— Тогда ты полетишь в моей одежде в верхний мир. Там увидишь семь белых юрт с одной стороны и девять белых юрт с другой стороны. За ними стоит дырявая чёрная юрта. В неё и входи. Там живёт седая старушка. Из волос у неё торчит сено. Ничего ей не говори: она всё на свете знает и всех на свете знает. И тебя она знает. Старушка предложит чаю — не стесняйся, пей. Предложит изюм и лепёшки — ешь. Пока отец тебя не позовёт, сам к нему на глаза не попадайся.

Оскюс-оол надел лебединую одежду и устремился в верхний мир. Он прошёл мимо белых юрт и вошёл прямо в дырявую чёрную юрту.

— Внучек мой, Оскюс-оол, проходи, садись, — сказала старушка. Она сварила чай, поставила перед гостем лепёшки, изюм.

Оскюс-оол начал пить-есть. Вдруг вошла красавица.

— Кто ты, парень, как твоё имя-прозвище, где твой аал-стойбище, зачем ты здесь? — спросила она.

— Я — Оскюс-оол, живу в светлом мире в берестяном чуме с красавицей, которая излучает свет солнца и луны. Злой Караты-хан дважды меня обманул, и я пришёл пригласить войско моего тестя Курбусту-хана, войско, бушующее, как море Калчаа-Далай.

— Наконец-то наша милая дочь нашлась! Она давно потерялась, и мы никак не могли её отыскать! — вскричала красавица. — Спасибо тебе, сынок, за добрую весть! — Она в слезах побежала к Курбусту-хану.

Хан спросил её:

— Почему ты плачешь?

Жена не ответила.

— Если ты боишься меня, то спрячь мой чёрный лук, мои жёлтые огненные стрелы, саблю и нож в железную юрту, — сказал Курбусту-хан.

Жена спрятала ханское оружие, а потом спросила:

— Как ты думаешь, хан, где наша младшая дочь, зеница нашего ока, кость наших пальцев?

— А где ей быть? Играет на облаках вместе с сёстрами.

— Нет, она уже давно живёт в светлом мире, живёт в берестяном чуме с Оскюс-оол ом… Оскюс-оол сейчас здесь.

— Позвать его сюда!

Вошёл Оскюс-оол.

— Где мой чёрный лук и жёлтые огненные стрелы? Я прострелю его насквозь! Где моя стальная сабля? Я изрублю его на куски! — закричал Курбусту-хан. И он поискал вокруг себя лук, стрелы и саблю, но ничего не нашёл. Скоро он успокоился и спросил Оскюс-оола:

— Зачем ты сюда пришёл?

— Злой Караты-хан дважды меня обманул, и я пришёл, мой тесть, пригласить ваше войско, войско, бушующее, как море Калчаа-Далай.

Курбусту-хан подумал и говорит:

— Это войско хранится в золотом сундучке. А сундучок этот охраняют луна и солнце. Луна отдыхает на Монгун-Тайге, солнце ночует на Алдын-Тайге.[90] Пойди к ним, попроси сундучок. Если не отдадут, зааркань их золотым арканом и приведи ко мне.

Оскюс-оол пришёл к Монгун-Тайге.

— Эй, луна, — закричал он, — дай мне золотой сундучок моего тестя, Курбусту-хана!

— У меня его нет, ничего не знаю! — говорит луна.

Оскюс-оол повернулся к Алдын-Тайге.

— Эй, солнце, дай мне золотой сундучок моего тестя, Курбусту-хана!

— У меня его нет, ничего не знаю! — говорит солнце.

Тогда Оскюс-оол набросил на них золотой аркан и поволок через горы и перевалы к Курбусту-хану. Он привязал их и вошёл в ханскую юрту.

— Ну что, — спрашивает хан, — отдали тебе золотой сундучок?

— Нет, хан, не отдали, я их самих к вам привёл.

Курбусту-хан вышел и увидел, что Оскюс-оол так их проволок через горы и перевалы, что половина луны стёрлась, а солнце раскалилось докрасна. Хан рассердился. Он спросил:

— Что же ты их так грубо тащил, шалопай?! Почему ты стёр половину моей луны и раскалил моё солнце докрасна?

— Однажды в светлом мире, — ответил Оскюс-оол, — я убирал просо на шести полях у Эрельчин-хана. Он приказал справиться, пока светит луна. Я успел убрать только пять полей, и луна скрылась. Я просил её посветить ещё немного, но она скрылась. Вот теперь я её наказал.

— Ну а солнце что тебе сделало?

— В другой раз я убирал просо на шести полях у Харальчин-хана. Он приказал справиться, пока светит солнце. Я успел убрать только пять полей, и солнце скрылось. Я кричал ему, просил подождать, но оно всё-таки скрылось. Вот теперь я и его наказал.

Курбусту-хан спросил:

— Скажите, луна и солнце: правду ли говорит Оскюс-оол?

— Да, всё это было, он нам кричал, — ответили луна и солнце.

Хан взял у них золотой сундучок и отпустил гулять по небу.

— Моя младшая дочь, которая живёт в твоём чуме, знает, что с ним делать, — сказал он и отдал сундучок Оскюс-оолу.

Оскюс-оол вернулся домой. Красавица говорит:

— Неси сундучок осторожно, чтобы он не открылся. Отдай Караты-хану и скажи: «Вот войско, бушующее, как море Калчаа-Далай». И сразу возвращайся домой.

Оскюс-оол пришёл в аал Караты-хана. Рядом с аалом стояло войско хана во главе с девятью чёрными железными богатырями на девяти огромных вороных конях. Все собрались, чтобы посмотреть на новое войско хана, на войско, бушующее, как море Калчаа-Далай. Оскюс-оол вручил жадному хану сундучок, повернулся и пошёл домой. На полпути он оглянулся и посмотрел на аал Караты-хана: там была тёмная ночь и во все стороны света расползался чёрный дым.

На другой день опять стало светло. Красавица говорит:

— Оскюс-оол, пойди по Кара-Хему, посмотри, не скачут ли железные люди на железных конях. Когда увидишь их, крикни: «Войско, бушующее, как море Калчаа-Далай, возвращайся домой!»

Оскюс-оол пошёл вниз по реке. На месте ханского аала стоял открытый золотой сундучок. Вдоль реки скакали железные всадники. Оскюс-оол крикнул:

— Войско, бушующее, как море Калчаа-Далай, возвращайся домой!

Железные всадники превратились в железных мух и влетели в золотой сундучок. Оскюс-оол закрыл его и огляделся. Он увидел, что всё ханское войско во главе с чёрными железными богатырями перебито. А сам хан стоит на коленях и говорит:

— Пощади меня, могущественный Оскюс-оол, добрый Оскюс-оол!

Оскюс-оол не стал убивать хана. Он собрал всех его подданных, устроил великий пир и начал править всей землёй, которая лежала у подножия Улуг-Кара-Тайги. Хана он сделал своим дровоколом, а ханша стала присматривать за котлом, в котором всегда варилось мясо.

На холме Оскюс-оол поставил себе круглую белую юрту, такую, что и девятью конями её не окружить. В этой юрте он жил с красавицей, которая излучала свет солнца и луны.

Жил когда-то старик. Был у него сын Оскюс-оол. Когда старик умер, парню осталось тридцать лошадей, тридцать коров и тридцать коз.

«Нет у меня братьев, нет сестёр, — подумал Оскюс-оол. — Зачем мне одному столько скота? Лучше променять его на знания».

Он погнал свой скот на север. И вот увидел три юрты. Он заглянул в первую юрту. Там люди играли в шахматы.

— Откуда ты пришёл? Что ищешь? — спросили его.

— Я пришёл с юга. Родители мои умерли. Мне оставили много скота. Я решил променять его на знания. Научите меня играть в шахматы, и я отдам вам тридцать коз, — сказал Оскюс-оол.

Игроки согласились, взяли у него тридцать коз и за три месяца научили игре в шахматы. Оскюс-оол стал обыгрывать своих учителей. Тогда он попрощался с ними и погнал свой скот дальше на север.

Скоро подъехал к белой юрте. Там три человека показывали друг другу китайские фокусы.

— Откуда ты пришёл? Что ищешь? — спросили его.

— Я пришёл с юга. Родители мои умерли. Мне оставили много скота. Я решил променять его на знания. Уже умею играть в шахматы. Научите меня вашим фокусам, за это отдам тридцать коров, — сказал Оскюс-оол.

Фокусники взяли у него тридцать коров и за два месяца обучили своему искусству. Оскюс-оол стал показывать фокусы даже лучше учителей. Он попрощался с ними и погнал своих лошадей на север.

Вскоре опять встретил юрту. Там три человека упражнялись в счёте. Оскюс-оол рассказал им, что своих коз и коров он отдал за учение и теперь умеет играть в шахматы и показывать фокусы.

— Научите меня считать, за это отдам двадцать девять лошадей, — сказал он.

Учёные люди взяли у него двадцать девять лошадей и за месяц обучили счёту. Оскюс-оол стал считать не хуже учителей. Тогда он попрощался с ними, сел на своего единственного коня и поехал дальше.

Вскоре он узнал, что за перевалом живёт хитрый Караты-хан. С каждым путником он играет в шахматы. Кто ему проиграет — тому всю жизнь пасти ханских овец, а кто трижды обыграет — тому достанется весь ханский скот с пастухами. Но пока никто не обыграл хана. Каждый, кто играл, стал навечно его пастухом.

«Надо сыграть с Караты-ханом, — подумал Оскюс-оол, — не зря я многому научился».

Парень взобрался на перевал и спустился в широкую степь. Там он увидел множество овец. Это были овцы Караты-хана. Оскюс-оол пересчитал пастухов. Их было девяносто девять. «Если я проиграю, у хана будет сто пастухов, а если выиграю — все пастухи будут свободны». — Так подумал учёный парень и направился к юрте хана.