Красавица задрожала от страха, а шайтан спросил ее:

— Ну, говори, кто тут у тебя прячется?

Но она подняла на него заплаканные глаза и ответила:

— Подумай сам, кто может добраться до этого острова и проникнуть сюда?

Шайтан решил поладить с красавицей и потому сказал ей:

— Вытри слезы, госпожа. Не надо плакать, а то твоя красота увянет. Может быть, ты надеешься, что тебе удастся вырваться из этой крепости? Напрасные надежды! Так о чем же тогда плакать? Лучше примирись с тем, что есть. Чего тебе здесь не хватает? Забудь своего мужа, забудь, прошу тебя. Что он собой представляет по сравнению со мною? Ничего! А если он, на твой взгляд, даже и стоит какой-нибудь малости, то разве смертный может сравниться с бессмертным? Советую тебе быть мудрой и не мучить себя понапрасну. Ты еще очень молода, так зачем же омрачать свои молодые годы?

Красавица ответила ему:

— Почему ты бранишь моего мужа? Ты прав лишь в том, что его действительно нельзя сравнить с тобой. Ты дикарь, а он человек мягкий и воспитанный. О том, что он храбрее и сильнее всех на свете, и говорить не приходится. А какой он красивый и обходительный! Ты же безобразный, бесчестный и хищный. Ты хвалишься, будто бы ты бессмертен? Но тот, кто ест и пьет, всегда в конце концов умирает. Уверяю тебя, если бы ты попался моему мужу, он живым бы тебя не выпустил. Ты разговариваешь со мной так самонадеянно и бесцеремонно лишь потому, что знаешь: здесь никого нет и никто не может услышать тебя.

Шайтан расхохотался, обнажив редкие и острые зубы:

— Если я так терпелив с тобой, то только потому, что ты очень красива! Ты права, когда говоришь: тот, кто ест и пьет, рано или поздно умирает! Да, я тоже могу умереть, но послушай, что для этого надо: смельчак, если таковой, конечно, найдется, должен взять из гнезда голубки два яйца. Одно яйцо он должен разбить о лоб моего отца, Большого шайтана, который тотчас же умрет. В то же мгновенье я очень сильно заболею, а когда этот смельчак отважится и сумеет проникнуть сюда и разобьет о мой лоб второе яйцо, то погибну и я. Ты думаешь, это легко сделать? А если это для кого-то и окажется возможным, то как он об этом узнает? Ты ведь сидишь взаперти и никому ничего не можешь рассказать? Поэтому не возражай мне попусту, когда слышишь от меня, что я бессмертен.

Так юноша, спрятавшийся в волосах своей жены, узнал тайну шайтана. Когда нечистый ушел, он вновь превратился в человека, распрощался с королевной, расцеловал ее в обе щеки и сказал:

— Теперь никого и ничего не бойся. Скоро ты станешь свободной, как и все остальные красавицы, которые здесь томятся.

Затем он обернулся соколом, вылетел через окно, уселся на вершине высокого холма и огляделся. Неподалеку заметил он большое стадо коров. Снова обернувшись человеком, он подошел к стаду, отыскал старшего пастуха и сказал, что готов наняться к нему пасти коров. Они быстро договорились, потому что юноша понравился старшему пастуху и безо всяких возражений согласился на то небольшое жалованье, которое тот ему предложил. Утром, отправляя на пастбище стадо коров, старший пастух предупредил его, чтобы он ни на миг не отлучался от них, иначе они могут забрести на те луга, которые принадлежат Большому шайтану. Старший пастух объяснил, где эти луга находятся. Разумеется, юноша сразу же погнал коров прямо на эти луга. Коровы разбрелись по высокой и свежей траве, а юноша уселся на уступе скалы и заиграл на свирели.

Большой шайтан услышал звук свирели и в ярости примчался на луг, громко крича:

— Какой прекрасный дух исходит от мяса мужчины! Если я увижу его, то непременно съем!

Юноша крикнул ему в ответ:

— Вот я где! Иди сюда, если хочешь меня съесть!

Шайтан испустил громоподобный вопль и бросился туда, где сидел юноша, который мигом обратился в дракона, обладающего силой семи драконов. Они схватились и бились до вечера, но ни тот, ни другой не смогли одолеть друг друга. Когда оба устали, старый шайтан сказал:

— Если бы я смог выпить немного воды из своего источника, то содрал бы с тебя шкуру, как с жабы, и разнес в клочки!

Юноша ответил:

— Если бы мне дали немного хлеба и вина, я разорвал бы тебя на части и бросил собакам!

Вечером стадо вернулось в загон и старший пастух увидел, как много молока дали коровы, которых пас юноша. Он снова повторил ему свой наказ:

— Не паси коров на лугах Большого шайтана!

— Но я ничего не могу с ними сделать, они не хотят идти на другое пастбище, — возразил тот.

— Все равно поостерегись! Может произойти большое несчастье!

На рассвете юноша снова погнал коров на прежнее место. Как и накануне, прилетел ужасный старый шайтан и они весь день с ним бились, но так и не одолели друг друга.

Настала ночь, но юноша никак не мог заснуть. До самого рассвета просидел он возле пастушьей хижины. Он вспоминал свою жену, и тяжелые думы мучили его. Что она сейчас делает? Что с ней вообще будет, если он не сумеет одолеть Большого шайтана? Когда он в таком случае увидит ее? Может быть, слетать к ней сейчас? Ах нет! Ведь он поклялся ей, что вернется в крепость только победителем! И еще он очень боялся, как бы шайтан не узнал, что он уже два дня подряд не на жизнь, а на смерть бьется с его отцом, Большим шайтаном. А если шайтан-сын уже знает об этом? Ой-ой-ой! Тогда он вряд ли когда-нибудь увидит свою жену, — подумал юноша, и на глазах его выступили слезы.

Так он сидел, огорчаясь и размышляя, что делать дальше, и вдруг заметил голубку, прилетевшую в свое гнездо. Юноша вспомнил слова шайтана о двух голубиных яичках, достал на всякий случай из гнезда эти два яичка и сунул их в карман. Потом он разбудил работника, который убирал загон, дал ему бутылку вина и каравай хлеба и попросил:

— Давай сегодня пойдем пасти коров вместе. Ты будешь сидеть и отдыхать, но когда я скажу тебе, ты немедленно дашь мне этот хлеб и вино.

Погнали они с работником коров на пастбище и не успели прийти туда, как со свистом и грохотом к ним примчался Большой шайтан. Началась битва, и была она еще более свирепой и жестокой, чем в первые два дня. Когда противники устали и в изнеможении повалились на землю, юноша взял из рук работника хлеб и вино, быстро подкрепился, а потом с новыми силами набросился на Большого шайтана и ударил его кулаком по голове. Тот пошатнулся, опрокинулся наземь и закатил глаза, едва дыша. А юноша быстро подбежал к нему и разбил о его лоб голубиное яичко.

Большой шайтан испустил дух.

В тот же миг тяжело заболел его сын-шайтан и понял, что пришел его последний час. Он вздыхал, стонал и скрежетал зубами:

— Ах я, несчастный! Это она виновата! Она раскрыла мою тайну! Одна она знала об этом. Ну, попадись она мне сейчас, я выпил бы из нее всю кровь…

Шайтан лежал, вытянувшись, как раненый буйвол, и изо рта его капала пена. От его немыслимых воплей ветер ходил по комнатам, а крепость дрожала и сотрясалась до самого основания. Но силы уже покинули его, и когда в окно с шумом и свистом крыльев влетел сокол и тут же обернулся прекрасным юношей, он не смог даже приподняться со своего одра.

Окаменев от неожиданности и страха, шайтан вытаращил глаза и в ужасе прошептал:

— Кто ты? Как ты сюда попал?

Юноша молча подошел к нему и разбил о его лоб голубиное яичко. В то же мгновенье шайтан-сын распрощался с жизнью. А юноша обошел все комнаты и помещения и освободил свою жену и всех остальных красавиц, которые томились в этой проклятой крепости.

Жили-были семеро братьев, и решили они жениться не иначе как на семи сестрах. Решить-то решили, но у кого же могут быть семь сестер, задумались братья? Оказалось, семь сестер есть у дива. Братья снова ломали голову: как заполучить у дива семь его сестер?

Муса, младший брат, заявил:

— Я сам отправлюсь к диву и привезу их сюда.

Пошел Муса к диву и стал день и ночь сторожить его, дожидаясь, пока тот уйдет из дому. Наконец дождался — див ушел на охоту. Муса был начеку: он тут же похитил семь его сестер и привез их домой.

Когда див вернулся с охоты, не нашел сестер и узнал, что их похитил Муса, он страшно рассердился и поклялся, что жив не будет, пока не съест всех семерых братьев, шестерых старших в один укус каждого, а младшего Мусу в два укуса.

— Почему ты собираешься съесть Мусу в два укуса? — спрашивали дива люди.

— Чтоб ему хуже было, ведь он украл у меня сестер.

Отправился див искать семерых братьев и встретился подороге с Мусой, но не узнал его.

— Послушай, малыш, — обратился к нему див, — не знаешь ли ты, где стоит дом семи братьев?

— А зачем он тебе? — спросил Муса.

— Очень нужно. Дело в том, что я хочу их съесть, причем шестерых старших братьев одним укусом каждого, а Мусу в два укуса. Это потому, что он украл у меня сестер.