когда отец станет давать золота, ты не бери, а скажи: «Дай мне бисеринку, что у тебя под язы¬ком». Та бисеринка волшебная: как лизнешь ее, так и будет все, что ни попросишь.

Пришли в лес. Змей-отец спрашивает:

– Чего тебе дать за спасение моего детеныша?

– Дай мне бисеринку, что у тебя под языком.

– Нет, я тебе дам много денег.

– Мне деньги не нужны.

Подумал змей и отдал бисеринку. Положил ее Ваня себе под язык и пошел. Пришел домой, мать спрашивает:

– Убил змею?

– Нет, на волю пустил. Мать стала причитать:

– Было у нас три копейки, был бы у нас ноне хлеб, а те¬перь что делать будем?

Ваня говорит:

– Не плачь, матушка, теперь у нас все будет. Лизнул он бисеринку, явились трое и спрашивают:

– Чего тебе, хозяин?

Не успел Ваня слово сказать, явился стол, на столе ска¬терть белая, а на скатерти все, чего душе требуется.

Стали с того дня Ваня с матерью жить, как люди.

Вот раз пошел Ваня в город, увидал царскую дочь. При¬глянулась она ему. Приходит домой и гутарит:

– Матушка, иди сватай за меня царскую дочь.

– Что ты, сынок, совсем разум потерял? – А я тебе гутарю: иди.

Снарядилась мать, пошла к царю. Приходит. Стража пропустила ее во дворец. Царь спрашивает:

– Чего, старая, пришла?

– Хочу дочь твою за сына своего Ивана посватать. Царь про себя усмехается:

– Ну что ж, сватай. Только до свадьбы пусть твой Иван за месяц построит такой дом, как у меня. Тогда и свадьбу в новом доме сыграем.

Вернулась домой мать, говорит:

– На смех меня поднял царь. Сказал: «Построит Иван дом, как у меня, тогда и свадьба будет».

Дни идут, царь с царицей смотрят, а дом не строится. На тридцатый день глядят они, а супротив, на другой стороне речки, дом стоит лучше царского, а через речку серебря¬ный мост построен. Увидала такое чудо царица и гутарит:

– Ну, царь, давай играть свадьбу.

Сыграли свадьбу. Живет Иван с царской дочерью. Хо¬дит она по дому – не наглядится: одна палата лучше дру¬гой. Чего только не было в доме! Проходит год, вот она и спрашивает:

– Откуда это у нас все берется?

Муж ей не говорит. Она в слезы. День плачет, другой, третий. У Ивана на душе сумно стало. Подумал-подумал и сказал:

– У меня есть волшебная бисеринка, как лизну ее, являются трое и все делают.

– Дай мне поглядеть. Иван дал. Она говорит:

– А ну-ка, я лизну, послушают меня?

– Лизни, – гутарит Иван.

Лизнула царская дочь, явились три человека и спрашивают:

– Чего тебе, хозяйка?

– Возьмите его, – показывает на мужа, – а с ним кота и собаку да отнесите на остров в море.

Как она сказала, так было и сделано. Оказались Ваня, котик и собака на острове. День живут, неделю, месяц. Вот котик с собакой и думают, как спасти от беды хозяина. Переплыли они море, подбежали к дому, где царская дочь жила. Кот гутарит:

– Ты стой тут, а я в дом заберусь.

Договорились. Котик залез в дом, поймал мышку и грозит ей:

– Если мыши не достанут мне бисеринку у царской дочери, все мышиное государство переведу.

Сбежались мыши, думают, как им быть. Мышиный царь сам взялся за дело. Намазал перцем свой хвост, забрался на кровать ночью и тот хвост – в нос царской дочери. Она как дыхнула, так сразу начала чихать, бисеринка упала на пол. Мышиный царь подхватил ее и – к котику:

– Вот бисеринка.

Взял котик бисеринку и побежал к собаке. Поплыли они назад по морю, на собаке котик сидит. Вот собака и гутарит:

– Давай мне бисеринку, а то хозяин подумает, что вся заслуга твоя.

Кот отвечает:

– Не дам.

– Не дашь?

– Не дам.

– Я тебя сброшу в море.

Кот перепугался, стал давать бисеринку и уронил в море. Она – бултых, и нет ее. Доплыли до берега. Уселись на берегу, стали думать, что им делать. Рыбаки ловили рыбу и тут же, на берегу, пластали ее. Целый месяц собака и котик около рыбаков ходили. Котик внутренности рыбьи потрошил. Поймали однажды рыбаки щуку, попластали, внутренности бросили. Котик стал их потрошить. Глядь, а там бисеринка. Взял ее, положил под язык и побежал, а за ним – собака. Увидал их Иван, обрадовался и гутарит:

– А я думал, вы меня бросили.

Котик дал ему бисеринку. Ваня обрадовался еще больше. Лизнул бисеринку – явились трое и спрашивают:

– Что хочешь, хозяин?

– Возьмите мою жену и перенесите её сонную вместе с кроватью царю в дом, а меня в свой.

Как он сказал, так и получилось. Иван ходит по своему дому, а царь по своему и вдруг увидел дочь на кровати. Разбудил ее и повел к зятю.

– Вот дочь моя загостилась у меня, привел ее к тебе.

Иван смеется:

– Нет уж, царь-батюшка, пусть твоя дочь у тебя остается.

Царь посадил дочь в тюрьму, а Ивану сказал:

– Женись на моей меньшой дочери,

Иван не женился. Лизнул бисеринку, и тут явились трое:

– Чего хочешь, хозяин?

– Возьмите царя с его женой, дочерьми и служанками да перенесите на остров в океан-море.

Как сказал, так и получилось. А Иван привел мать в дом, женился на дочери рыбака. Живут они счастливо. Я был у них в гостях, хорошо там меня попотчевали, сказали, чтоб я еще приходил в гости.

Выехал казак в поле. Посеял просо, потом пообе¬дал, быков в телегу запряг и собрался домой. А тут наперед ему черт забежал и спрашивает:

– Чего, казачок, посеял?

Казак молчит. Черт же поле обежал кругом, через голо¬ву три раза перекувыркнулся и опять к казаку пристает:

– Чего, казачок, посеял?

Досада казака взяла. Он черта кнутом изо всех сил вдоль спины вытянул и говорит:

– Кнуты, милый, кнуты посеял!